Чертов ангел

— А может это метеорит был? Как в Челябинске, — вслух рассуждала я, роясь в гречке, высыпавшейся из разодранного в клочья пакета. Странно, как это мне так повезло, что не по башке прилетело. Обычно, если камень падает, то мимо меня не промажет — это уж точно. Пальцы нащупали какую — то твердую дрянь, и я даже почти ухватила находку, когда услышала стон, несущийся со стороны балкона. Мотнула головой, как лошадь, моргнула, в надежде прогнать глюки. Наступила тишина. Я выдохнула и предприняла вторую попытку достать странный булыжник. Стон раздался с новой силой. Теперь к нему добавились хрипы. Я нащупала рукой пестик, которым бабуля толкла приправы, и вооружившись тяжелой «толкушкой» на цыпочках почапала к балконной двери, которая зияла остатками стекла, торчащего из фанеры, словно зубы ледяного дракона.

Сначала я увидела кроссовки. Огромные бахилы, размера сорок пятого, вымазанные чем — то, похожим на клубничное варенье. Алые потеки очень оттеняли белизну обуви.

Интересно, как чужие ноги оказались на моём балконе? Пятый этаж — последний. Максимум голуби гнездились раньше, а тут — НОГИ, и что — то мне подсказывает, что это их хозяин так болезненно стонал, всего минуту назад. И почему, чёрт возьми, у него кроссовки в варенье?

— Эй, — пискнула я, ухватившись за дверную ручку, которая постоянно заедала. Пестик перехватила в левую руку, но не удержав выронила. Оружие предательски закатилось под батарею. Говорила же я бабуле, что надо сменить чертову дверь. — Вы кто вообще?

Дернула на себя створку. Безрезультатно. Осколки стекла угрожающе звякнули.

«Куда ты прешь? Он может опасен. Вызови ментов и скорую. И бога ради, не дури» — воззвал ко мне голос разума. Я замерла на месте. Ну разве можно стоять и бездействовать? А вдруг этот несчастный того…? И блин на моём балконе. На моём балконе! И что я с трупом буду делать? Представив себя с пилой в руке, кровожадно расчленяющей носителя огромных лапищ, я сделала попытку свалиться в обморок. Не вышло. Ослепнув от ужаса, я со всей силы рванула фанерную воротину на себя. Острая стекляшка, бздынькнув, изобразила из себя гильотину времен французских смут, впилась в тапок. Хорошо, что я обула шлепки этого ушлепка Шмойлова, они мне велики, и осколок просто пропорол ткань. Если б свои — осталась бы без пальца на ноге, а он мне дорог. Тьфу ты блин, нашла о чем думать. Тут у меня мужик на балконе. «А может это мне бабуля ангела послала?»- выдал мой разгоряченный коньяком мозг. Ну а чего, я же просила. Какой — то бракованный ангелочек. Надо сказать.

«Надо было слушать внутренний голос» — подумала я горестно, рассматривая лежащего на закаканном птицами полу, огромного парня, не подающего признаков жизни. Склонилась над бедолагой и попыталась его перевернуть на спину. Мужчина застонал. От страха я упала на пятую точку и тонко взвизгнула. Рука заскользила по разлитому вокруг варенью. Черт, твою мать, это не варенье. Это… Я хотела заорать, но горло сдавили невидимые тиски. Главное сейчас не рухнуть в обморок. Я всегда боялась вида крови. А её тут столько.

— Спрячь меня, — прохрипел парень, чем привёл меня в чувства хоть отчасти. — Они придут скоро. Сейчас обойдут весь дом, и досюда доберутся.

— Я вызывают полицию, — проблеяла я, чувствуя себя королевой театра абсурда.

— Не вызываешь, — губы мужчины исказила ухмылка, и я увидела нацеленное на меня пистолетное дуло, пляшущее в нетвёрдой руке этого придурка. Толстовка на плече гада пропиталась кровью. Дон Карлеоне, блин. — Ну, что встала? Помоги мне. Спрячь. Ты же не хочешь, чтобы нас обоих тут положили?

— Сегодня это в мои планы не входило. Я думала ещё годков шестьдесят пропыхтеть, — не стоило пить коньяк. Меня с него тянет на неуместную философию.

Мужчина промолчал, явно сочтя меня полной идиотиной. Хотя, я наверное так и выглядела. Сам идти он не мог. Взвалить его на свои хрупкие плечи, как героическая медсестра, у меня не вышло. Такого кабана я даже приподнять не смогла. Пришлось охватить его руками под мышки, и сидя на заднице, отталкиваясь ногами. волочь этого дурака. Как я это делала, перебираясь через порог, тема отдельного рассказа. Пыхтя и отдуваясь, я наконец — то заволокла стонущего мужика в бабулину любимую кухню, и только тут задумалась, куда можно спрятать двухметровую арясину истекающую кровью, как подстреленный кабан, в маленькой «хрущевке».

