Пустынник. Война

Прокручивая события последних дней, я начинаю думать, как же так вышло, что люди с которыми я служил все это время, решают от меня избавиться. Так, начнем с моего друга на вышке и его оговорке про полковника.

Пашка. Сколько мы с ним знакомы? Лет пять-шесть, это ведь ему я первому говорю, что хочу рассказать правду про лейтенанта или вопрос решить с ним по-другому и он… отправляет меня к матери Славы. Сходи, Олег, надо сходить. Она должна знать, как погиб ее сын. Так, да? И вот матушка совершенно искренне хочет навестить сына. На могилку сходить. Возле Малых Ворот мой старый знакомый Мишка улыбается и жмет руку, взятку конечно берет, но совершенно по-дружески ведет себя, отправляя на верную смерть. Ох, Светлана Игоревна, хороша. Твой приемный сын погибает, а ты решаешь и тут выгоду получить. Старая работа «Черной Смерти» не дает покоя, похоже. Она ведь говорила, что к ней заходил лейтенант Хадин, только вот зачем? И вот я становлюсь на месте, где выведен белый крест мелом и меня там уже ждет Мазур. А когда он промахивается, то Мишка шарит по всем лазам, чтобы вальнуть меня, когда я буду вылезать. Понятное дело, что в крепости меня по тихой завалить не удастся. Другое дело если за территорией – тут все понятно. Пошел солдатик в самоволку, да попал под пулю дозорного. Причем и дозорного выбрали такого, который любит пальнуть, чтобы убийство совсем смотрелось правдоподобно: сам виноват военный, что пошел шастать ночью, да словил пулю. И вот уже мое тело отправляется на Аллею Павших. Солдатики берут лопаты и копают мне неглубокую могилку рядом с мастер-сержантом Гориным и ефрейтором Славой, я остаюсь на глубине метра-полутора, а полковник уже точно никогда не узнает, из-за кого разбили отряд в поселке железнодорожников, да и наглый рядовой уже не решит с лейтенантом вопрос «по-другому». Ну и остальные дозорные получают четкий посыл, что будет с теми, кто захочет сдать лейтенанта Хадина.

Я вытираю потный лоб. Да, Олег, съездили проверить «подозрительные перемещения». Теперь сиди и думай, когда вальнут в следующий раз. В крепости вряд ли решаться действительно прийти ко мне в каморку чтобы придушить, во-первых я уже не ребенок и могу наделать ножом много дырок, да и зачем внимание привлекать. Правильно мыслит Мишка: гораздо проще в затылок выстрелить во время очередного боевого выхода, а потом сказать, что опять бандиты обстреливали из развалин железнодорожного поселка. Или пойдем какое здание проверять, да и выбросят из окна. Так еще и лучше, не надо искать мифических бандитов, ну навернулся парень. Какая трагедия, но с кем не бывает. Или провалюсь куда под землю.

Тьфу, Смирнов, я только выругался. Только что не грохнули, а ты сидишь и думаешь, как бы тебя лучше завалить. Ну не дебил ли.

Я поднимаюсь на ноги, обтирая спиной пыльную стену. Через пару часов крепость окончательно проснется, надо добраться до каморки и поспать хотя бы часок. Вряд ли конечно, я смогу уснуть после всего произошедшего, но сидеть возле лаза в Большой Башне точно не буду до рассвета. Выбравшись по лестнице на первый этаж, я уже собрался тихонько шмыгнуть через дверь и быстро затеряться на узких улочках внутреннего двора цитадели среди многочисленных бараков, как за моей спиной щелкнул затвор.

–Привет, Олег. Я уже устал ждать.

Повернувшись, я увидел Мазура, удобно устроившегося на сваленных мешках с песком, а дуло автомата смотрело прямо мне прямо в лицо.

Я закрываю глаза. Это конец.

***

Выстрела не последовало. Я открываю глаза и вижу, что Мазур уже отложил автомат в сторону. Подперев кулаком подбородок, он смотрит на меня. Внешность у рядового Мазура забавная: все лицо покрыто мелкими рыжими веснушками, нос широкий картошкой, серо-голубые глаза смотрят немного наивно и заискивающе. Выцветшая почти белая фуражка натянута почти на затылок и не скрывает короткий ежик светло-рыжих волос.

Он смотрит на меня и слегка улыбается.

–Какого хрена, Дима!? – я обращаюсь по имени к рядовому.

–Во, поэтому я тебя и не грохнул, – Мазур откидывается на мешках, – ты хотя бы знаешь, как меня зовут, а то все как заведенные – «Мазур, Мазур». Иногда просто рыжим называют. А у меня есть имя, Дмитрий, ага.

–Ты серьезно только поэтому меня не грохнул?

