Страница 84 из 128
Глэйвс снова присмотрелся к первому шкафу. Глаза мальчика были пусты, он уже не воспринимал окружающее. Но Фалтус Вексенн отнюдь не выглядел встревоженным, и Портеус решил, что поднимать шум не имеет смысла. Но тут неожиданно его посетила другая мысль. В помещении находилось около дюжины шкафов того же размера и еще больше шкафчиков поменьше. Неужто и там?.. Со своего места он мог заглянуть далеко не в каждый шкаф, но в одном разглядел еще одно человеческое дитя. Девочку, цепью прикованную за шею к задней стенке.
Портеус Глэйвс почувствовал, как на его собственном затылке волосы встают дыбом. В душе Глэйвс сознавал, что он всего лишь пустослов, мошенник и бездельник. Но настоящим злодеем Портеус не был, а такого зла даже и вообразить не мог. Он поднял мятеж, захватив "Орех", пролил невинную кровь - но и только. Здесь же имело место нечто большее, чем просто убийство.
Глэйвс покосился на Ганна, но тот, казалось, не замечал ничего и никого, кроме могучего человека - эльфа, оборотня или кем он там был, деловито писавшего коротко обрезанным пером на развернутом перед ним листе пергамента. Затем скрип прекратился. Пергамент лег в стопку таких же документов, книга закрыта, перо вернулось в чернильницу.
- А теперь, дорогие друзья... - гигант наклонился вперед, и аубинасцы почувствовали на себе его заинтересованный взгляд. Они напряглись, словно школьники перед строгим учителем. Глэйвс ощутил, как комната наполняется вол нами могущества, и боязливо поежился. В следующий миг поле могущества ослабло. - Итак, Фалтус Вексенн, чем я могу быть вам полезен?
Изо всех присутствующих только Вексенн не испытал потрясения. Он уже встречался с Властелином прежде и, кроме того, относился к тем немногим людям, которые способны были противостоять устрашающему воздействию его чар.
- Ах да, цель нашего посещения... - Вексенн потер руки. - Ну, прежде всего, Величайший, это я должен спросить, чем могу быть вам полезен. Одним лишь присутствием в моем скромном жилище вы оказываете мне великую честь. Я был бы счастлив предоставить вам более просторное помещение, но вы ведь настаиваете на секретности.
- Да, да, Фалтус, секретность. Полнейшая, глубочайшая секретность.
По правде сказать, соблюсти абсолютную секретность не представлялось возможным. Слуги перешептывались, и по округе уже расползались слухи.
- Прошу простить, друг мой, но сохранить ваше пребывание здесь в полной тайне - превыше возможностей смертного. Пересуды не прекратятся, даже если я стану отрезать болтливые языки.
- Да, но возможно, вам следовало бы поступать именно так.
Фалтус выдавил смешок:
- Это, конечно, шутка.
- Хм.
Великан повернулся и взгляд его упал на Глэйвса. Глаза встретились. Портеус содрогнулся.
- Имею честь представить недавно освобожденного Портеуса Глэйвса, - с горделивым жестом сказал Вексенн. - Человека, которому предстоит великая миссия.
Портеус изо всех сил пытался сохранить хотя бы крупицу самообладания под этим безжалостным взглядом. Глаза гиганта, казалось, проникали в саму его душу, обнажая все слабости, пороки и страхи.
- Ах да, герой Аубинаса, - гигант саркастически улыбнулся. - Рад приветствовать вас в моем временном прибежище.
- Для меня большая честь познакомиться с вами... э...
- Можете звать меня Лапсором.
- Лапсор?
- Да.
- Весьма польщен.
Ощущая подавляющую мощь великого интеллекта, Глэйвс трепетал, словно насаженное на булавку насекомое. В краткий ужасающий миг он почувствовал безмерность этого ума, исполненного ненасытной жажды познания и безграничной власти. Всепоглощающая жажда, которая не могла не устрашать. Портеус съежился, словно кролик перед леопардом. Почему он так смотрит? Что ему нужно?
Глубокий голос стал бархатным:
- Так какой же должна быть ваша миссия?
Глэйвс затравленно огляделся:
- Миссия? - Фалтус тоже говорил о какой-то миссии. - О чем вы толкуете?
Лапсор улыбнулся:
- Ну же, доблестный Портеус. Мы должны возжечь маяк. Показать людям, что им есть за что сражаться. Дать им зримый символ свободы Аубинаса.
- Да-да, но...
- Здесь не может быть никаких "но", Портеус. Мы, избранные, чтобы вести за собой людей, должны отдать делу все.
- Но если кто и пожертвовал все, так это я. Я лишился всего.
- Ни один человек, сохранивший жизнь и здоровье, не вправе сказать, что лишился всего. Думайте о деле, Портеус, о деле!
Во время этого разговора Сальва Ганн не проронил ни слова. Как громом пораженный, он продолжал таращиться на сидевшего за столом могущественного чародея. Скепсис по поводу возможностей волшебников у него явно поубавился.
- Только о том и думаю, - натянуто промолвил Глэйвс. - Я живу ради дела.
- Вот как? Значит, вы не будете против, если я вам помогу.
- Поможете?
- Да. Дам силу, которой вам так недостает. Годы испытаний не прошли бесследно. Пламя погасло, костер затоптан, но все еще поправимо. Я могу возродить ваш праведный гнев и силу духа.
- Звучит прекрасно, - пролепетал насмерть перепуганный Портеус. - Я только хотел узнать...
- Превосходно. Вижу, что вы согласны.
Лапсор поднялся из-за стола, огромный, словно башня. Больше всего Глэйвсу хотелось пуститься наутек, но он не смел даже шевельнуться. Гигантские ладони Лапсора приблизились к лицу Портеуса, длинные пальцы вытянулись словно розовые черви, оплетая голову. Чародей содрогнулся, издал стон, и лицо его осветилось зеленоватым огнем. Такое же сияние исходило из его ладоней. Оно становилось все более интенсивным, пока не стало ослепительным. Затем свечение исчезло, и Лапсор вернулся к своему креслу.
Портеус Глэйвс откинулся назад. Глаза его были пусты, челюсть отвисла. Миновало несколько ужасающих секунд, прежде чем он начал приходить в себя. Но когда это произошло, Вексенн и Ганн увидели перед собой другого чело века. Дряблое, безвольное лицо преобразилось. Черты его стали твердыми, глаза безжалостными и суровыми. На губах играла властная, самоуверенная улыбка. От кроличьей робости не осталось и следа. Фалтус Вексенн поднял бровь.
"Ну что, Сальва, - подмывало его сказать, - все это чушь, да? Ты, кажется, обещал объяснить, как проделываются подобные трюки".