Страница 6 из 7
В 1536 году итальянский придворный граф Себастьяно Монтекукколи был признан виновным в отравлении наследника французской короны, восемнадцатилетнего Франциска, герцога Бретани – только потому, что держал в руках кувшин с водой, из которого принц пил незадолго до болезни. Хотя вскрытие и показало наличие аномальных образований в легких Франциска, король был убежден, что это итальянец отравил его сына, и приказал четвертовать виновного. Теперь мы точно знаем: что бы ни убило дофина[9], это определенно не яд, поскольку он бы не вызвал жара.
К XV веку были проведены вскрытия тел большинства королевских особ, дабы определить причину смерти и – смею надеяться, что это так – все-таки развеять слухи об отравлении. Придворные врачи, как правило, неплохо представляли себе, как выглядят органы, подвергшиеся влиянию яда, но помимо этого они искали доказательства естественной смерти. Однако, что бы им ни случилось обнаружить, причиной смерти обычно объявляли болезнь во избежание конфликта с правящей фракцией или хуже того – войны с родиной отравителей-иностранцев.
Если медики находили в трупе нечто, напоминавшее яд, пораженный орган скармливали собаке и смотрели, что произойдет.
В процессе вскрытия многочисленные королевские лекари исследовали тело снаружи, а также осматривали все внутренние органы (и особенно мозг) на предмет повреждений или признаков болезни – как делают и современные медицинские эксперты. Однако сегодня мы во многом полагаемся на токсикологический анализ, который способен выявить яд. Вплоть до разработки этого теста в XIX веке патологоанатомы искали пену или кровь в ротовой полости, чересчур резкий трупный запах, почерневшие ногти, слезающие с пальцев, багровые пятна на коже, эрозию пищевода и желудка, темные пятна на стенках кишечника и свернувшуюся кровь вокруг сердца и в желудке. Как правило, врачи отмечали и другие необычные метаморфозы внутренних органов, однако понятия не имели, что они значат.
Так было в 1571 году, когда Оде де Колиньи – бывший французский кардинал-католик, который обратился в протестантство, женился на любовнице и бежал в Англию – скончался от мучительной боли в животе на постоялом дворе в Кентербери. Священник-перебежчик как раз возвращался во Францию, намереваясь примкнуть к армии гугенотов. Ходили слухи, будто слуга, подкупленный королевой-матерью Екатериной Медичи, которая слыла ревностной католичкой, подсыпал отраву в вино де Колиньи.
Мать покойного требовала вскрытия, которое подтвердило, что «печень и легкие повреждены», что указывало на болезнь. Однако также в отчете упоминались пятна на стенках желудка, перфорация желудка и разрыв тканей. Старший лекарь сообщил матери кардинала, что эти симптомы – результат действия разъедающего реагента, попавшего в пищеварительный тракт, однако врачи, изучавшие отчет о вскрытии де Колиньи уже в XX веке, предположили, что у кардинала попросту была язва желудка, которая разорвалась. Содержимое желудка попало в брюшную полость, что и стало причиной смерти.
Если медикам, проводившим вскрытие, случалось обнаружить нечто, напоминавшее яд, то поврежденный орган скармливали собаке, чтобы посмотреть, не начнет ли животное выть от боли и не скончается ли в муках.
Многие официальные отчеты о вскрытии сохранились в национальных архивах. Вот один, оставленный Амбруазом Паре: «Мсье де Кастеллан, королевский лекарь, а также мастер Жан Д'Амбуаз, королевский хирург, и я были посланы провести вскрытие тела человека, которого полагали жертвой отравления. До ужина он не выказывал жалоб, однако уже после ужина пожаловался на сильную боль в животе, начал кричать, что задыхается, тело его пожелтело и опухло. Он действительно задыхался, словно пес, пробежавший много миль, поскольку его диафрагма (которая служит основным инструментом в процессе дыхания) не могла двигаться естественным образом, отчего он делал вдохи и выдохи с удвоенной частотой. Затем у него закружилась голова, последовал спазм и отказ сердца, что и привело к смерти».
