Страница 12 из 57
Спустившись в Большой зал, с некоторым удовольствием заметил, что за столом собрались не все. Вот Данкэна, например, нет. Мелочь, а приятно. Небось спит без задних ног после вчерашних откровений. Наверное, и напился еще, как сапожник.
Я опустился на стул с львиными лапами вместо ножек и улыбнулся Карне:
- Привет! Как спалось?
Она мило сморщила носик:
- Спасибо, не очень. В этих комнатах или слишком жарко, или слишком холодно. Вчера мерзла всю ночь под одеялами, а сегодня - наоборот. Почему-то кажется, что отчасти в этом виновато давешнее повествование.
- Не исключено, - согласился я, накладывая себе салат. - Помните, как вчера сразу после него всем захотелось пить?
- Точно. Я тогда еще удивилась, а потом забыла - столько было впечатлений.
- Да, - кивнул я, - впечатлений предостаточно.
Д а ж е б о л ь ш е , ч е м х о т е л о с ь б ы .
- Кстати, вы не видели Данкэна?
Я покачал головой:
- Нет. Мы расстались с ним вчера, и с тех пор - не имел чести. А что?
- Да ничего, в общем-то. Просто я подумала, что он - единственный, кого сегодня нет за столом. Странно, не так ли?
- Ну, эта странность - ничто по сравнению с ним самим, - ответил я, немного злорадствуя. - Он ведь сам - одна большая ходячая странность.
- Он не понравился вам, - констатировала Карна. - Почему?
При этом она пытливо посмотрела на меня, словно желала видеть, когда я скажу неправду.
- Данкэн говорит странные вещи, - осторожно произнес я. - Неприятные и непонятные вещи. Вчера мне показалось, что он немного не в себе. Психически неустойчивый человек.
- Может быть, - задумчиво прошептала девушка. - Может быть, вы и правы. Но все-таки, почему его нету с нами? Странно.
Мы завершили завтрак в молчании, и я готов был побиться об заклад, что Карна все время думала об этом проклятом писаке. Подобные мысли раздражали, но я напомнил себе, что нахожусь здесь не за тем, чтобы ухлестывать за молоденькими девушками. Д а ж е е с л и о н и д е м о н и ч е с к и х о р о ш и . В к о н ц е к о н ц о в , с т о и т м н е з а к о н ч и т ь э т о д е л о , к а к о т б о ю о т н и х н е б у д е т . Т о г д а н и ч т о н е п о м е ш а е т д а ж е о т ы с к а т ь К а р н у и п о п р о б о в а т ь п р о д о л ж и т ь в с е в с о в е р ш е н н о д р у г о й о б с т а н о в к е .
От этих мыслей меня оторвал чей-то ощутимый толчок. Я обернулся, почти на сто процентов уверенный, что это появилась наконец наша пропажа - растреклятый Данкэн. Но это был не он. Это была та самая толстуха с крашеными завитыми волосами - та, которую успокаивала вчера Карна. Видимо, дама чересчур увлеченно орудовала вилкой с ножом и не рассчитала силу замаха на тот искромсанный кусок мяса, что лежал в ее тарелке. Теперь женщина приложила к своей необъятной груди ладонь и стала извиняться. Я уверил ее, что все это сущие пустяки и поспешил отвернуться. П а р ш и в о е н а с т р о е н и е . С е г о д н я , п о х о ж е , р е ш а ю щ и й д е н ь . Н у ж н о б ы т ь в н и м а т е л ь н ы м и с о б р а н н ы м , и н е о т в л е к а т ь с я н а м е л о ч и ... Г д е ж е э т о т Д а н к э н ?
Толстуха что-то лепетала у меня под ухом. Кое-кто стал даже оборачиваться, чтобы посмотреть, что происходит.
Я взглянул на Мугида. Тот сидел, прямой, словно наглотался шпаг, и бесстрастный, как скала. Он и не думал вести нас в ту комнатку. А толстуха все не переставала болтать.
Когда терпение уже готово было покинуть меня, старик поднялся со стула и попросил всех следовать за ним. Я вздохнул с заметным облегчением и чуть ли не бегом покинул зал. Карна, как это ни удивительно, осталась позади и даже поддержала беседу с той надоедливой теткой. Я велел себе не обращать внимания е с т ь ц е л ь п о в а ж н е е .
Внизу у гобеленов нас поджидал Данкэн - эту долговязую подвижную фигуру было трудно не узнать. Он выглядел так, словно его шарахнули по голове чем-то тяжелым. Другими словами, начал наконец-то соответствовать своему поведению.
Стоило ему заметить нас, журналист нервно дернулся, замер в нерешительности, а потом шагнул навстречу всей честной компании.
- Доброе утро, господин Данкэн, - поприветствовал его Мугид. - Вы решили сегодня не завтракать?
- Да, - пробормотал тот, краснея. - Решил.
Никогда бы не подумал, что этот хлыщ умеет краснеть, но не верить собственным глазам не было никакой причины.
Все вошли в комнатку и разместились там же, где и вчера. Данкэн при этом сидел, отодвинувшись от меня настолько далеко, насколько смог, и бросая время от времени в мою сторону настороженные взгляды. Кажется, он окончательно сошел с ума.
- Начнем, господа, - проговорил Мугид, усаживаясь в каменное кресло. - Все ли чувствуют себя в состоянии внимать?
Мы закивали, и он...
ПОВЕСТВОВАНИЕ ВТОРОЕ
- Он пришел уже давно, Пресветлый. Просто никто не решался вас будить.
Талигхилл нетерпеливо вздохнул и покачал головой. Р а з у м е е т с я , о н и н е р е ш а л и с ь е г о б у д и т ь ! Р а ф - а л ь - М о н у ж е д а в н ы м - д а в н о ж д е т е г о , а о н и н е р е ш а л и с ь е г о б у д и т ь ! Принц энергично откинул край одеяла и начал одеваться. Слуги сунулись было помочь ему, но Пресветлый свирепо глянул, и те отошли в сторонку, больше на подобное не претендуя. В этой скучной жизни хотя бы привилегию одеваться самостоятельно Талигхилл оставлял за собой. Отец ворчал, что это блажь, но ему-то легко говорить. Руални ру было чем заняться, все-таки он - правитель. Конечно, это означало прежде всего колоссальные заботы, но лучше заботы правителя, чем ничегонеделание наследного принца. По крайней мере, Талигхилл считал именно так. И поэтому, даже торопясь, он одевался самостоятельно. Да и кто сказал, что слуги оденут вас быстрее?
- Велите, чтобы накрывали на стол и пригласили господина Раф-аль-Мона позавтракать вместе со мной.
Один из слуг низко поклонился и исчез за тихонько скрипнувшей дверью. Принц, щурясь от яркого света, залившего всю спальню, разбирался с шелковыми штанами. Черное пятнышко на них вызвало очередную волну раздражения, но менять одежду уже не было никаких сил. Талигхилл наконец попал ногами в штанины и прорычал:
- Да задерните же хоть немного шторы, вы, изверги!
Слуги бросились исполнять приказ и перестали наконец на него пялится так, словно за последние несколько лет одевающийся принц был для них самым впечатляющим зрелищем.