Ангел из пробирки

Хотелось спросить, что это значит, но он не рискнул. Захочет — сама расскажет.

А Гелена, как только прочитала сообщение своего врача, отвернулась к стенке и заснула снова. Чтобы не оставлять её одну, Ариэль перетащил в кабинет всё, что ему было нужно для занятий, и приступил к выполнению заданий по начертательной геометрии.

Во второй половине дня заехали Петра и Марко, навезли молочных продуктов. Им тоже позвонила Рахель и велела снабдить пациентку легкой пищей. Марко, как всегда, таскал коробки, а Петра заглянула к Гелене, которая как раз проснулась и пожелала выяснить, чем её приказано кормить. Увидев в кабинете планшет и мольберт Ариэля, женщина ничего не сказала, только подмигнула ему лукаво и похлопала по плечу.

Когда супруги-океанологи уплыли на своём катере, Гелена вдруг спросила:

— Как ты меня сюда перетащил? Я ведь была на кухне, помнится?

Ариэль удивился.

— Как? Взял на руки и отнёс. Это было несложно.

Гелена недоверчиво прищурилась.

— Меня на руки? Прости, но я наверняка вешу не меньше, чем ты. Как дотащил-то?

— Не надорвался. У нас…, - тут он слегка замялся, — есть отличия от обычных людей. В основном они разные в зависимости от линии, но некоторые — общие для всех. Например более прочные кости и способность сокращать одновременно до восьмидесяти процентов мышечных волокон.

— Ты хочешь сказать, — задумалась Гели, — что ты в принципе сильнее большинства людей, даже тех, кто значительно тебя крупнее.

— Физически — да. Но это если говорить об обычных людях. Дамиан даст мне сто очков вперед — у него мышечная масса гораздо больше.

В этот момент тихонько запиликал комм Гелены. Ариэль уже хотел уйти, чтобы не мешать разговору, но оказалось, что это работают медицинские датчики: снимают показания работы сердца и дыхательной системы, чтобы переправить их врачу. Он вспомнил, что слышал такие же звуки ночью, и внимательно посмотрел на собственный комм. Есть ли у него такие функции и чем это ему может грозить?

Гелена правильно поняла его взгляд и хмыкнула:

— Ну да, Рахель бдит, все мои данные уходят к лечащему врачу, вплоть до простейшего анализа крови. Не бойся: в твоем комме тоже есть такая функция, но она не работает. Для этого ты должен быть официальным пациентом доктора, который и будет запрашивать твои параметры через пароль. Но контракт на лечение андроида ни один врач никогда не заключит, даже Рахель, а ты им пока официально считаешься. Так что с этой стороны угрозы твоей тайне не существует. Расслабься.

Ха, такие простейшие показатели ничем не могли ему навредить. Вот если бы комм мог определять маркеры метаболизма… Там можно было бы найти много чего интересного. Успокоившись с этой стороны, Ариэль заволновался о другом.

Что будет, если с ним что-то случится? При его тотальном иммунитете инфекции ему не грозили, но можно же пораниться, например? Или отравиться, тоже вариант.

Но спросить у Гели напрямую он не мог. Раз он числится андроидом, то и лечить его можно только нелегально. Это же, наверное, будет стоить кучу денег, а платить придется опять ей: у него нет ничего своего.

Она опять поняла его без слов.

— Ариэль, не бери в голову. Если что случится, Рахель будет тебя лечить. Она отличный доктор и медикап у неё самого высокого уровня. Но даже если тебе понадобится помощь вселенского светила… Это тоже не проблема. И не надо считать мои деньги, я это глупое занятие давно бросила. Ты видел, как живёт Ариана?

Ариэль кивнул. Сестра Гелены жила на широкую ногу и ни в чём себе не отказывала. Целый табун прислуги в любое время дня и ночи готов был выполнить самое эксцентричное её желание. Гелена продолжала:

— Вот. Она тратит деньги не считая и всё равно не трогает основной капитал. Я живу значительно скромнее, так что моё состояние сейчас гораздо больше, хотя когда-то у нас всего было поровну. Мы — сёстры Ригел, если вспомнишь. Ты же видел эту фамилию на банках с разными средствами: для стирки, уборки, мытья посуды?

— Видел, — согласился Ариэль.

