Страница 99 из 108
Нет никакого сомнения, он все тот же Релкин из Куоша. И он знал, что справится, если только сумеет добраться до скрытой силы.
Он попробовал еще раз, но опять безрезультатно. Он почти отчаялся.
Дракон так и лежал, уткнувшись лицом в землю. Похоже, усилия Релкина не дали никакого результата, а пока он пытался совершить невозможное. Пришелец достиг пирамид, которые, напрягая все силы, ползли к узкому каньону среди высоких кристаллических утесов.
Последней оказалась Золотоволосая Иельджи, она была ближайшей подругой Пуны в древнем Гелдерене. Видя, что бегство бесполезно, она остановила свою пирамиду как раз на пути у Пришельца.
- Ваакзаам! Это я, Иельджи, подруга Пуны.
- Ты настраивала ее против меня.
- Мне это было не нужно. Пуна никогда не любила тебя.
Ты всегда был слишком жестоким, слишком холодным. Пуна видела все насквозь, несмотря на твое притворство. Она видела твои пороки.
- Никаких пороков!
Роковой молот взметнулся вверх. В ответ в воздух поднялись облака и ярко вспыхнул свет.
Молот сумел нанести лишь скользящий удар.
- Ха! Твои фокусы с облаками меня не остановят.
Релкин почувствовал, как у него в голове что-то кольнуло, но и только; больше ничего не произошло.
Молот упал снова Пирамида Иельджи сотряслась, и от нее откололся большой кусок и отлетел в сторону. Из пролома вырвалось облако пара.
Иельджи вскрикнула от страха. Затем к ней вернулась храбрость, и ее крик превратился в пение, и прекрасная Иельджи начала песнь о Пуне, о ее красоте и ее безвременной кончине, вызванной падшим Ваакзаамом. Иельджи пела о том, что произошло в Гелдерене очень давно, много эонов назад.
- Замолчи! - взревел Пришелец и вновь ударил по пирамиде своим огромным молотом.
Осколки пирамиды брызнули, как капли.
Прекрасный голос Иельджи, чистый и золотой, царил над этой сценой, сценой ее убийства. Ваакзаам пришел в неистовство, молот бил снова и снова, осколки продолжали лететь в разные стороны, а трещина все увеличивалась.
Пение Иельджи оборвалось внезапно. Ее саркофаг был поврежден, и внутрь ворвался обжигающий газ.
Релкин снова сосредоточился.
Где-то там, в темной бездне, а только ее он и мог почувствовать, где-то там был Базил. Релкин отказывался верить, что его друг мертв. Он где-то там, и Релкин должен найти его.
Он снова почувствовал у себя в сознании укол и тут же ощутил присутствие в мыслях кого-то еще. Вернулся Синни, Иеер - Сладкая вода.
- Поспеши, Релкин, помоги нам пробудить дракона.
- Я стараюсь, но не могу сообразить, как это сделать, - ответил Релкин, начиная терять надежду.
Внезапно он утратил всякое чувство мысленной связи. Его эмоции притупились, и он почувствовал тошноту, которая вызвала головокружение. Это ощущение быстро прошло, и он опять ощутил чье-то присутствие.
Он чувствовал, что плывет, его мозг словно качался на волнах огромного темного, словно ночной океан, моря. Релкину припомнились долгие ленивые штилевые экваториальные ночи, когда они плыли на корабле в Эйго. Он чувствовал себя так, словно без всяких усилий может скользнуть в любую сторону, проникнуть через любой барьер.
Он подумал о Базиле и вспомнил, каким тот был давным-давно.
Боги, они были тогда на холмах, и Базил ел те ягоды! Он был таким больным!
В этот момент он заметил в темноте движение. Знакомый разум всплыл на поверхность и прикоснулся к нему.
- Зачем ты об этом напоминаешь? Мальчик так никогда этого и не забудет.
- Баз!
- Мальчик! Этот дракон потерялся в темноте.
- Это потому что ты уткнулся лицом в землю. Подними голову.
Последовала длительная пауза. Релкин оглянулся на далекий утес. Пришелец уже колотил по другой пирамиде. Молнии почти не прекращали сверкать, а от пирамиды отлетали огромные куски.
Сцена была залита светом висящего в небе ослепительно голубого солнца, но Релкин смотрел на этот ужас холодно и почти безразлично. Разрушение почему-то не вызвало в нем паники. Все его мысли были обращены только к дракону.
- Подними голову, Базил.
Базил медленно поднял голову, куски размягченного камня прилипли к его морде, как комья грязи.
- Вот теперь лучше. Этот дракон снова может видеть.
То и дело замирая, дракон медленно поднял свое огромное и тело и наконец-то встал на ноги.
- Этот дракон очень устал. Очень трудно очухаться.
- Ты можешь это сделать. Баз. Вспомни Джамбла; это Обманщик убил Джамбла Именно так он и сделал эту грома дину, он использовал душу Джамбла Души драконов - самые сильные.
- Убил Джамбла?
Базил рывком выпрямился. Огромное тело снова начало двигаться. Наконец-то дракон пришел в себя.
- Скорее! - послышался крик Синни.
Теперь молот Пришельца колотил по оболочке Эмпесси, покровителя ткачей и вязальщиков. Эмпесси не протестовал, он продолжал направлять все свои силы на попытки вскрыть замок, защищающий механизмы Пришельца. Если они сумеют вскрыть этот магический замок, то в мгновение ока уничтожат голема. Но увы, заклинание, скрепляющее голема, было очень прочным.
Молот в последний раз обрушился на пирамиду Эмпесси. Ослепительная молния превратила всю сцену в грубый барельеф, на мгновение отпечатав его даже в приспособленных к яркому свету глазах Базила и Релкина. Гулкий грохот прокатился по раскаленному воздуху. Осколки пирамиды разлетелись в разные стороны, защитная оболочка была пробита, а саркофаг разрушен. Эмпесси погиб.
Базил на мгновение задумался, а потом начал карабкаться в гору.
Для этого потребовались большие усилия, но дракон уже вернулся к жизни. Спуститься вниз было несколько труднее, так как кристаллы рассыпались под огромным весом дракона, но наконец его ноги ступили на усыпанную кристаллическими обломками равнину.
Он обнаружил гигантский меч лежащим в небольшой впадине. Его мерцающий свет угас. Лезвие было в зазубринах и погнуто, но все же не сломано.
Базил выдернул его из каменистой почвы.
- Меч испорчен...
Релкин прикоснулся к мечу, стараясь, на сколько можно, восстановить его энергию.
- Но все еще цел...
Базил для пробы пару раз взмахнул мечом.
- Все еще хороший меч.