Страница 3 из 17
Глава первая
Больной человек Азии
Босой Ли Хой Чен, десяти лет от роду, стоял на грунтовой дороге у ресторана с крышей из гофрированного олова на окраине города Фошань, что на юге Китая. На Ли была поношенная одежда, которая досталась ему по наследству от трех старших братьев. Когда мимо проходили горожане, Хой Чен выкрикивал на китайском блюда дня в ресторане: «Друзья, соотечественники, заходите и отведайте нашу свежую тушеную грудинку из говядины, батат с квашеным тофу, лягушачьи ножки на листе лотоса, конджи со столетним яйцом[4] и кисло-сладкую свинину». Его нежный голос танцующим фальцетом поднимался и опускался на каждом пункте меню.
Среди сотен крестьянских мальчиков, занятых в ресторанах по всему городу, Хой Чен выделялся манерой подачи, в которой звучали лукавство и ирония. Именно в этот день мимо ресторана проходил знаменитый певец кантонской оперы. Услышав эту насмешку в голосе юного мальчика, он позвал его в ученики. Весь путь в свою деревню отец Брюса Ли бежал, чтобы быстрее поделиться с родителями хорошими новостями.
На дворе стоял 1914 год. Революционные силы недавно свергли династию Цин и провозгласили конституционную республику, положив конец четырем тысячам лет имперского правления. Удерживать рычаги власти новому правительству удавалось плохо: различные фракции боролись за влияние, в крупных городах разразились массовые мятежи, по стране сновали бандитские группировки, а крестьяне изо всех сил пытались выжить.
Выживание было особенно актуально в семье Ли. Хой Чен был четвертым из шести детей. Его отец, Ли Цзюнь Бяо, так часто терпел превратности судьбы, что соседи считали его проклятым. Сильная лихорадка, пережитая в детстве, повредила горло Цзюнь Бяо до такой степени, что он едва мог говорить – из-за этого многие считали его глухонемым. Он не мог найти работу, доход от которой обеспечивал бы семью полностью. Помимо службы охранником на неполную ставку, он также рыбачил. Часто Цзюнь Бяо брал с собой и мальчиков, чтобы наловить рыбы на ужин.
Родители Хой Чена были вне себя от радости, когда узнали, что их сын будет учеником оперного певца. Это означало, что в семье станет на один голодный рот меньше. Кроме этого, их ребенка могла ждать хорошая карьера. В назначенный день Хой Чен покинул дом, чтобы приступить к обучению – невероятно суровому режиму тренировок актерского мастерства, пения, акробатики и кунг-фу, проводимых от рассвета до заката. В отличие от более степенного европейского «коллеги», китайская опера отличалась экстравагантными костюмами, ярким макияжем, пением фальцетом, гимнастическими па уровня Олимпийских игр и постановочными боями – с оружием и без.
После нескольких лет обучения Ли Хой Чен присоединился к опытным актерам на помостах Фошаня. Специализировался он на комедийных ролях. В 1928 году его труппа решила переехать на сто километров к югу, в Гонконг, в поисках более многочисленной и богатой аудитории. Будучи верным своей семье, Хой Чен пригласил нескольких своих братьев присоединиться к нему в британской колонии и помог им найти работу официантов или уборщиков. Сам Хой Чен также совмещал актерскую карьеру с работой в ресторане.
С каждым выступлением в колонии слава о Хой Чене и его труппе росла и ширилась. Они стали так известны, что их пригласили дать частное представление в роскошном особняке Айдлуайлд, принадлежавшем сэру Роберту Хотхуну Босману, богатейшему человеку в Гонконге. Именно здесь Грейс Хой и Ли Хой Чен впервые посмотрели друг на друга – правда, с разных сторон экономического, культурного и расового разделения Китая. Семья матери Брюса была настолько же богатой и влиятельной, насколько семья его отца была бедна и беспомощна.
Грейс Хой была членом евразийского рода Босмана-Хотхуна – гонконгского аналога Рокфеллеров или Кеннеди. Дедом Грейс был Чарльз Генри Морис Босман. Хотя многие думали, что прадед Брюса Ли был немецким католиком, на самом деле Босман был голландским евреем. Чарльз (урожденный Мозес Хертог Босман) появился на свет в Роттердаме 29 августа 1839 года.
Мозес присоединился к Голландской Ост-Индской компании в подростковом возрасте и в 1859 году прибыл в Гонконг. Свое состояние он сколотил на торговле рабочими-кули. Он отправлял китайских крестьян в голландскую Гвиану для работы на сахарных плантациях после отмены африканского рабства и в Калифорнию на постройку Центральной Тихоокеанской железной дороги. Успех в бизнесе привел его к должности голландского консула в Гонконге – назначение произошло в 1866 году. Учитывая антисемитизм того времени, свои письма министру иностранных дел Нидерландов он подписывал «М. Босман».