— Покупая эти средства, вся галактика добавляет денежку в наш семейный капитал. Даже я, владелица, не могу себе представить собственного богатства. Мы с Ари имеем всего по пять процентов акций, но при желании можем скупать планеты оптом. Так что не беспокойся: сколько бы я ни потратила, не обеднею.

В экономике Ариэль разбирался слабо, но для того, чтобы понять, что член семьи химического магната галактического масштаба фантастически богат, особых знаний не требовалось. Вроде бы это должно было радовать и успокаивать, но в действительности вызвало в юноше сложное чувство. Он только-только получил право звать свою хозяйку на ты и мечтал, что когда-нибудь… Нет, не сравняется с ней, но станет уважаемым членом общества, архитектором, например. Построит свой собственный дом, в котором они с Геленой будут на равных. Да, не сейчас, но когда-нибудь в будущем…

Грустно видеть, как твои иллюзии лопаются как мыльный пузырь. Они никогда не будут равными. Да и о чём он? Архитекторами становятся люди, а он пока числится роботом-андроидом и шансов на то, чтобы перейти в другую категорию самостоятельно, у него нет. Без поддержки и помощи Гели, в частности без её денег, он — кандидат на уничтожение, а отнюдь не на диплом архитектора.

Не зря господин Руперт им неоднократно внушал: “Мальчики, вы можете попасть к самым разным людям и не будете знать, для чего они вас приобрели. Слушайтесь их беспрекословно. Главное, что вам надо запомнить — вы всегда должны знать своё место, потому что людьми вы не являетесь и прав никаких не имеете. Ваше дело — служить. Как и чем — это определит хозяин”.

Хоть Ариэль и недолюбливал господина Руперта, но говорил-то он всё правильно. Его место — у её ног. Если она захочет — он будет жить и, возможно, обретёт достойное будущее, а вздумается ей его уничтожить — и можно заранее копать могилку.

А он только-только набрался духа для того, чтобы попробовать обольстить Гелену по той книжке, которую ему скинула Рахель. Там про неё как раз говорилось, что она любит равные отношения. Какое уж тут равенство, если она — миллиардерша, хозяйка, а он — жалкий раб. Конечно, она относится к нему не как к рабу, а как к домочадцу, но сути это не меняет.

Горькие размышления прервало треньканье его собственного комма: пришло время ввести Гели лекарство. Ариэль почти сразу заметил, что после инъекций она заваливается спать, и понял: там содержится снотворное. Видно, Рахель считала сон универсальным средством от нервной хвори. Сейчас это было парню на руку: Гелена заснёт и не обратит внимание на то, что он не рад её богатству.

На этот раз она попыталась отвертеться от лечебной процедуры, убеждала Ариэля, что с ней уже всё в порядке, но он стоял на своём: ему поручил врач — он исполнит. Гели покочевряжилась для виду, но дала себя уколоть и почти сразу заснула.

Ариэль первый раз за эти дни решился её покинуть. Забрал мольберт и устроился рисовать на веранде, но вместо этого всё гонял в голове разные невесёлые мысли. Ему очень хотелось вывалить эту мешанину кому-нибудь на голову и попросить помочь разобраться, но вариантов особо не было. Открыться Гелене? Да лучше он себе язык откусит! Посоветоваться с Рахелью? Никогда! Эта языкатая дамочка такого наговорит, что он побежит топиться. Оставался Дамиан. Пусть у него ненамного больше опыта, но он свой, практически родной человек и к тому же мужчина, у которого уже есть женщина, по сути такая же, как Гели: богатая, свободная и независимая. Её родная сестра-близнец.

Дамиан радостно откликнулся на вызов друга.

— Братишка, как хорошо, что ты позвонил!

И зачастил:

— У нас всё хорошо, я в порядке. Правда, скучновато стало. После того нападения Ари усилила охрану и перестала принимать гостей. Так что мы сидим безвылазно в поместье, она даже передумала ехать со мной на море. А ты, говорят, как раз на море и живёшь? Как оно?

Хороший вопрос, только вот как на него ответить, когда за несколько дней море, вернее океан, уже стал частью твоей жизни? К тому же море на Аяве, несомненно, совсем другое. Там всё другое. Но Ариэль честно попытался описать: