Две части одного

Я встал со стула, и облокотился руками об стол.

– Семьи у вас? А у тех двоих темных близких не было? Ваша халатность убила их, – я переходил на повышенный голос. – Убила, вам это слово что-нибудь говорит?

– Да, – негромко ответили они. Неуверен, осознают ли они, что вообще произошло и принимают ли свою вину.

– С завтрашнего дня выходите на новую должность, – я взял свой портфель и пошел к выходу. Мужчины не хотели расходиться, встали около двери и не пропускали меня. – Со слухом плохо?

– Мы не будем там работать, – уверенно сказал один из рабочих. Я покачал головой и оттолкнул их от двери, почти сразу же они поддались и отошли.

Я вышел из кабинета и повернулся на Аделию, вытирающую теперь свой стол.

– Готовь документы на этих, – я кинул взглядом на рабочих. – Подготовь бумаги в суд без права адвокатов, на этих четверых, – я хотел уже выйти на улицу, как меня остановили, крикнув в спину.

– Ладно, мы согласны, – сказал первый.

– Говори за себя, я лучше в тюрьму, – сказал другой.

– Я работать на воротах, это уж точно лучше, чем гнить, – третий принял решения.

– Согласен, – четвертый согласился с первым и третьим.

– Аделия, ты поняла что делать. Троим договор об их новой работе, одному повестку в суд, – Аделия кивнула и принялась выполнять указ.

Забор, что огораживал нас от проникновения светлых, требовал много энергии. Для создания барьера из тока. Отдавать свою энергию выматывало темного. Но по-другому было никак, это наша защита от светлых. Кому нужны были деньги шли туда трудиться. Два часа стоишь, отдаешь свои силы изгороди. Два часа приходишь в себя пополняешь свой сосуд заново. Неделю через неделю. Но для них график изменится в худшую сторону, как и зарплата. И это им еще повезло.

Наконец-то я смог добраться до своей комнаты, я был зверски голоден. Аделия сегодня ничего не принесла мне.

***

– Самое страшное в этом фильме была реклама, – сказала я. Мы выходили из кинотеатра. Дождь постепенно начинал капать.

– Почему? – не поняла Дарья, оставившая красные пятна на моей руке.

– Могу предположить, что её зацепил один фильм ужасов с рекламы? – Алекс подключился к разговору, пропуская нас на улицу первыми.

– Откуда ты узнал? – изумилась я.

– Видел как ты, не отрываясь смотрела в экран, даже твои губы приоткрылись, когда стали рекламировать новый фильм, – ответил Алекс и развеял загадку.

– Ты смотреть на нее что ли? – засмеялась Дарья.

– Было такое, спорить не буду, – он опять улыбнулся, да он постоянно улыбался.

– Ты всегда открываешь дверь перед девушками? – не унималась подруга.

– Только перед красивыми, – он кинул на нее взгляд, а остановил на мне.

– Мне в такси позвонить нужно, я свой телефон оставил дома. Можешь свой дать? Я быстренько вызову, – попросил Алекс, когда мы отошли от дверей на вход в кинотеатр.

Дарья хотела достать свой телефон, но Алекс что-то прошептал ей губами, и она вытащила руку с сумки.

– Эми, я не смогу в этом бардаке найти его. Можешь свой дать?

– Вы задумали что-то? – начала искать телефон в сумке, попутно пытаясь понять, когда у Дарьи, любитель аккуратности и порядке, вдруг в сумке образовался бардак.

– На, – протягиваю ему в руки телефон. Он берет его из моих рук, слегка касаясь меня пальцами. Теплые касания на миг согрели мои замершие пальцы.

Он стучит по экрану, набирая номер, но вместо ответов диспетчера в его кармане просвечивает экран телефона с моим номером.

– Да ладно? – смеюсь от его проделки, – Дарья? – я смотрю на девушку, хитро прячущую улыбку за воротом куртки.

– Что сразу я? Ты ему сама уже давала номер.

Отдает телефон обратно.

– Мне не нужно такси, я сам себе водитель, – он подходит к зелёной матовой машине.

Это ещё больше показывает, какие они с Рейвеном разные. Опять я думаю об исчезнувшем, снова и снова ловя себя на мыслях о нем.

На брелке зажимает кнопку, снимая с сигнализации машину. Вместе с ней сразу же открываются двери авто. Дарья открывает рот.

– Вот это да, я не знала, что машины так умеют.

Он ей улыбается и указывает на заднее место машины.

– Садитесь, довезу.

– Спасибо, мы сами дойдем, – я вырываю зонт из рук Дарьи.

Он спускает взгляд на зонт и смотрит на небо.

– Кажется, будет ураган, вам зонт не поможет.

– В лес нас увезешь и изнасилуешь ещё, – говорю я, и Дарья щурит глаза.

– Раньше ты об этом не думала, подруга, – опять эти намеки на мои отношения с Рейвеном.

– Хорошо не давите на меня, – только хочу сесть в машину, как меня задерживает рука Алекса.

– Сядешь со мной спереди? Мне приятно будет.

– Не уверена, что это хорошая идея.

Дарья проходит мимо нас и залезает назад, закрыв за собой дверь. Я понимала, что она хочет сделать лучше, но это не то, что мне было нужно. Алекс садится за руль, я сажусь рядом.

Крупные капли дождя застучали по лобовому стеклу, на улице потемнело, как под вечер. Блондин включает дворники, на стекле остаются мокрые разводы.

– А ты хотела идти пешком, – не громко говорит Алекс, приходится прислушаться, чтобы разобрать слова. Он едет не спеша, пропуская каждого пешехода. Как в мою жизнь могли ворваться сразу два мужчины, так не похожие друг на друга? Но где тот первый?

– Ветер еще поднялся, – говорит Дарья сзади.

 Ветви деревьев сильно качались, подгибаясь к земле. Люди отходили от дорожных знаков, казалось, они с минуту на минуту упадут.

– Было бы не по-джентельменски, оставить прекрасных дам в такую непогоду.

– Как отблагодарить тебя? – подруга не успокаивалась, видимо Алекс зацепил ее. Впервые вижу такое внимание к парню с ее стороны.

– Ничего не нужно, главное увидеть тебя, – он отрывает взгляд от дороги, и смотрит на меня. Эти слова предназначались мне. Откашливается. – Вас.

В отражение салонного зеркала замечаю лицо Дарьи. Она надувает губы в обиде, но что-то шепчет самой себе, и ее лицо вновь становится расслабленным.

– Ты проехал, – говорю ему, слегка повысив голос, чтобы он расслышал меня сразу, не успев уехать еще дальше от общежития. Он извиняется, и сразу же находит место для разворота, выкручивает руль до конца и въезжает на нужную полосу. Я выскакиваю из машины, как только Алекс тормозит до конца. Открываю зонт, потом помогаю Дарье выйти. Она берет меня под руку, прячась под зонтиком.

– Я позвоню как-нибудь? – спрашивает Алекс меня, и его лицо озаряется надеждой.

В горле пересохло и вместо ответа я утвердительно киваю.

– Если ты мне хотя бы напишешь, даже если глупость, сделаешь меня слегка счастливее, – приторно говорит он.

Неуверенно улыбаюсь, и он, завидев, что продолжения не последует, садится в машину и уезжает.

– Дарья, а Дарья, – этот разговор я решила начать в сухом и тихом месте, в нашей комнате.

– Что?

– Признавайся, Алекс понравился тебе?

– Приятный, – на ее лице мечтательная улыбка. – Но ему понравилась ты, и я не против, – в глазах лжи нет, только легкая нотка расстройства.