Семейные разборки

Стрелки всех часов в мире как будто замерли, Илья Петрович тряс свои старенькие «Casio» и непрерывно терроризировал окружающих вопросом «Который час?». Он заранее отпросился с работы, отключил телефон, номер которого был известен всем домашним и сослуживцам, улыбнулся солнцу и поехал на встречу с мечтой.

От метро к нужному дому он практически бежал вприпрыжку. Маршрут с помощью Интернета был изучен еще рано утром, поэтому сейчас Илья Петрович шел как будто бы не по незнакомому району, а по давно известным переулкам. На полпути мужчина спохватился, что негоже являться в гости к мечте с пустыми руками, поэтому купил цветы, бутылку шампанского и коробку конфет. И пускай это дорого, встреча с мечтой бывает раз в жизни, и то не у каждого.

Контрольный звонок по телефону, мурлыкание домофона и дрожащий палец вдавливает кнопку дверного звонка. Секунда ожидания, вторая… Может быть он перепутал квартиру? Или этаж? Но паника не успела поглотить Илью Петровича, потому что он услышал щелчок замка и дверь распахнулась!

На пороге была она! Высокая, стройная, необыкновенная! Наверное, от волнения зрение мужчины расфокусировалось, и он никак не мог рассмотреть лицо прекрасной девушки, но оно наверняка было очень красиво!

– Иди же ко мне, – услышал Илья Петрович чарующий голос мечты и на ватных ногах вошел в квартиру. Он, не отрываясь, смотрел на девушку и отчаянно боялся проснуться. За его спиной захлопнулась дверь, но мужчина не обернулся, продолжая медленно идти к прекрасной незнакомке.

– Иди сюда! – эти слова были последним, что услышал человек перед тем, как в его горло впились острые клыки.

– Мося, имей совесть!!! Минимум тридцать тысяч!

Один мой знакомый с маленькой, но гордой горной республики утверждал, что если ты пришел на рынок и не торгуешься, то это значит, что ты продавца не уважаешь. Судя по всему, владелец известной в округе «Гомеопатической аптеки» считал примерно также, поэтому я уже больше, чем полчаса наблюдал за тем, как он состязается в красноречии с Мироном, моим другом и напарником.

Понятно, что мы с Мирохой зашли сюда не аспиринку купить. В более узких кругах заведение Моси, потомка гордых армянских вампиров, было известно тем, что здесь всегда можно приобрести или наоборот сбыть товар более чем специфический.

Мы с напарником чаще всего что-то сбывали, и последнее время это стало практически основным источником дохода для нашей парочки. Мне в силу ряда причин пришлось уволиться из ресторана, где я честно трудился последние несколько лет начальником охраны, а Мирон и вовсе после увольнения из армии не планировал больше связывать себя узами официального трудового договора.

– Мося, посмотри внимательно, – горячился Мирон, тыкая пальцем в лежавший перед ним потрепанный кожаный футляр. Сам Мирон был одет под стать своему товару – стоптанные кроссовки, неизменные джинсы и клетчатая рубашка неизвестного предназначения. – Малый набор алхимика, Франция, восемнадцатый век. Я же его не где-нибудь, а в наполеоновских курганах взял. Чуть голову свою там не оставил. Только из уважения к тебе отдам за двадцать восемь.

– Какая совесть, уважаемый? – несмотря на то, что владелец аптеки был вампиром, его армянские корни давали о себе знать. – Вы нашли на какой-то свалке ржавые щипчики с пинцетом и теперь втюхиваете их мне под видом раритета. В знак нашей дружбы готов дать десять, и то себе в убыток.

– В смысле, на свалке?! – Мирон искренне полагал, что чем громче будет звучать его голос, тем убедительнее будут казаться аргументы. Впрочем, его крепко сбитая фигура чаще всего оправдывала такие ожидания. – Про эти курганы вся Москва знает, там подделок не было, и быть не может. Двадцать пять!

– И что теперь, что столичные жители собирают слухи и байки? – стоял на своем Мося. – Я должен теперь пустить слезу от умиления и отдать кровно заработанное? Одиннадцать, и не больше.