Вскоре по прибытии в Гонконг Босман купил китайскую наложницу по имени Си Тай. Девочка-подросток выросла на острове Чунминдао, в хорошей семье, о чем свидетельствовали ее бинтованные ноги[5]. Но после смерти отца для ее семьи настали трудные времена, и девушка буквально «продалась» в рабство для погашения долгов. Си Тай родила Босману шестерых детей. Поскольку отец был из Голландии, им была дана китайская фамилия Хо[6].
Мозес Хертог Босман столкнулся с финансовыми трудностями и обанкротился в 1869 году. Отказавшись от своей семьи в Китае, он переехал в Калифорнию и сменил имя на Чарльз Генри Морис Босман. Чтобы защитить своих детей, Си Тай стала четвертой наложницей китайского торговца крупным рогатым скотом, Квок Чана. Он был мало заинтересован в обеспечении ее евразийских[7] детей; денег, которые он давал, едва хватало на еду. Однако Си Тай удалось уговорить его оплатить учебу детей в престижной Центральной школе (ныне Королевский колледж Гонконга), где они изучали английский язык.
Роберт Хотхун был старшим из шести детей Босмана и Си Тай. Он вырос и стал компрадором (иностранным агентом) в «Жардин Матэсон» – крупнейшем торговом конгломерате Восточной Азии. Он заработал состояние в сфере судоходства, страхования, недвижимости и опиума. К тридцати пяти годам двоюродный дедушка Брюса Ли был богатейшим человеком Гонконга.
Для помощи в бизнесе Роберт нанял своего младшего брата, Хо Камтхона, который быстро стал вторым по величине капитала человеком в Гонконге. У деда Брюса Ли были две страсти: кантонская опера (он выступал на сцене в поддержку мероприятий по сбору средств для благотворительности) и женщины. Хо Камтхон женился в возрасте девятнадцати лет и вскоре начал заводить наложниц, пока их число в Гонконге не достигло двенадцати. В шанхайском доме, который он держал для деловых встреч, у Хо Камтхона была тринадцатая наложница, мисс Чун. Кроме этого, в Шанхае у него также была тайная любовница из Британии. В 1911 году эта любовница родила ему еще одну дочь (для Хо Камтхона этот ребенок стал тридцатым). Девочку назвали Грейс Хой или Хо Ои Йи по-китайски. Нет никаких фактов об английской матери Грейс Хой или о том, почему она отказалась от своего ребенка, но мисс Чун воспитала Грейс как собственную дочь.
Будучи наполовину англичанкой, на четверть голландской еврейкой и еще на четверть – китаянкой, Грейс Хой росла в элитной евроазиатской семье в колониальном Шанхае и получила воспитание, которое в большей степени было европейским. Вместо того чтобы читать китайские иероглифы, она изучала английский и французский, а в юности – еще и западную медицину, в надежде стать медсестрой. К тому же Грейс обратилась в католицизм, привлеченная, без сомнения, неукоснительным требованием моногамии и осуждением многоженства.
Грейс воочию видела, насколько необходимость конкурировать за внимание одного человека с дюжиной других наложниц делала несчастной ее приемную мать. Грейс была настроена жить совершенно иначе. «Она была недовольна традиционными, греховными методами своего отца», – говорит Фиби Ли, старшая сестра Брюса. Вместо того чтобы согласиться на брак по договоренности, который был обычным делом для китайцев и евразийцев ее достатка, Грейс в восемнадцать лет сбежала в Гонконг и поселилась у дяди Роберта. В Гонконге Грейс стала светской львицей, проводя свои дни на многочисленных общественных собраниях. В возрасте двадцати с небольшим лет она была богатой, независимой и одинокой – редкость для китаянки в ту эпоху. До того дня, как труппа Ли Хой Чена прибыла в поместье Айдлуайлд.
4
Конджи – рисовая каша, которая зачастую подается вместе с гарнирами. Столетнее яйцо (порой встречается название «тысячелетнее яйцо») представляет собой яйцо (чаще всего куриное или утиное), которое несколько месяцев выдерживают в специальной смеси без доступа воздуха.
5
Девочки из зажиточных семей, которым не нужно было работать, могли позволить себе бинтовать их (прим. автора).
6
На нидерландском языке название страны пишется Holland и читается «Холланд».
7
Здесь и далее – в значении «люди смешанного европейско-азиатского происхождения».