–Не, не только, – Мазур подхватывает автомат и спрыгивает с мешков. Закинув оружие на плечо, он подходит ко мне: – Потому что ты, Смирнов никогда не был тварью вроде этого Мишки. И никогда не называл меня рыжим. Они еще вечно ржут надо мной, что нет у рыжих души. Откуда им знать вообще? Все у меня есть. И душа и чувства там… – он хлопает меня по плечу: – ты знаешь, Олег, что сегодня второй раз считай родился?

–Знаю, – меня все еще немного трясет. – Можешь рассказать, кто сказал меня вальнуть?

–Да я ради этого и остался тут, чтобы все тебе рассказать, – хмыкнул Мазур. – Я же слышал как ты сопел в тоннеле, почти к самому выходу подлез поди. Это Мишка придурок полуглухой, не слышал, а я хорошо расслышал как ты полз. И Мишке сказал, что в тоннель светил вроде как, чтобы он сам фонарем не лез. Тут в узком проходе спрятаться то некуда, фонарь метров на пятнадцать-двадцать бьет. И тут твоя рожа была бы, обосравшаяся. Так что считай два раза спас тебя, в первый раз когда другого человека вместо тебя вальнул возле рва, второй – когда тут сержанта отвлекал. А не лез я в лаз чтобы убедиться, что оружия у тебя нет. Кто тебя знает, начнешь с тобой говорить, башку опустишь, а ты и со страху шмальнешь мне в лобешник.

–Они с самого начала сказали, что меня нужно будет валить?

–Не, нахера, – пожал плечами Мазур. – Мишаня сначала поднялся на вышку, сказал, мол, вот тебе точка возле рва. Сегодня перед рассветом будет два человека возвращаться, валишь того, кто на крест наступит. Объявим тревогу, выедет машина, тело заберет. Сказал, мол, наводку дали на крысу одну в крепости, которая нелегально людей водит за территорию, а с остальными не делится. И типо моя задача и мой долг – завалить крысу. Это приказ.

–А ты?

–А я что? – Мазур пожал плечами. – Ну по уставу я обязан валить всех, кто пересекает «Красную зону», которая проходит передо рвом, особенно если крадется ночью. А так, не выполнишь приказ… будут проблемы. Но вот только, – он достал из бокового кармана камуфлированных штанов небольшой бинокль, – с последнего каравана купил на развалах. Две пайки отдал взамен. Но решил сначала рассмотреть хорошенько и увидел тебя, Смирнов, – Дима почесал подбородок, на котором едва-едва виднелась светлая щетина, – не захотел я тебя валить, Олег. Решил лучше вальну ту тварь, что тебя под белый крест подвела, чтобы я тебя как раз грохнул. Шмальнул разок, вижу, ты в ров рванул. Через минуты две прилетел Мишка, мол, удачно или нет. Я и сказал, что ты дернулся и случайно другого человека зацепил. Тот выматерился, попинал меня немного, да говорит, мол, эта крыса – Смирнов. Пошли посмотрим, куда он мог пойти. Ну этот лаз – самый большой верняк, если ты веревку со стены не скинул. Оставил он меня тут, а сам пошел всю Восточную стену осматривать, нет ли крюков. Вот, потом еще немного попинал и ушел. А я решил тебя тут дождаться. Рассказать, что и как, да я думаю ты и сам допер, что не спроста тут все тебя вальнуть хотят. Мишка таких полномочий не имеет, да и ни одному мастер-сержанту не позволят своих валить, даже если они крысы. На это разрешение лейтенант должен дать. Видать, Хадин разрешил тебя вальнуть. Но вот то что ты не крыса я точно знаю, пусть лучше меня Мишка отмудохает, чем я тебя завалю.

–А ты не боишься, что они тебя тоже захотят убрать?

–Так они же не знают, что я специально промахнулся и тому в черном в башку шмальнул.

–Той, – машинально поправил я. – И попал в сердце, а не в голову. Не привирай, я там был.

–Баба была? – поднял брови Мазур, видно было что он удивился, но то, что он убил женщину, а не мужчину, судя по всему, его не особенно смутило или расстроило.

–Да, – кивнул я. – Спасибо, Дим.

–Да ничего, – смерив меня оценивающим взглядом с ног до головы, сказал Мазур. – Ты один из немногих, кто ко мне хорошо относился. Все придурком считают, ржут какой я тупой рыжий. А ты – нет, Олег. Ты из людей. Тут все друг друга продать хотят, чтобы выжить, чтобы местечко потеплее, пайка побольше. А ты – нет. Вот и не вальнул я тебя. Меня все за придурка считают, мне ничего не сделают. Ну может Мишка еще раз отпинает, но это ничего, я вытерплю. А ты береги себя, друже, они серьезно решили за тебя взяться. В следующий раз могу уже быть не я на посту.