Страница 2 из 8
– А кем была твоя бабушка? – не удержался я от вопроса. – Домик-то у неё не хилый.
– В прошлом известной балериной. А её муж большим учёным.
– Почему же она не общалась с тобой при жизни?
– Как я узнал уже потом, у Лидии Станиславовны был тяжёлый характер. Наверное, ей не хотелось сближаться со мной. Теперь не узнаешь всех подробностей.
– Ген, ты сказал, тебя нашёл душеприказчик, а дальше? – торопил я Дронова.
– Дальше события начали развиваться как в сказке. Он сообщил, что я стал обладателем большого состояния. Помимо дома, Лидия Станиславовна завещала мне четырёхкомнатную квартиру и солидный счёт в банке.
– И после этого у тебя ещё поворачивается язык называть себя несчастливым? – не выдержал я. – Удача свалилась тебе на голову, ты вмиг сделался богачом, а сам ноешь, про клевер свой четырёхлистный бормочешь. Совесть у тебя есть, Дронов, или нет?
Генка умолк. Я видел, его что-то сильно тревожило.
– И давно ты поселился в посёлке? – полюбопытствовала Люська.
– Неделю назад. Сразу, как только прошло полгода со дня смерти Лидии Станиславовны. Такова была её воля, чтобы я переступил порог дома именно в этот день.
– Наверное, прикольно живётся в особняке, да? – смеялась Люська.
– Плохо живётся, – проговорил Генка.
– Глеб, я его сейчас ударю. Он стал миллионером, но продолжает гундеть, что жизнь к нему несправедлива. Давай на него Буля натравим, а?
– Люсь, не смотри на меня так, вы же многого не знаете.
– Так расскажи, – я начал выходить из себя.
– Я пытаюсь, но вы постоянно меня перебиваете.
– Больше не будем.
– Вот вы говорите, на меня свалилась удача. Но вы не спросили, почему я выскочил из дома и чуть не свернул себе голову.
– Ты вечно чуть не сворачиваешь себе голову, – не удержался я.
– На этот раз причина иная, – сглотнув, Генка с опаской посмотрел на распахнутую калитку и зашептал: – Проснулся я сегодня в прекрасном настроении. Принял ванну. Знаете, какая в моей спальне шикарная ванная комната.
– Не отвлекайся.
– Ты права, Люся. Так вот, принял я ванну, оделся и решил, что пора мне купить себе хорошую машину. А то езжу на своём тарантасе, он уже на части разваливается.
– Теперь тебе крутая тачка по статусу полагается, – вставила Люська.
– Мне крутая не нужна. Пусть только она будет новой, а марка – дело десятое.
– Ген, по-моему, ты опять не о том говоришь, – я с неодобрением посмотрел на Люську. – Не перебивай его больше.
– Мне надо собраться с мыслями. Сейчас, – Генка сделал несколько глубоких вдохов. – Вышел я, значит, из комнаты, спустился на первый этаж… Кстати, лестница в доме дубовая. Красоты неописуемой!
– Гена! – хором закричали мы с Люськой.
– Да, да, извините. Спустился я в гостиную, и вдруг спиной чувствую на себе чей-то взгляд. Думаю, наверное, Лидия Станиславовна опять меня глазами прожигает…
– Кто? – испугано переспросил я.
– Над камином висит портрет моей бабушки. Она там изображена в полный рост. И каждый раз, когда я смотрю ей в глаза, возникает ощущение, что портрет оживает. Клянусь! Позавчера мне почудилось, что Лидия Станиславовна моргнула.
– Ты сам сказал, почудилось. И сегодня тебе почудилось.
– А вот и нет! – вскричал Генка. – Когда я повернулся, я увидел бабушку. Ребята, она сидела в кресле!
У меня взмок лоб, а Люська облизала пересохшие губы. Даже Буль от подобных слов склонил голову набок и, не моргая, смотрел на Дронова.
– Какую бабушку ты видел? – выдохнула Люська. – Она же давно умерла.
– Знаю я, знаю, – запричитал Генка. – Но сейчас она сидит в гостиной у камина. Мёртвая. Понимаете меня?
Глава вторая
Две незваные гостьи
Я решил, что Генка сошёл с ума. Такое запросто могло с ним случиться на фоне произошедших событий. Жил себе чудаковатый человек, считавший себя хроническим неудачником, и вдруг на него рухнуло наследство. Да не просто наследство, а многомиллионное: загородный дом, квартира, деньги. Любой на его месте спятит от радости. Вот у Дронова и снесло крышу.
