Страница 17 из 131
Вода дошла ему до живота, и тогда он подогнул ноги и поплыл, ощущая приятный холод. Как и у всех драконов-вивернов, температура его тела была выше, чем у людей. Счастливый, Базил скользил по волнам, наслаждаясь запахом моря.
И тут словно невидимый оркестр зазвучал в нем. Такого он еще никогда не испытывал. Он рванулся вперед - вздохнув несколько раз, чтобы прочистить легкие, набрал в них воздух и нырнул; мощный хвост, свиваясь и развиваясь, толчками гнал его вперед, тело же и лапы выполняли роль руля.
В памяти всплыли дни юности в провинции Голубой Камень, дни, когда маленький Базил ловил тунцов на далеких мелях. Какие-то глубокие чувства заворочались в нем, словно киты в толще вод, чувства, никогда раньше не подававшие голоса.
Вот как нужно жить - диким и свободным, плавая в море. Так жил и Пурпурно-Зеленый, когда его крылья еще были сильны и возносили его в северное небо, откуда он высматривал себе пищу. Вот для чего предназначен виверн, властелин мелей и прибрежных вод.
Хвостолом всплыл на поверхность, набрал полные легкие воздуха и с шумом выдохнул. Потом снова опустил голову в воду', наслаждаясь ею, пробуя на вкус океан с его нежной, шелковистой кожей, бескрайними просторами и далекими берегами. Он плавал, смаковал воду и искал запах потенциальной жертвы.
Тут он обратил внимание, что из Истинной бухты, расположенной у противоположного мыса, сильно воняет. Марнери, в общем-то, перерабатывал свои отходы, но вот с кораблей, приходивших в порт или прятавшихся в бухте от шторма, в воду спускали достаточное количество нечистот, чтобы такой чувствительный нос мог уловить их запах. Базил повернулся и поплыл на восток, к чистой воде. Теперь он отдалился от берега почти на милю.
Впереди он учуял косяк скумбрии, испуганно метнувшейся в глубину. Сардины, которых преследовали скумбрии, сбежали к берегу, и, усмехнувшись им вслед, Базил пожелал маленьким рыбкам всего хорошего.
Пересекая Секвильские мели, он заметил большого осьминога, собиравшегося перекусить крабом. Моллюск почувствовал приближение виверна и выстрелил чернильной струей. Базил поднял голову над водой и захохотал от переполнявшей его радости. Да, это - настоящая жизнь в морских просторах.
Зачем ему отсюда уходить?
Этот вопрос возник в мозгу неожиданно. Зачем вообще возвращаться? Пусть Базила Хвостолома забудут, а он станет тем, кем родился - крупным прибрежным хищником, охотящимся на береговых тюленей и медведей, а также на все, что можно поймать в воде. Он будет плавать в полосе прибоя от одного конца континента до другого, лакомясь рыбой и животными. Ни один человек не сможет управлять им, никто не заставит его таскать человеческие вещи - одежду и снаряжение, объясняя это необходимостью служить легиону. Ведь жизнь боевого дракона очень опасна, так почему же он должен служить людям?
Люди, смысл жизни - все эти мысли молнией пронеслись в мозгу дракона, а за ними потянулись картины легионной жизни и ее распорядка.
Он отмахнулся от воспоминаний. Зато он станет свободным. Узнает, что значит быть диким виверном.
Со стыдом припомнил он, как несколько лет назад они с Пурпурно-Зеленым и мальчиком дезертировали и пытались охотиться в лесах Тунины. Тогда выяснилось, что в мире быстрых лосей и стремительных оленей два многотонных хищника слишком медлительны, чтобы выжить. Но теперь, в океане, виверн был в своей стихии.
Дикое ликование охватило его, ядом разлившись в сознании, и без того охваченном эйфорией. Базил проталкивался сквозь толщу воды, трепеща от властного зова могучего моря. Поднявшись на поверхность, он вдохнул всей грудью свежий душистый воздух и, перевернувшись на спину, поплыл дальше, уже не погружаясь и глядя на серебристо-жемчужные ночные облака. Падал легкий снежок, чуть наискось - из-за берегового ветра.
И тут с резкой, болезненной ясностью перед его внутренним взором возникло лицо Релкина.
Баз подумал, как будет страдать мальчик, когда узнает о его исчезновении. Подумал о других драконах Сто девятого, о своих близких друзьях.
"Они позабудут тебя, - шептал внутренний голос. - Твое предназначение жить дикой жизнью и плавать в море".
"Ты не сможешь их забыть, - говорил другой голос. - И ты будешь жить со все разрастающимся чувством стыда, которое в конце концов разорвет твое сердце".
После всего, что они вместе пережили, он не сможет предать Релкина. Сколько раз они вместе мечтали выйти в отставку после десятилетней службы и поселиться где-нибудь на свободных землях Кенора. Они накопят денег, чтобы купить несколько домашних животных и достаточное количество инструментов, а потом построят себе ферму и будут процветать. Время от времени Баз будет оплодотворять яйца, увеличивая поголовье вивернов в деревнях Аргоната. Он будет жить полезной и приятной жизнью.
То новое, что вошло в его сознание, кричало, что надо отказаться от человеческих представлений. Оно требовало, чтобы он ушел в море навсегда. Забыл людей с их войнами, забыл все, кроме того, что нужно виверну, охотнику прибрежных вод.
Конечно, существовала весомая причина, по которой драконам приходилось служить в легионах. Па некоторое время мысли Базила окутало что-то вроде черного облака, в котором угадывались клыки злобного, ненавистного лица Великого Врага. Но потом все прошло, потому что новое сознание не хотело об этом думать. "Отвернись, забудь", - шептало оно.
Хвостолом бездумно плыл - иногда переворачивался на спину, но чаще скользил на животе, погрузив голову в воду. Нос его был настроен на запах жертвы. Очень медленно сквозь эйфорию стало просачиваться какое-то тяжелое чувство. Вокруг разлилась тревога: морские твари стремительно разбегались.
И тогда он различил новый запах, темнее и тяжелее, чем у большинства рыб, вонь ужаса. Внезапно он вспомнил, как в юности, сбежав с занятий, плавал и играл в бухте Голубого Камня.
Громадная жестокая рыба подобралась к нему тогда совсем близко. Обычно эти зверюги достигали примерно десяти футов в длину при весе до пятисот фунтов, но то был очень редкий гигант, известный под именем "белой смерти". Пятидесятифутовый, он весил около тридцати тонн.