Ангел из пробирки

Вдоль всех плинтусов располагались отверстия, всасывающие пыль, а грязь через день мыли дроиды-уборщики, милые на вид, ростом с табуретку и на редкость шустрые. В обязанности Ариэля входило запустить их, предварительно открыв все двери.

На самом деле дроидов было три, но того, кто убирал в комнатах Гелены, Ариэлю видеть не довелось: туда ему хода не было.

В кухне всё тоже было по последнему слову техники, так что и готовка, и мытьё посуды становились чем-то вроде компьютерной игры.

В общем, работы хватало, он она была как бы и не работа.

Кроме того они купались, загорали, выходили в море на ловлю рыбы, ставили верши на каракатиц, обследовали остров и собирали поспевающие фрукты.

Здесь не было зверей, только огромное количество птиц и насекомых, так что удаляться от веранды приходилось под прикрытием специальных сеток. Но зато в лесу росло столько всего вкусного! Бананы, орехи, и экзотические плоды и ягоды, а также вполне узнаваемые яблоки, груши и персики. Выяснилось, что их когда-то посадил Геленин муж и они отлично акклиматизировались. Гелена тоже внесла свою лепту. Её создания, смородина и вишни, изменённые под жаркий климат, плодоносили круглый год, а подправленный ею виноград плотно обвивал скалу, к которой со стороны моря лепился дом.

— Это не совсем законно, — вздыхала Гели, — По идее на острове должны расти только аутентичные растения. Но что я могу поделать, если обожаю вишню? Хорошо, что ещё Калле догадался зарегистрировать это место как экспериментальную площадку.

Ариэль поддакивал, уплетая крупный золотистый виноград, к которому быстро пристрастился, хотя впервые попробовал только здесь. На Аяве росли исключительно винные сорта, а Гели разводила столовые.

Для него было открытием то, что его хозяйка — не просто писательница, выдумщица небывалых историй, а профессиональный генетик с учёной степенью. Это очень облегчало общение: с Геленой Ариэль мог обсуждать свою жизнь на базе и то, что там происходило, не пытаясь объяснить на пальцах, а в нормальных научных терминах.

Её же радовало, что он так грамотно излагает свои мысли и наблюдения. Время от времени она как бы невзначай задавала очередной вопрос и была довольна, когда получала здравый и конкретный ответ. Заметив, что Ариэль наконец-то открыл для себя удовольствие вкусной еды, она пыталась поощрять его к откровенности, вознаграждая за интересные рассказы то тортиком, то фруктами, то иным сладким десертом.

Вообще питались они великолепно. Часть блюд хранилась готовой и специальным образом замороженной с огромных морозильных шкафах. К ним, например, относился пирог, которым Гели угощала Ариэля в день приезда, или та же мусака. На Земле была запрещена одноразовая упаковка и такие блюда хранились в керамических ванночках, лотках и поддонах. Их следовало вымыть и сложить в специальные коробки, которые раз в месяц забирала фирма-производитель. Это мероприятие Ариэль освоил первым.

Но другую часть блюд Гелена раньше готовила сама, а теперь планировала возложить эту функцию на своего нежданного жильца.

— Думаешь, я с детства умею готовить? — рассказывала она, — Как бы не так! Я выросла в доме моего отца, человека очень богатого. У него было полно слуг и до пяти лет мы даже шнурки себе не завязывали. От нас с сестрой требовалось только убирать за собой игрушки и вовремя сдавать грязное в стирку. Представляешь: я долго не знала где у нас кухня. А потом поехала учиться. Жила так, как там было принято: в общежитии. Пришлось научиться себя обихаживать и готовить самое простое. Курочку, там, пожарить, яйцо сварить, макароны, салатик нарезать…

Ариэль улыбнулся такому определению кулинарных талантов хозяйки.

— Но вы умеете далеко не самое простое…

Она усмехнулась.

— Жизнь научила. Вернее, не жизнь, а муж. Калле любил вкусно поесть. Именно не много, но хорошо приготовленное, и сам был кулинаром от бога. Жили мы с ним вдвоём, слуг не держали… Много ли двоим нужно, тем более когда оба целый день заняты на работе? Сначала он меня кормил, а постепенно и я научилась. Триумфом для меня стало, когда Калле признал, что я готовлю рыбу и пеку пироги вкуснее, чем он. А когда его не стало…

Она нахмурилась и замолчала. Ариэль поспешил отвлечь Гелену и задал вопрос:

— Вы с ним жили здесь?

