Страница 5 из 18
И с жутким скрежетом полезли клыки…
– Н-да. – Пробормотал Штык, задумчиво почёсывая затылок, который обдувало сейчас ветерком тёплым, летним в основном.
– И не говорите. Какой ужас! – Сказал один из прохожих, тоже остановившийся что б посмотреть на аварию. – Как думаете, он выживет?
– Кто?
– Ну, алкаш этот, который за рулём был.
– А я хрен знает. – Пожал плечами Штык, снова разглядывая не машину, а лежавшее на асфальте бесчувственное тело с полупустой бутылкой в руке. Когда выбирался наружу, выпала она, а потом и парень этот вылез наружу, тут свалился. И вот она – в руке у него. Прихватил парень самое дорогое, когда выбирался из разбитого авро…, он может и вовсе уже умер. А выпить хочется. Чего делать-то? Бутылка на треть ещё полная. Но как-то неудобно это у трупа водку тырить, не по-людски оно как-то. И в алкаши записали парня, тоже не хорошо это, не виноват ведь он.
– Он трезвый был. Это я его просто напугал случайно. – Признался Штык с тяжким грузом вины на сердце своём большом и добром. И тут вдруг как рукой сняло – признался и сразу же полегчало.
– Вы? Так вы там были? – Воскликнула какая-то женщина.
– Ну. – Штык кивнул, снял очки и…, ну раз признаваться, надо как в церкви же да? Ну, типа полностью, нет? В общем, он решил облегчиться, душевно, и по полной программе.
– Рассказал я ему, что вампиром на днях стал. Вот. Он перепугался и на встречку вылетел.
Народ, молча, смотрит. Кто-то попытался у виска пальцем покрутить, да так и замер.
Из пасти красноглазого мужика полезли клыки…
– Вы фуда фсе? Блять… – Штык сосредоточился, клыки залезли обратно. – Народ! Да я безобидный! Я людей не ем, в натуре, за базар отвечаю! Три дня уже ни кого не жрал, бля буду!
Не верят, бегут, да с визгом, больные какие-то…, да и хрен с ними, дикий народ, чё с них взять?
Так, а это…, у него же дела какие-то были, нет?
Штык задумчиво почесал затылок. Тут парень на асфальте со стоном пошевелился.
Живой!
Ну, значит, водку у него можно спокойно забирать.
Быстро кончилась что-то бутылка. Ну так! Там и было на донышке. О! Уже и машинки весёлые приехали – с мигалками.
– Мужики! Спирт есть?
Мужики переглянулись. Один пальцем у виска покрутил и дальше носилки вытаскивает.
– Мужчина, вы мешаете. Пройдите в сторонку. – Говорит кто-то. Штык уж было собрался послать куда подальше – поворачивается, а там!
– Ебать! Мусора! – Через силу взял себя в руки, вспомнил, что они всегда на аварии приезжают – нафига интересно? Этого он не знал, но спрашивать постеснялся. – Ща уйду. Нет, ну сам посуди – тачка в хлам, на асфальте кишки, кровища, у меня моральная травма, не надо меня в каталажку.
Милиционер из славных рядов ДПС, было собирался обидеться на «мусора», но услышав следующие слова, слегка оторопел. Почесал фуражку, задумчиво глянул на разбитую машину, потом на вторую, рядом с которой нервно курит её водитель, не имевший даже ссадин. На слабо стонущего человека на асфальте посмотрел. Кровищи нет, вообще ни капли, как и кишков. А у машины смят нос, да, но и только. В автосервисе его поправят за двое суток.
И причём тут каталажка?
– Эм…, вам лучше уйти. Не мешайте работать сотрудникам скорой помощи.
– Базару нет, уже свалил. – Поспешно отозвался Штык и двинулся прочь. Мимо машины с мигалкой. У дверей остановился и…, милиционер икнул, потом тряхнул головой и икнул снова. Проводил взглядом смутно различимую тень, которая иногда замирала на месте, становясь тем молодым человеком с красными, в честь затяжного похмелья, глазами. И спустя мгновение, снова смутная тень, несётся по улице, кривым зигзагом. С бутылкой медицинского спирта в руке.
– П-показалось в-видимо… – Выдавил милиционер.
– Спиртяга вещь! Бывай народ! – Крикнула смутная тень и со свистом ветра, рванула по тротуару, оставив там с десяток людей, ошалело вертевших головами.
– П-показалось. – Решительно повторил милиционер и приступил к выполнению своих служебных обязанностей, иногда, зачем-то, громко икая и повторяя «показалось».