Судя по тому, как Люська похлопала Генку по плечу, я догадался, сестру посетили схожие мысли.
– Ген, – сказала она. – Ты не хочешь вернуться домой и прилечь?
– Я не могу, там… моя бабушка.
– Вот мы с ней и познакомимся, – неудачно пошутила Люська.
– Люся, но она же мертва!
– Тогда надо вызвать полицию, – резонно заметил я.
– Точно, – Генка кивнул и нехотя поплёлся к калитке. – Предлагаю сразу вызвать полицию, не заходя в дом.
– Нет, сначала мы должны увидеть твою бабушку, – твёрдо проговорила Люська, поднимаясь на просторное крыльцо.
– Собаку лучше оставьте здесь, – попросил Генка.
Люська привязала поводок к балясине и обратилась к Булю:
– Сиди тихо, и будь начеку. Если через пять минут мы не вернёмся, звони в полицию.
Буль булькнул, а Генка, не оценив Люськину шутку, заявил, что никто его не понимает, а лишь насмехаются над несчастным человеком.
Дверь в дом была открыта нараспашку. Оказавшись в холле, я осмотрелся, ощутив едва уловимый запах масляной краски.
– Ты рисовал маслом, Ген?
– Каким маслом, Глеб, что ты выдумываешь.
– Пахнет масляной краской.
– Не краской, а горелым сахаром, – возразила Люська.
– Лично мне кажется, что в холле пахнет извёсткой, – Генка втянул носом воздух и чихнул.
– Будь здоров, – Люська замерла у широкого арочного проёма. – Гостиная там?
– Там-там.
– Глеб, заходим?
– Конечно, – я уверенно шагнул в гостиную, а Генка прикрыл глаза ладонями.
Первое, на что наткнулся взгляд, едва я переступил порог гостиной, это шикарный камин и портрет Лидии Станиславовны. Чуть левее стояло кресло с высокой спинкой и изогнутыми ножками в виде львиных лап. На тёмно-зелёном кожаном сидении спала серая кошка. Скажу честно, в этот момент мне захотелось в голос рассмеяться. Ну правда, я ведь рассчитывал столкнуться с ожившей покойницей, а тут обычная серая кошка. Есть чему обрадоваться. Увидела кошку и Люська. Тихо выругавшись и многозначительно посмотрев на меня, она язвительно крикнула:
– Генк, живо заваливайся в гостиную.
– Я не могу.
– Иди сюда!
– Она там? – медлил Дронов.
– Да.
– В кресле?
– Так точно. Лежит, посапывает.
– Как посапывает?! Она живая?
– Живее всех живых. Хватит уже прятаться, проходи в гостиную. Обещаю, твоя ранимая нервная система не пострадает.
Генка остался верен себе. В гостиную он шагнул с закрытыми глазами, наткнулся на этажерку, перевернул её, с полок посыпались многочисленные статуэтки балерин. Некоторые разбились. Сам Генка, он, разумеется, тоже не устоял на ногах, сильно стукнулся подбородком о край невысокого антикварного столика.
– Мои зубы! – простонал он.
– Они целы? – забеспокоилась Люська.
– Не знаю… вроде да. Но как болит подбородок. Я, наверное, вывихнул челюсть.
– Кто тебя просил закрывать глаза?
Шум в гостиной заставил кошку вздрогнуть, распушить хвост и спрыгнуть с кресла. Глядя на нас испуганными глазами, она изогнулась, издала звук, похожий на рычание и метнулась в сторону лестницы.
– Крыса! – завопил Дронов, в два счёта оказавшись на ногах.
– Это кошка.
– Откуда она здесь взялась?
– Спала в кресле.
Генка оторопел и, вспомнив про кресло, медленно повернул голову к камину.
– А где бабушка?
– Спряталась, – усмехнулся я.
– Я серьёзно спрашиваю. Вы её видели?
– Конечно же, нет. И ты её тоже не видел. У тебя здорово разыгралось воображение, только и всего. Такое случается, когда на человека сваливается богатство. Шарики немного заезжают за ролики. А ты человек впечатлительный, нервный, я бы даже сказал, немного того.
– Что значит, немного того, Глеб?
– В смысле, хрупкая натура.
– Глеб, прекрати намекать, что я чокнулся. Ещё совсем недавно в этом кресле сидела моя покойная бабушка!