Королевский лекарь продолжает: «Поутру нам привезли мертвеца, чье тело совершенно распухло… Д'Амбуаз сделал первый надрез, и я отступил назад, зная, что за этим последует усиление трупного запаха – что и произошло, и присутствующие едва смогли вынести это: кишечник и прочие внутренние органы были сильно раздуты и наполнены воздухом. Таким образом, мы обнаружили, что большое количество крови попало в брюшную полость и в полость грудной клетки – и пришли к выводу, что упомянутый человек мог быть отравлен».
8 сентября 1682 года врач из Лиона Николя де Бленьи был вызван для расследования предполагаемого случая отравления. «Сей отчет исполнен нами, мастерами-хирургами… Мы направились на улицу де Ланд, в дом, что отмечен изображением святой Маргариты, чтобы осмотреть мертвое тело Сюзанны Перне, настоятельницы. Найдя тело внешне нетронутым, мы приступили к вскрытию и начали с живота. Сделав надрез, мы обнаружили, что желудок содержит черную жидкость со взвесью, объемом примерно с куриное яйцо, и дно его обожжено».
Черная жидкость и некротизированное дно желудка – все это само по себе навевало подозрения, а затем врачи получили ясное подтверждение версии об отравлении.
Когда де Бленьи поместил органы «в металлический сосуд, они окислили металл, как это сделала бы кислота или иные едкие жидкости». Затем он скормил небольшое количество тканей собаке, и это «оказало на нее серьезное воздействие, если судить по вою и скулению, что заставило нас предположить, что упомянутая Перне была отравлена мышьяком, сублиматом [химическим соединением ртути и хлора] либо иным едким ядом минерального происхождения… более всего мы утвердились в этом мнении, обнаружив превосходное состояние всех прочих внутренних частей кишечника, брюшины, груди и головы – все их мы также вскрыли и не нашли иных доказательств насильственной смерти».
Глава вторая
Рог единорога и помет петуха: детекторы яда и противоядия
Многие века при королевских дворах разрабатывались различные способы обнаружения яда, а также – в случае, если яд уже был принят – средства предотвращения летального исхода. Большинство препаратов не приносили никакой пользы с медицинской точки зрения, а методы покажутся нам сегодня чрезвычайно бестолковыми, однако в них верили люди из самых влиятельных и образованных в Европе.
Одной из самых ценных вещей в коллекции любого монарха считался рог единорога. Отчасти по причине редкости: по утверждениям, его встречали лишь несколько путешественников, приехавших из экзотических стран Азии и Африки. Однако главным образом монархи так ценили рог единорога за удивительную способность обнаруживать яд во всем – будь то питье, еда, одежда, бумага или мебель. Королевские особы были бы весьма расстроены, если бы знали, что «рога единорога» из их коллекций на деле были бивнями среднего размера арктического кита, называемого нарвалом – это неуловимое существо ученые описали только в XVIII веке. До того момента морякам оставалось только удивляться, отчего столько единорогов предпочитали умирать на холодных северных пляжах.
Прежде чем монарх клал в рот хотя бы крошечный кусочек еды, дегустаторы – в дополнение к пробе пищи и многочисленным поцелуям, оставленным на салфетках и столовом серебре, – медленно махали рогом над королевским столом, а иногда опускали его в еду или питье. Считалось, что, приближаясь к яду, рог единорога потеет, меняет цвет и трясется. Правда, учитывая пытки, которые грозили обвиненному в попытке отравления королевской особы, слуги, которые держали рог, были гораздо более склонны потеть, бледнеть и дрожать.
Многие верили даже в то, что рог единорога способен нейтрализовать яд. Лекари дожа[10] Венеции бросали «рога» на дно дворцовых колодцев, чтобы предотвратить отравление воды. В 1490-х годах великий инквизитор Томас де Торквемада, поставивший своей целью искоренить и сжечь всех еретиков, сознавал, что многие из них с удовольствием подсыпали бы ему что-нибудь в вино, а потому брал в дорогу рог единорога и на всякий случай опускал его в еду и питье.
9
Титул, обозначавший наследника французского престола.
10
Дож – формальный глава Венецианской республики.