(Не) случайная семья

Я взглянула на Макара. Он нахмурился, а спустя секунду чертыхнулся под нос. Похоже, все вспомнил. Откуда Константин мог знать об их со Светой неминуемой гибели? Или это такая крепкая паранойя, желание все и всех контролировать?

– Вы серьезно? – мужчина швырнул договор на стол. – Да я подписал это только затем, чтобы Костя отвязался, а не ходил за мной тенью каждый день. Я не знал, что подписываю, это может считаться добровольным?

Адвоката не волновали мелочи, он усмехнулся и расслаблено откинулся на кресле, постучал кончиками пальцев по столу. Яблонский дал нам время остыть и подумать.

Константин подсунул мне бумажку месяц назад, возможно, он уже тогда что-то знал или предчувствовал. Только непонятно, зачем было впутывать в это дело брата, если он так воинственно настроен?

Макар взглянул на меня иначе на этот раз. Презрение все еще читалось в глазах, но появилось нечто странное, темное и опасное… Он будто подозревал меня и пытался прочесть, как открытую книгу. Разве мужчина все еще не понял, что я – суррогатная мать, а не любовница его брата?! И я никак не могла быть заинтересована в смерти Константина. Зачем рубить сук, на котором сидишь?

ГЛАВА 3

Романов кипел праведным гневом, пока смотрел в глаза Соне. Он ненавидел сам себя за проявленную слабость некоторое время назад. И дернул же черт его подписать бумажку, чтобы от него отстал Костя! Опекун… Да какой, к чертям собачим, из него опекун? Брат, точно выжил из ума, когда подсовывал ту бумажку.

Зная Костю как облупленного, Макар стал потихоньку догадываться, что к чему. Брат не был параноиком, а то, что происходит – хорошо продуманный план. План «Б», если что-то пойдет не так.

Вина и стыд обрушились на мужчину, он так много раз отталкивал Костю, что на этот раз брат даже не стал беспокоить Макара по мелочам. Мелочи, которые стоили ему жизни. И Свете… О жене брата мужчина старался лишний раз не думать, чтобы не рвать себе сердце понапрасну. Ему сейчас просто хотелось понять, какое отношение ко всему этому имеет Соня. И почему она должна стать опекуном собственному ребенку, бессмыслица какая-то.

***

– Теперь я могу продолжить? – Яблонский поторопил нас.

Прошло достаточно времени, чтобы Макар усмирил свой гнев и обдумал сложившуюся ситуацию. Пока все шло гладко, даже лучше, чем я думала. Если Романову не нужен ребенок – ничего страшного, я уже приняла решение и менять его не собиралась. В какой-то степени этот ребенок и мой тоже, ведь я его вынашиваю.

– Да, – хрипло выпалил Макар.

Он уже давно отвел взгляд и пытался смотреть куда угодно, но только не на меня.

– Константин Сергеевич был категоричен и считал, что его ребенок должен обязательно жить в полной семье, то есть с вами.

Макар рассмеялся, его позабавило странное решение брата. Собственно, как и меня. Бред! Лучше бы оставил мне положенный гонорар по договору, я бы и сама могла справиться с малышом. Тем временем, адвокат продолжил забивать гвозди в наш с Романовым «гроб».

– Константин Сергеевич разделил все свое имущество поровну между Романовым Макаром Сергеевичем и Терновской Софией Ивановной.

Адвокат сделал паузу, я шокировано уставилась на Яблонского, у меня едва не отвалилась челюсть от очередной новости. Вот это поворот!

– Но с несколькими условиями. Он хотел, чтобы его ребенок жил в полной семье и ни в чем не нуждался, поэтому выделил пункт в завещании, по которому вы сможете получить наследство. В течение двух недель с момента оглашения завещания вы, София и Макар, обязаны пожениться. А в течение года после оглашения завещания, не имеете права развестись. В случае невыполнения одного из условий завещания, наследство перейдет к благотворительным организациям.

– Да я скорее съем свой паспорт на завтрак, чем буду жить с этой, – Макар подскочил с кресла и выхватил из рук адвоката завещание.