На железнодорожном вокзале Ленска, как всегда пустынно. Людей с десяток и два из них милиционеры, один охранник частной фирмы, трое местные рабочие. Все чем-то заняты – слоняются по огромному зданию, делая вид, что активно работают. В кассе видно чьё-то лицо.
– До этого… – Штык свёл глаза к переносице, пытаясь вспомнить, куда ему ехать. И главное, зачем? Второе вспомнить не смог – по дороге купил ещё водочки и успел приложиться. Но куда именно ехать, этого он забыть никак не мог! – До Сраполя билет мне надо.
– Чё? – Кассир, пожилая мудрая женщина, удивлённо поправила очки. Глянула на клиента. Закашлялась. – Простите, но от вас спиртом несёт за версту…, так, как вы сказали?
– Сраполь. – Помолчал задумчиво. – Эм…, не в том смысле. Просто город такой.
– Может Ставрополь?
– А может и он. – Штык пожал плечами. – Давайте билет до туда.
– Завтра утром будет проходить поезд. В Ставрополе останавливается на один час. Вас устроит?
– А во сколько?
– В девять утра.
– Ну, график у меня достаточно плотный…, так…, – и негромким шёпотом стал размышлять вслух о своём графике, – если сейчас я ужрусь как сука, то к вечеру вырублюсь. Ага, а утром как огурец и на поезд, а к вечеру уже в Сераполе. – Поднял голову и громко сообщил. – Да, в моём графике, пожалуй, есть окно. Утром буду как штык. Гы. У меня погоняла такая, не Утром в смысле, а Штык. Клёво да?
– Рада за вас. Вот. Триста рублей.
– Сколько? – Воскликнул Штык. – Грабёж! Это ж две бутылки водки!
– Можете купить две бутылки водки, отдать их машинисту и ехать в прицепном вагоне, на куче щебня. Так вам больше понравится?
– Да ладно, чё…, давайте, вот бабосы…, ага, ну я пошёл.
– Не опаздывайте, следующий поезд до Ставрополья только через две недели.
Штык махнул рукой, мол, не извольте париться в натуре…, он так ей и сказал, но имел в виду, конечно же, то, что он ни в коем разе не позволит себе такой отвратительный невоспитанный поступок, как опоздание куда-либо.
Посидел на скамейке в зале ожидания. Потом купил журнал, полистал. Понял, что держит его вверх ногами, но смотреть журнал отчего-то ему всё равно очень интересно. Мысль сия показалась такой смешной, что он громко расхохотался.
– Молодой человек.
– Хули надо? – Весело отозвался Штык, повернул голову. – В смысле, пардон, не то сказал…, гражданин милиционер, что вы хотели? – Нахмурился, задумчиво, конечно же, и добавил. – В натуре.
– В натуре ничего. – Проворчал милиционер, кривя губы. – Прекратите себя так вести или идите на улицу.
– А чё я такого сделал? – Возмутился Штык, выпуская колечко дыма.
– Здесь курить нельзя.
– Ага?
– Ни ага, а на самом деле. – И показал пальцем на плакат на стене.
– А…, а я думал, это типа поржать повесили. Ну, типа хер, а с него течёт.
Милиционер посмотрел на плакат. Выругался матерно и, ворча «грёбанные шутки, сказал же не трогать, уроды!», двинулся к плакату. Перевернул обратно, попытался локтем стереть дополнение, кем-то нарисованное с помощью фломастера и снова выругался – не стирается фломастер, тканью кителя форменного.
Штык тяжко вздохнул и пошёл на выход. Задержался на мгновение.
– А как ветерану ОПГ и действующему Носхуятору вампиров, можно остаться?
– Чё? – Милиционер отвернулся от плаката, тот выскользнул из рук и свалился на пол. – Бля…, гражданин! Валите нахуй отсюда! А то наряд вызову и поедете вы в дурку!
– Ладно, ладно, ухожу уже. – Штык пожал плечами – не судьба, а ведь он правду сказал! Как в детстве учили. И на те – в дурку. Как несправедлив этот мир!
Что было дальше, он запомнил смутно. Вроде бы гулял по городу. Точно помнил, что было много водки, и уснул он на вокзале. Помнил, как его пытались выгнать, но он объяснил, что является вампиром и ему по барабану. Не поверили, конечно, поэтому он показал милиционерам клыки и ещё подпрыгнул. Потом было очень больно, потом опять больно и сверху посыпалась штукатурка. Кто-то рядом икнул и слабым голосом, часто заикаясь, сказал, что ничего такого не видел, и никого тут вообще нет, другой голос с ним согласился и предложил смену закончить за парой рюмок чая. Потом он проснулся, а вокруг уже утро и голова раскалывается.