– Да какие одиннадцать? – продолжал уговаривать вампира Мирон. – Ты же их ведьмам наверняка за полтинник впаришь. Двадцать четыре и набор зелий исцеления, мне еще здоровье поправлять после всех сегодняшних треволнений. Я чуть не погиб, пока для тебя этот раритет добывал.

Тут Мирон, конечно, немножечко загнул. Со здоровьем у него было все в полнейшем порядке. Да и вариантов погибнуть сегодня не наблюдалось. Согласен, «наполеоновские курганы» – место, конечно же, не самое приятное, но по нынешним временам далеко не самое жуткое.

Свою историю эта аномалия ведет еще со временем войны 1812 года. Отступающая армия маленького Бонапарта уже успела хлебнуть фунт лиха, поэтому больше заботилась не о погребении мертвых, а о здоровье живых. Погибших же хоронили без соблюдения привычных ритуалов, просто сваливая в более-менее удобные места и успокаивая совесть обещанием вернуться.

Не вернулись. По крайней мере, в девятнадцатом веке. А братские могилы превратились в курганы, которые местные жители прозвали «наполеоновскими». Я и знать не знал про это место, пока один из потомков неудавшихся завоевателей не решил немного поиграть в некромантию. И ладно бы мотивы у него какие-нибудь масштабные были, ну там создать темную армию или захватить власть во всем мире. Он же мертвых исключительно ради наживы потревожить решил.

Представьте себе, этот юноша «бледный со взором горящим» ничего путного в своей Франции не добился, но зато очень сильно увлекся всякими оккультными знаниями, а попутно вычитал в каких-то бабкиных дневниках, что пра-пра и еще пять раз прадедушка при походе с Наполеоном сильно золотишком разжился. Вот он и решил, что судьба натолкнула его на легкий способ поправить свои финансовые дела. Наскреб по сусекам денег на билет до Москвы, добрался до Переделкино и, найдя курганы, решил деда своего к жизни возвернуть, чтобы тот своему потомку все богатства передал, так сказать, при личной встрече.

Обряд некромантии, к тому же проведенный так неумело, переполошил половину столицы. Игры со смертью всегда считались запретным знанием, поэтому ведьмы с вампирами не только сами примчались к месту действия, но и моему старому приятелю из чекистов Эдику шепнули.

Когда воинство Света, возглавляемое полковником госбезопасности, объявилось на злополучной поляне, выяснилось, что делать там особо нечего. Юный француз что-то не так рассчитал при проведении обряда, а потому умудрился поднять не одного, а сразу несколько бывших завоевателей, которые его и порвали на мелкие кусочки. К моменту появления кавалерии мертвяки уже завершили юридические формальности в деле о наследовании, обглодали иностранные кости и собрались расползтись в разные стороны по району.

Мы с Мироном про эту историю узнали уже последними, так сказать, после того как делать там больше было нечего, но в моем друге внезапно проснулась кипучая жажда деятельности. А заодно и вера в свой талант кладоискательства. Он, судя по всему, как раз очередную фантастическую книгу читать закончил, и поэтому решил мне все уши прожужжать рассказами, сколько кладов может быть в Москве и ее ближайших окрестностях. А раз они есть, то их непременно надо отыскать, «потому что это стопудовый вариант бабла поднять, не особо напрягаясь».

Взятый недавно в кредит поддержанный «Лэнд Ровер» разбудил в Мироне дар красноречия, и я лишний раз убедился в том, что финансовые обязательства – одна из лучших мотиваций к действиям. Мой друг приводил столько разнообразных аргументов, что убедил в своей правоте даже Светку, изначально скептически воспринявшую идею о кладоискательстве.

В общем, уговорил он меня. И в результате мы весь сегодняшний день потратили на исследование этих самых «наполеоновских курганов». Под это дело Мирон даже у какого-то своего приятеля металлоискатель выпросил, но все надежды на хороший куш рассыпались как карточный домик.

Футляр с инструментами, больше похожими на маникюрный набор, мой напарник нашел практически случайно, и это стало единственным обстоятельством, хоть как-то примирившим его с неудачей. Всю дорогу от трущоб Переделкино до Мосиной лавки я выслушивал стенания друга о несправедливости мира вообще и его личном безденежье, конца и края, которому видно не было. Успокаивать напарника было занятием бесполезным, поэтому я стойко терпел и только поддакивал в необходимые моменты.