Колдовская паутина

Но смерть не приходила. Щит звякнул словно бы жалостливо, а потом снизу раздался звон. Яген опустил глаза и увидел, что длинный меч выпал из рук фехтовальщицы и упал на каменный пол, в то время как сама девушка медленно осела следом. Уловка? Или…

— Мы их дезактивировали, глупый Яген! — воскликнул над ухом знакомый пронзительный голосок, — Всегда пожалуйста!

— Спасибо, — машинально заметил граф и тут же указал рукой с мечом вперёд, — займись Штефаном, ему досталось.

Фея тут же улетела к потолку и через мгновение Яген почувствовал, как его раны затягиваются, а усталость уходит. Он взглянул на Изабеллу. Девушка кивнула на валявшуюся на земле убийцу.

— Некогда. Да и незачем, — он пинком отправил меч в дальний угол зала и кивнул на архимага, — Есть цель поважнее.

— Ну ладно, — девушка взмахнула копьём, чьё белое древко покрылось зазубринами, — но не жалуйся, если ножом в спину от неё получишь.

Яген кивнул, принимая информацию к сведению и пошёл вперёд, где рядом с тёмно-зелёным вихрем бушующего проклятья, стоял пытавшийся взять его под контроль архимаг. Нужно было только дойти – граф был уверен, что его меч и копьё Изабеллы должны пробить магическую защиту.

Но дойти было непросто – проклятье исторгало из себя такое давление, что аристократам приходилось идти словно сквозь ураган. Где-то сбоку и впереди Штефан тоже медленно шагал в сторону мага, с каждым шагом вонзая светящийся меч в землю и подтягивая себя к нему. С другой стороны, Друджи грузно подходил к колдуну, его покрытая каменной коркой кожа и доспехи трещали и скрипели. Флокси откуда-то сверху продолжала заливать их исцеляющим светом, сжигая остатки маны. Но всё-таки это был почти конец. До архимага осталось пять шагов, четыре, три… Изабелла, наклонившаяся вперёд так сильно, что почти лежала на гудящем воздухе, подняла копьё, наконечник которого светился алым. Яген взглянул на Штефана – старый капитан уже был почти на расстоянии руки от мага. Блондин повернулся к Друджи и увидел, как тот поднимает молот. Ну, самое время. Граф медленно, с огромным усилием вытянул руку с мечом, напряг ноги для финального рывка… и тут архимаг, отчаянно водивший уцелевшей рукой вокруг облака ревущего дыма, с криком отдёрнул руку. Яген присел, ожидая атаки, увидел, как два пальца на руке старика почернели, истлели и рассыпались в прах. А потом проклятье взревело.

Ягена подняло в воздух, бросило назад, протащило по полу. Когда его приложила шлемом о камни, парень на мгновение потерял сознание, а когда очнулся, увидел, как стены комнаты покрывает чёрный налёт, словно гниль или плесень. Колдовской круг разрушался на глазах, стены и пол дрожали как от землетрясения, из центра зала лился полупрозрачный зеленоватый туман.

— Идиоты! Смотрите что вы натворили! — пронзительный крик архимага перекрыл рёв урагана и Яген повернулся на голос.

Лорвейлиан прислонился к стене, его борода развевалась, выпадая крупными клочками, одежда на глазах тлела. Но он всё же стоял, вонзив в Ягена взгляд колючих водянистых глаз:

— Это должен был быть хирургически точный удар, быстрый и незаметный. А теперь мы все погибнем здесь! На Полмили вокруг земля будет проклята на десятки лет!

Яген попытался выпрямиться, но голова кружилась, он скривился и тут почувствовал, как кто-то поддерживает его. Повернулся и увидел Тамию, девушка вымученно улыбалась, её кожа на глазах покрывалась пятнами. Граф улыбнулся в ответ и крикнул колдуну:

— Уж лучше так, чем тысячи трупов!

— Высокородная мразь, — фыркнул маг, отчего его губы начали отслаиваться как луковая шелуха, — Ты думаешь только о своём роде, ни малейшего понимания о высших целях.

— Тех целях, ради которых ты послал мою роту на смерть? — хрипло проскрипел откуда-то тумана Штефан. Яген поискал его взглядом и увидел голубоватые отблески меча, — И те же цели сейчас требуют смерти стариков, детей, слуг, гостей, случайных прохожих? Ты всегда прикрывал свою жажду власти благими намерениями, Лорвейлиан. Но теперь – теперь ты ответишь за всё.

Блеск меча приближался к магу. Колдун прищурился и бросил:

— Ну нет. Своё дело я закончу.