Я была слишком шокирована, чтобы мыслить трезво. Этого просто не могло быть! Половина наследства и семья в придачу… На деньги покойного Романова можно прожить, наверное, еще две жизни, зачем он оставил их мне, постороннему человеку? Вполне хватило бы того, что и так положено по договору.

– Мне не нужны деньги брата, так что никакой свадьбы не будет, – категоричный ответ Романова выбесил меня.

Макар лично перечитал завещание и вернул его Яблонскому. В его словах звенела злоба вперемешку с замешательством.

– Значит, Макар Сергеевич, Вы добровольно отказываетесь от завещания, я правильно понял?

– Именно.

Вот теперь я мигом опомнилась. Если напыщенный индюк отказывается от всего, я автоматически не смогу получить деньги, а, значит, не сумею расплатиться по счетам. Черт, эти деньги могли решить все мои проблемы по щелчку пальцев!

У Яблонского зазвонил мобильный телефон, адвокат извинился и вышел, у меня появилась отличная возможность вправить мозги упрямому глупцу. Макар как раз уселся в кресло, а я встала и подошла к нему. Я вся кипела изнутри, как чайник и не собиралась так просто сдаваться. Учитывая все обстоятельства, деньги сейчас как нельзя кстати.

Нагнулась, схватилась пальцами за полы пиджака и резко дернула на себя, Романову пришлось подчиниться, мы фактически соприкоснулись лбами друг друга.

– Кто тебе дал право решать за меня? – выплюнула вопрос ему в лицо. – Деньги не нужны? Так и не бери, выполни хотя бы волю брата. Или кишка тонка? Ты хоть понял, что я не была его любовницей? Я суррогатная мать, и мне, блин, очень нужны деньги. Хоть пятьдесят раз съешь свой паспорт, но мы распишемся и поживем выделенное по завещанию время, а потом вали на все четыре стороны, можешь даже забрать деньги – мне чужого не нужно. Лишь только то, что было оговорено в договоре суррогатного материнства. Ребенка я тоже заберу, если для тебя это непосильная ноша. Ты меня понял?!

Эмоции нереально было прочесть по каменному выражению лица Макара, но в глазах появилась ясность. Я все еще была взвинчена и едва держала себя в руках. Не хотела вываливать на Романова все вот так, но… не сдержалась. Почему он не может спокойно выслушать меня, обязательно нужно перед этим вывести из себя, заставить нервничать и орать. Или он думает, что в таком состоянии я произнесу лишнее, то, за что можно зацепиться потом? Мне нечего скрывать, если уж на то пошло.

– Даже так, – Макар хмыкнул.

Убрал мои пальцы от себя и поправил пиджак. Романов продолжал вести себя равнодушно, будто только что открывшиеся факты не имеют никакой ценности для него. Я обняла себя руками, мне хотелось защититься от будущих нападок, а они точно будут.

– Так это что получается, – Макар склонил голову набок, в глазах в этот момент зажегся азарт, – ты хотела продать мне моего же племянника?

– Или племянницу, – поправила на автомате.

– А как же громкое заявление, что тебе деньги не нужны? – ухмыльнулся гад, будто подловил меня на лжи. – Тебя совесть не мучает? Продавать ребенка за деньги?

Да как у него получается все выворачивать наизнанку?! Опошлять то, в чем он, похоже, ничего не соображает.

– Да как ты не поймешь! – воскликнула громче, чем хотелось бы, не могла себя контролировать рядом с этим наглым типом. – Я делаю определенную услугу, а она стоит денег, мне нужна лишь та сумма, которая была оговорена в контракте.

– Ты когда шла на… – он сделал паузу, а потом показал в воздухе пальцами кавычки, – услугу, должна была понимать риски. Я в твоих услугах не нуждаюсь. И детей я не покупаю, уж извини. Так и быть, после родов могу забрать племянника, если для тебя он будет обузой. Но платить за это деньги – уволь.

Как… Вот как вложить в его тупорылую голову, что суррогатное материнство – это работа, за которую нужно платить. Я бы и не пошла на это никогда, но меня вынудили обстоятельства. А теперь, получается, сама создала себе еще больше проблем, из которых нет выхода. От безысходности на глаза навернулись слезы – просто минутная слабость.