Порочный ангел

- Что? — я не верила своим ушам.

— Умойся, Леся, бога ради. Что тут непонятного? Или я должен тебе помочь? — Глеб кивнул на ванную комнату и скомандовал. — Живо.

Я так растерялась и перепугалась, что немедленно пошла исполнять. Слезы жгли глаза, пока я смывала губы с мылом. Помада оказалась стойкая и въелась уже так глубоко. Закончив, я увидела в отражении зеркала Глеба. Он стоял позади меня, руки в карманы. Его взгляд бы чуть мягче, но все равно жутковатым.

— Доволен? — спросила я, не скрывая детской обиды в голосе.

— Не совсем.

Глеб подошёл ко мне вплотную и потянул за резинку в волосах, отпуская их на свободу, отменяя хвост на макушке. Он запустил пальцы мне в волосы, чуть помассировал там, где я стягивала их. Черт, это было приятно. Я прикрыла глаза, стараясь не стонать от удовольствия. Мое тело уже горело от желания прильнуть к этому мужчине или… Опуститься на колени?

Что?!

— Если ты не хочешь, чтобы я намотал твои волосы на кулак и трахал твой рот, то лучше не забирай хвост. Понятно?

От его слов я подавилась воздухом и сразу представила, как все будет выглядеть. Это ужасно, но, меня такой сценарий не пугал. Наоборот, стало жарко, горячо.

Я отмела эти глупости и попыталась обойти Глеба, но он не дал. Его ладони легли на мой голый живот, и я опять задрожала, проклиная свои инстинкты. Если он сейчас начнет меня раздевать, я ведь даже не смогу противиться. У меня не было сил. Я вся была как желе.

Но Глеб не стал снимать с меня одежду. Наоборот, он развязал узел моей рубашки и опустил ее, сам застегнул.

Я смотрела на его пальцы, что колдовали с кнопками, не веря, во все, что происходит.

— Вот так, — проговорил Москвин.

Я задрала голову, снова встречая его взгляд. Он больше не пытался убить меня глазами, но согревал чем-то, плавно обволакивал, укутывал. Его голос стал таким мелодичным и тягучим, словно мед.

— Не надо пытаться выглядеть старше или ярче. Ты очень красивая, но из-за макияжа этого часто не рассмотреть.

И провел по моим губам подушечками пальцев. Я не сдержалась и поцеловала их.

Кровь моментально ударила в голову. Я зажмурилась, стараясь не умереть от стыда, молясь, чтобы румянец прекратил поджаривать мои щеки.

Рванув вперед, на этот раз я успешно миновала Глеба, но он догнал меня у двери, снова заставляя умирать от предвкушения и противоречий.

— Возьми куртку. Через час уже станет прохладнее.

И он подал мне косуху, которую я, кажется, обронила, когда пошла умываться.

— Спасибо, — пискнула я, просовывая руку в рукава, чтобы уж точно больше не терять одежду.

Мне бы бежать, но я опять впала в транс и стояла, глазея на Москвина, как баран на новые ворота.

Глеб улыбнулся мне.

— Хорошая девочка. Иди, — отпустил он, и только после этого я очнулась.

Я бежала по лестнице, через гостиную, стараясь максимально быстро прийти в себя, но пульс так и бился в висках. Я снова и снова слышала, как Глеб называет меня хорошей девочкой. О, боже, кажется, я была готова сделать что угодно, чтобы он снова называл меня так. Снова так смотрел на меня, снова говорил со мной, приказывал и касался.

Наваждение. Сумасшествие. Безумие.

Выбежав к бассейну, я жадно хватала ртом воздух, пытаясь успокоиться, прийти в себя. Это ведь даже не случайный оргазм, который настиг меня в подвале. Он просто коснулся меня. Просто сказал, что я красивая и хорошая. Нужно выбросить это из головы, забыть.

— Лесь, мы тут, — позвал меня Ник, и я с радостью пошла к пляжу, где они уже устроили вечеринку.

Глава 7. Отпусти

Веселье на пляже было в разгаре. Пока я мылась, красилась, умывалась и сходила с ума, мальчики уже успели приготовить порцию мяса, выпить пива и расслабиться. Еда, выпивка и пошлые шутки были в достатке. Я устроилась в стороне, но Ник настоял, чтобы я пересела и была в гуще тусовки.

