Лич

Лопатин кивнул, показав, что царь не до конца потерял адекватность. В глазах разукрашенного аборигена отразилось облегчение.

Бывший танкист неустанно анализировал имеющуюся информацию, архитектура, изобразительное искусство, название города намекают на явную связь с земной Мезоамерикой. Дома столица империи ацтеков именовалась Теночтитланом, ее разграбили конкистадоры во главе с Эрнаном Кортесом…

”К каким милым людям меня занесло.”

Кирилл кое-что знал про традиции индейцев Нового Света вроде вырезания сердец у живых людей в промышленных масштабах. Как с такими дикарями найти общий язык, не совсем ясно, впрочем, не стоит спешить с выводами. Внешнее сходство может вводить в заблуждение.

По лестнице с нижнего яруса пирамиды поднималась процессия из бритоголовых жрецов в белом, сопровождавших несколько женщин: трое из них — молодые индианки в коротких до колен цветастых платьях с открытыми плечами, но четвертая выделялась сильнее всего.

Длиннополое черное одеяние с какими-то зелеными узорами-завитушками, не оставлявшее открытой ни одну часть тела, включая голову. Лицо скрывала искусно отлитая золотая маска. Скорее всего, она вроде королевы.

Местная Гюльчатай подошла к Кириллу, выдала непонятную фразу, после чего взяла его за руки. Из-под рукавов длиннополого одеяния показались мумифицированные конечности, украшенные золотыми перстнями. Эта дама такая же нежить и наверняка не чужая для прежнего владельца тела. Жена, сестра, дочь? Что будет с Кириллом после того, как процедура опознания завершится неудачно?

Мертвая дама, не дождавшись ответа, стянула маску с лица.

”Черт, засуньте меня обратно в саркофаг.”

Кирилл осознавал, что сам выглядит не лучше, но все же испытал отвращение при виде мертвецкой хари с пустыми глазницами, ввалившимся щеками, оскалом белоснежных зубов. Для местных, похоже, разгуливающие по улицам трупы в порядке вещей. Живые не просто не боятся их, а относятся с ярко выраженным почтением.

”Наверное, благодаря таким культурным традициям меня еще не похоронили окончательно.”

— Кеоцикаль, — произнесла мумия, двигая ртом. — Кеоцикаль.

Кирилл пожал плечами, помотал головой. Собеседница положила свою руку ему на грудь и повторила:

— Кеоцикаль, уэй — тлатоани Ацтлан.

Тлатоани у земных ацтеков называли верховных правителей, Лопатин помнил это из одной прочитанной книги. А Ацтланом мифической прародиной этого мезоамериканского народа. Выходит, его приняли за Кеоцикаля, правителя целого государства.

Однако ответить младший сержант не мог — не понимал способа произнесения слов у нежити, поэтому просто утвердительно кивнул. На лице главного жреца выступила улыбка, он громко заголосил.

— Теякапан, — представилась носительница золотой маски и показал браслет на левой руке. Кирилл носил такие же.

До аборигенов уже дошло, что тлатоани после спячки пребывает в неадеквате с отшибленной памятью и они начали вводить его в курс дела. Кирилла отвели в покои, располагавшиеся ярусом ниже, разместили в одной из комнат. На полу постелены циновки, стоит невысокий деревянный столик с какими-то свитками, у стен горят каменные жаровни.

Вскоре в помещении остались лишь трое: Кирилл, Теякапан и жрец в белом одеянии. Аборигены несколько минут вели оживленную беседу, то и дело поглядывая на проснувшегося тлатоани.

— А-а, э-э, — неожиданно младшему сержанту удалось выдавить из себя несколько звуков. Совершенно непонятно, как оно работает при неработающих органах, но работает же… Одна проблема позади, можно налаживать контакт. — В-воот, ж…жопа… Р-раз, два, раз, два… три, четыре, пять, вышел… зайчик п-погулять.

Кирилл понял принцип голосового общения нежити — просто пытайся говорить, не отвлекаясь на лишние мысли. Горло само рождает звуки. Теякапан и жрец некоторое время наблюдали за упражнениями подопечного, пока он не решил перейти к освоению языка аборигенов. Кирилл просто тыкал пальцем в предмет, на настенный рисунок, изображал какое-то действие, они называли слово. Запоминание в новой нежизни происходило с первой, максимум второй попытки.

Так мужика в белом звали Чинальпока, мертвячку в золотой маске — Теякапан и она была женой Кеоцикаля. Удалось отчасти разобраться в происходящем, двадцать девять ацтланских лет назад Кеоцикаль решил погрузиться в сон и осуществить некое странствие. Никто не знал, сколько оно продлится, но тлатоани рано или поздно должен был вернуться назад. И вот, они дождались.

То, что царь ничего не помнил, включая родной язык, ничуть не смутило Чинальпоку с Теякапан, они намеревались помочь Кириллу стать прежним. Ближе к ночи верховный жрец сообщил, что вернется к утру, живым в отличие от немертвых нужно отдыхать. Лопатин остался наедине с ”женой”.

— Поведай, муж мой, куда завело тебя странствие?

— Я жил другой жизнью, — Кирилл за неполный день усвоил более тысячи слов. Феноменальный результат по меркам живых людей, имеющегося запаса вполне хватает для общения, тем более язык ацтлани не слишком сложен. В нем нет склонений, падежей, дифтонгов и прочих фонетических чудес. — В другом мире.

— Значит, твой замысел удался?

— Повторяю, Теякапан, я не знаю. Я ничего не помню из позапрошлой жизни.

— Ты — Кеоцикаль, мой муж и царь ацтлани, — уверенно заявила царица. — Никаких сомнений нет.

— Вы с Чинальпокой в который раз повторяете это. Но не поясняете причину своей уверенности.

— Тело немертвого всегда сохраняет связь с духом, — пояснила мумия. — Мне неведомы все тонкости, но чужак никак не мог занять место Кеоцикаля.

— Да, точно, вспоминая язык, я совершенно забыл о колдовстве.

Совершенно точно, в этом мире существовала магия. Кирилл еще не вполне понял ее возможностей, тем не менее воскрешение мертвецов, самоподдерживающееся пламя обыденная реальность.

— Что рассказать?

— Ты умеешь творить заклинания?

— По сравнению с тобой или жрецами я ничего не стою.

— И все же, покажи.

Теякапан взяла в руку свиток, через пару секунд он вспыхнул зеленым пламенем.

— Мне нравится. — Кирилл зачарованно следил за огоньком, который пожирал папирус.

— Муж мой, ты умеешь гораздо большее. Призывать духов, создавать немертвых, подчинять огонь, воду, воздух, убивать или лечить живых. Ты — величайший из магов.

— И я ничего из этого не помню.

Дабы не провоцировать недоверие, Кирилл не стал настойчиво отрицать свою связь с хозяином этого тела. Приближенные решили, что потеря памяти побочный эффект сонного странствия, в которое отправился царь. Хотят считать его Кеоцикалем и ладно. Не придется ничего выдумывать, врать, аборигены сами придумали себе объяснение случившегося.