Она замотала головой.

— Нет, нет, сюда мы прилетали пару раз в год и проводили в общей сложности недели три. В основном мы жили на Гаспле и работали в тамошнем “Галактическом центре современной генетики”, каждый в своей лаборатории. Почему Гаспла? Это сельскохозяйственная планета, я там занималась моими растениями. А у Калле была ещё лаборатория в университете Терры-6, где он время от времени появлялся. Считалось, что он руководит их исследованиями, но мне всегда казалось, что там он свадебный генерал, вишенка на торте. Никто оттуда не приехал на похороны. Соболезнования, правда, прислали.

Ариэль слушал свою госпожу и чувствовал, что начинает ненавидеть этого самого Калле. Каждый раз, когда она упоминала его имя в связи с чем угодно, Ариэля как будто кололи иголками раздражения.

Хватит! Его давно уже нет, а она всё никак не может его забыть. Нет, даже не забыть — отпустить. Внешне она отрезала ту часть своей жизни: сменила профессию и место жительства, а на самом деле ушла с головой в то, что уже не существовало. Как ещё догадалась не развешивать повсюду портреты своего обожаемого покойного супруга?!

Но тут Гели нечем было упрекнуть: виртуальный образ мужа оставался чисто словесным. Если где и существовал портрет Карла Йенссона, то в лучшем случае в её кабинете или спальне, там, куда Ариэлю хода не было.

Два раза в день по три часа, с девяти до полудня и с четырех до семи Гелена посвящала своей работе: уходила в кабинет, закрывала дверь и беспокоить её в это время строго воспрещалось. У Ариэля это время было отведено под занятия. В течение первой недели он читал книги по программе, подобранной хозяйкой, но со второй должен был перейти к полноценному обучению избранной профессии.

Гелена не обманула: добыла программы требований для специальностей инженера и архитектора, скачала из сети учебники и кейсы с заданиями и заказала для Ариэля специальный планшет для рисования и черчения. Ещё приобрела для него бумагу, карандаши, кисти и краски. Всё это великолепие должны были доставить Марко с Петрой в следующий приезд.

Кстати, Петра позвонила через два дня после того, как они с мужем привезли Ариэля на остров. Гелена в этот момент пила с ним чай на веранде. Услышав, кто её вызывает, она подмигнула парню и включила громкую связь.

— Гели, привет! — разорялась Петра, — Как ты там? Не забрать ли твой подарочек? Мы сегодня будем мимо проходить, так сможем доставит его на берег.

— Спасибо, Петра, — ясно и чётко ответила Гелена, — Подарочек пока останется у меня. Будет здесь жить. Не беспокойся, он хороший и полезный. Просто в следующий раз привези побольше продуктов. И там ещё кое-что должны прислать, так ты тоже забери из пункта доставки. Список уже у тебя в почте, деньги я перевела. Марко привет!

В ответ послышался довольный смешок Петры и бас Марко на заднем плане. Затем женщина вновь заговорила, но уже совершенно другим тоном:

— И тебе от Марко привет, Гели! Он рад за тебя!

Гелена скептически хмыкнула, разрывая связь, Ариэль густо покраснел. Похоже было, что оба подумали об одном и том же: Марко и Петра решили, что они — любовники и рады за них. А на самом деле… Они были на острове вдвоём, мужчина и женщина, больше никого. Судя по литературе и кино, им рано или поздно суждено было оказаться в одной постели. Но с каждым прожитым здесь днём Ариэль терял надежду.

Гелена была с ним неизменно мила и дружелюбна, но и только. Кого она в нём видела: робота-андроида, как значилось в его бумагах? Или маленького мальчика, почти сына, которого у неё не было?

Несмотря на эти грустные мысли Ариэль постоянно приглядывался к своей хозяйке и с каждым днём находил в ней всё больше привлекательных черт. Сейчас она казалась ему гораздо моложе, чем в тот день, когда он впервые её увидел. Трогательная детская улыбка часто расцветала на лице этой взрослой, серьёзной женщины, делая её юной девочкой. Разговаривать с ней было всегда интересно и познавательно. Она никогда не отделывалась от вопросов Ариэля, всегда стремилась ответить по существу, а если не знала точно, отсылала к компетентному источнику.