Они смеялись, громко разговаривали, звенели стаканами. Даже Лика не пыталась меня уколоть. Она просто не обращала на меня внимания. Девочки рассказывали истории из модельной жизни, Ник пытался петь, а Андрей смотрел ему в рот и постоянно смеялся. Очень скоро к нам пришел и Глеб. Он вроде бы общался со всеми, но все равно держался отдельно, и как будто дирижер руководил этим безумным оркестром. Казаевых не было.

Я прятала глаза, старалась не смотреть на Москвина, но все равно не могла отделаться от ощущения, что я голая и вся для него. Меня спасало только красивое и спокойное море, которое искрилось в тусклых лучах вечернего солнца.

За час этой пытки я поняла, что Лика, вопреки присутствию Славы, готова прямо сегодня дать Москвину или Нику. Как повезет. Она так бесстыже флиртовала с обоими, что даже мне стало стыдно. Глеб игнорировал подкаты моей типа сестрицы, а Ник был так влюблен в самого себя, что воспринимал лесть Лики как само собой разумеющееся. При этом Андрей все время косился на Калинину, и я поняла, что он влюблен в певца. Девчонки-модели меня не раздражали. С ними было приятно перекинуться парой слов. Их было интересно слушать.

Когда стало холодать, Глеб предложил переместиться к бассейну, где работали тепловые пушки и был пол с подогревом. Я же сослалась на усталость и сказала, что пойду спать. Москвин склонил голову и чуть улыбнулся, желая мне спокойной ночи.

О, нет. Знаю я уже эти глаза. Спать я точно не собиралась. Сейчас. Пойду в спальню позже. И лучше через балкон. Я видела, что там была лестница прямо во внутренний двор. Проскользну ночью к себе, не заходя на половину Глеба. Очень надеюсь, Москвин уже будет спать. Спит же он, правда?

А пока…

Я прошла через столовую и гостиную к небольшой комнате, которую нам показывал Глеб по приезду. Это был небольшой кинотеатр.

Я сбросила куртку и устроилась на уютном диване, выбрала кино и решила смотреть, пока хватит сил. Их было слишком мало для моих великих планов. Ранний подъем и недосып предыдущей недели давали о себе знать. Я выключилась почти сразу, когда проснулась, на часах уже было больше двух часов ночи.

Протирая глаза пальцами, я заворочалась и затрясла затёкшей ногой. Придя в себя, я увидела, что мой фильм давно кончился, и по огромному экрану идет что-то вроде итальянского порно. Черт знает, что за извращенские настройки. Возможно, просто автоматически включился ночной канал или что-то еще.

Но факт оставался фактом. На экране дама стояла на коленях и делала минет мускулистому красавцу. Я невольно вспомнила, как видела сегодня почти то же самое в самолете. А потом Глеб поцеловал меня.

Тягучая, горячая истома обволокла мое тело. Мне не хотелось противиться этим желаниям. Я нуждалась в разрядке. Это будет быстро. Прислушавшись, я не уловила ни звука. Наверно, все уже разошлись. Вряд ли меня будут искать. Я включила торшер и нашла пульт, чтобы выключить телевизор. Мне не нужно было действо на экране. Оно лишь подстегнуло воображение.

Расстегнув джинсы, я сунула руку в трусики. О, да, это будет быстро. Мне просто нужен оргазм, расслабиться, отпустить.

Прикусив губу и не открывая глаз, я ласкала себя. Перед глазами так и стояла сцена, которую я увидела в спальне джета, но вместо Казаевых это были я и Глеб.

“Хорошая девочка”, - говорил он в моих мечтах, пока я вылизывала его член.

Никогда мне не казалась привлекательной эта сторона секса, но сейчас я не могла избавиться от картинки, которая заставляла меня потеть, кусать губы и приближаться к разрядке.

Я почти была готова кончить, когда даже через закрытые глаза меня ослепила яркая вспышка. Вскочив моментально, я подтянула джинсы и увидела Глеба. Он ухмылялся, приговаривая меня ко всем кругам ада.

У меня не было сил даже убежать. Стояла и смотрела на него. А он поднял руку и сфотографировал меня на телефон еще раз. Я даже закрыться не успела. Джинсы мои все еще были расстегнуты. Объяснять, просить или оправдываться я не стала. В этом просто не было смысла. Москвин видел именно то, чем казалось. У него имелись доказательства.