Он воздел изуродованные и прокричал слова заклятья. Его рабы, невидимые Ягену, вдруг страшно закричали, забулькали и граф подумал:

«Хорошо, я не вижу, что с ними происходит».

Тяжело дыша, он поднялся как раз вовремя, чтобы увидеть, как из крошащегося пола опять лезут щупальца. Но на этот раз отростки выглядели отвратительнее, чем раньше – покрытые струпьями, гниющими ранами, они двигались так, что было не всегда понятно, осознанные это действия или конвульсии. Но зато их было много. Пол скрылся под дёргающейся гниющей массой. Со всех сторон раздались крики: несмотря на то, что пакость явно была не жизнеспособна и не могла бить, она пыталась хватать, дёргать на пол, прижимать. Кастомир как раз попал под это и лежал то ли на куче гнищих струпьев, то ли ещё на чём, в то время как щупальца пытались придавить его к полу. Друджди выглядел, как подводная статуя, облюбованная осьминогами. Он медленно двигался вперёд, разрывая живые путы, но проклятье давило и на него, а щупалец было всё больше и больше, пока наконец они не обмотали его как мумию и остановили.

Вилламп продвинулся дальше всех, помогая себе огненным и ледяным дыханием, он почти подошёл к остаткам круга, где бормотал заклятья маг, но там и его ноги оказались примотаны к полу живыми плетьми. В одной руке он держал секиру, которой пытался рубить колдовскую дрянь, а другой поддерживал под колени Тэрис. Эльфийка сама держалась за его шею, а в свободной руке держала метательный нож, явно прикидывая, пробьёт ли он защиту мага.

«Эх, если бы я мог дать ей свой меч…»

Когда щупальца стали лезть рядом с ними, Яген поднял свой щит и активировал защитный купол. Он сделал это инстинктивно, опасаясь за жизнь Тамии, но теперь и сам не мог двигаться, не отменив защиту. А этого он делать не хотел, поскольку не питал иллюзий, что он может пройти по превратившемуся в шевелящуюся массу гниющий плоти полу дальше, чем чудовищно сильный Вилламп или почти столь же могучий Друджи.

Блондин повернулся к поникшей Тамии и сказал, чтобы отвлечь её от горестных мыслей:

— Он правда архимаг? Так и не кинул в нас ни одного серьёзного заклятья.

— Именно это и делает его опасным, — по лицу девушки прошла бледная тень улыбки, — Лорвейлиан не использовал и десятой доли своей силы, довольствуясь самыми базовыми заклятьями и заготовленными ловушками, но при этом всё равно практически победил.

— Малой кровью, так сказать? Ну что ж… По крайней мере благодаря Штефану, достанется только нам, а не всему городу.

Девушка отвела взгляд и произнесла со странным выражением на лице:

— Или нет. Я… — она подняла на Ягена глаза, всё ещё яркие и ясные, контрастирующие с болезненной и покрытой пятнами кожей, — Не держите на меня зла, лорд Харт.

— За что?

— За это…

Девушка вдруг закатала рукава кафтана и Яген на мгновение ужаснулся тому, насколько далеко зашло проклятье. Предплечья девушки покрывали впадины, напоминающие соты, из которых выглядывали покрытые костяными пластинами маленькие отростки. Они двигались волнами, как лапки насекомого и издавали странный треск. А спустя мгновение Яген вдруг осознал, что на них нет ни точки свойственной проклятью болезненности, и заодно вспомнил, где он видел такие странные вещи раньше.

— Безликие…

Девушка печально улыбнулась и опустила глаза. А потом резким ударом впечатала ладони в пол. Отростки тут же стали удлиняться, утолщаться, вонзаясь в потрескавшуюся кладку. Девушку мотнуло, словно тонкое деревце на ветру, и блондин, не успев даже подумать, обхватил её свободной рукой, прижал к себе. Девушку дёргало, мотало. Яген чувствовал, как под кожей плеча, за которое обхватил Тамию, что-то двигается, но волшебница, закусив губу, не сводила взгляда с архимага.

И вскоре Яген понял почему. Из-под пола, разрывая живой ковёр полезли костяные копья, весьма похожие на те, от которых в монастыре досталось самой Тамии. Они вылезали будто бы волной, каждое следующее длиннее предыдущего, но маг не заметил, пока не стало слишком поздно. Смех мага превратился в крик, когда колья, толщиной с кулак, разорвали его ноги, бёдра, вонзились в пах и вышли из живота. Но даже с такой дистанции Яген видел, что маг ещё жил, дёргался, из последних сил пытаясь удержать щупальца в этом мире.