— Блин, и куда я тебя спрячу? Откуда ты свалился на мою голову? — простонала я, судорожно оглядываясь по сторонам.

— Мой, — короткий приказ. Я уставилась на парня. Молодой ещё, чуть постарше меня. Глаза карие, почти вишневые. Красивый. Но, чёрт возьми, о чем я думаю? Он скорее всего преступник. Возможно даже убийца.

— Прости, не поняла.

— Полы мой, мать твою. Я сам найду где залечь — прорычал нахал.

— А ты не думаешь, что рано начал командовать? Мне сейчас только об уборке думать. Совсем дурак? — возмущённо высадила я, уперев руки в боки. — костюм в твоей кровище уделала любимый… И вообще, ты мне не муж.

— Мой пол, овца. Это тебе жизнь спасёт, — зло прорычал этот оккупант, поднимаясь с пола.

— Так ты сам мог сюда дойти, гад. Я чуть спину не сорвала тебя тащимши, — задохнулась от возмущения, аж дыханье сперло. — А ты не боишься, что я тебя просто сдам? Нахрена мне проблемы?

— Тебя убьют. Эти ребята не оставляют свидетелей, — устало вздохнул мой гость. Нет, его вид мне совсем не понравился. Особенно мертвенная бледность, заливающая красивое лицо. Он вдруг покачнулся и рухнул на пол. Я шустрой балкой метнулась к бесчувственному мужчине.

Вы никогда не задавались вопросом “Куда спрятать огромного мужика истекающего кровью? в квартире размером с мышиную нору?». Передо мной эта дилемма вдруг встала очень остро и жизненно необходимо, судя по тому, что набредил этот несчастный. Тащить его волоком не вариант. Тогда я точно бы не успела отмыть деревянный пол, бабушка была категорически против новомодных покрытий. Коричневая краска давно потрескалась. Фиг отмоешь доски, если в них впитается кровь. А красить пол времени не осталось, опять же если верить словам раненого придурка, развалившегося на всю пятиметровую кухню.

— Эх, и чего именно мне повезло с тобой? — пропыхтела я, сдирая со стола новенькую клеенчатую скатерть вместе с остатками поминального пирога. Громко звякнув, грохнулась об пол бутылка “Кагора”, сладко запахло приторным церковным вином. У меня аж зубы свело от аромата. Расстелив на полу клеенку, попыталась перевалить на неё каменного тяжёлое тело незнакомца. Куда там. Казалось он весит тонну, не меньше. Раненый тихо застонал.

Глава 3

— Пушку возьми. Спрячь. Под стол скотчем… — лихорадочно зашептал он. Нашёл кому отстреливаться предложить. Я с полуметра в слона промажу. На уроках военной подготовки не могла курок взвести на “ воздушке”. А он думает, я как Рембо выдерну волыну из под стола и с двух рук положу полк бандитов? Наивняк. Нервно хихикнув, я все же перевернула чокнутого на импровизированную “волокушу”. Теперь осталось понять, как сдвинуть с места эту тушу.

— Эй, Фиска, у тебя там все нормально? — проорала Клавдия — соседка с низу, явно заинтересовавшаяся моими передвижениями. Шумоизоляция в доме “ни в красну армию”

— Лучше всех, — пропыхтела я, дернув на себя клеенку. — Пью я, теть Клав. Бабушку поминают, царствие небесное.

— Шампанское что ли хлыщешь? — вкрадчиво поинтересовалась первая сплетница подъезда. — Могла бы и меня позвать.

— Нет, — испуганно проорала я. Только этой овцы тут мне не хватало. — Я хочу побыть одна.

— Совсем девка с глузду съехала. Ох горе, молодая ведь еще, — пробурчала Клавдия и заткнулась. Видно решила, что я не достойна внимания.

Я поборола желание перекреститься и продолжила изыскания. Клеенка, достаточно легко заскользила по полу. Да и новый знакомец начал подавать признаки жизни, что обнадеживало. Доперев его до бабушкиной спальни, в которую я не входила с момента её смерти, я толкнула дверь. В комнате все осталось, как при жизни бабулечки, словно она просто вышла в магазин и вот сейчас вернётся. Смахнув набежавшую слезу, я дотащила “умирающего лебедя” до огромной кровати. Ну да, уж не знаю откуда моя гранд ма взяла это царское ложе, оно всегда тут стояло, сколько я себя помню. Купить матрас на этого монстра никогда не удавалось. Приходилось делать на заказ. Но расставаться с кроватным уродцем, бабушка категорически не желала. Говорила “умру на этой кровати” и сдержала свое обещание. А теперь вот и мне пригодилась мебелишка. Может и меня найдут на этой “каракатице” с простреленной башкой. Всхлипнув, я принялась запихивать чертова придурка под кровать. Он стонал, скрипел зубами, втискиваясь под низкую рамку.