Страница 28 из 116
Вожак оторвал взгляд от полуосвежеванной туши:
- Ты что, изгнанник?
Не желая вдаваться в подробности, парень кивнул:
- Да, можно и так сказать.
- Тем хуже. - Горянин пожал плечами. - Коли хочешь - иди с нами, но у первого же Перехода ты останешься один. Если, конечно, не считать льдистых змей. Думаю, ты уже понял, что они - компания неподходящая. - Вожак обернулся к Мнмэрду и скомандовал: - Помоги снять с нее шкуру. Сходи за факелом, посвети. Кажется, несильно подпорчена, из нее все-таки выйдет чеш.
Молодой горянин охотно поспешил вверх по тропе и вскоре прибежал с факелом в руке. Встал рядом с седым, так, чтобы тому было и светло, и удобно.
- А что такое чеш? - поинтересовался Ренкр.
Вожак охотно объяснил, ни на миг не отрываясь от работы:
- Здесь, в горах, жизнь сложнее, чем в долине. И для того, чтобы было удобнее передвигаться по скользким тропам, мы шьем из шкур льдистых змей специальную одежду - чеши. Если ты обратил внимание, все мы одеты в них.
И в самом деле; одежда горян: куртки, штаны, некоторое подобие долинских таццов, - была сшита из кожи змеи, покрытой сверху маленькими острыми чешуйками. Скользить в такой одежде невозможно - чешуйки непременно зацепились бы за лед и затормозили скольжение. Как и на живой змее, чешуйки на чеше меняли свой цвет в зависимости от окружающих оттенков.
- Кстати, - добавил вожак, пряча нож и сворачивая с помощью Мнмэрда кровоточащую и дурно пахнущую шкуру, - меня зовут Одмассэн.
К тому времени три остальных горянина уже ушли куда-то вверх по тропинке, оставив у туши только своего предводителя, Мнмэрда да Ренкра, так что знакомство с другими спасителями откладывалось на потом. Когда все необходимое со шкурой змеи было проделано, Одмассэн поднял вымазанный в вязкой голубоватой жидкости рулон и предложил долинщику:
- Что же, парень, если хочешь, пойдем к нашему костру. - И стал подниматься вслед за ушедшими, абсолютно не интересуясь, пойдет ли Ренкр за ним или же останется у туши. А может, абсолютно уверенный в том, что ему больше некуда деться?..
Впрочем, поскольку это на самом деле было так, долинщик в последний раз взглянул на место сражения и последовал за Одмассэном и Мнмэрдом.
Оказалось, свой лагерь горяне разбили неподалеку. Видимо, именно это и спасло Ренкру жизнь - звуки сражения долетели сюда и привлекли внимание воинов. Весь привал состоял из широкобокой палатки да небольшого костерка, разведенного в глубокой яме естественного происхождения. У огня уже сидели два горянина, насаживавшие на вертел добычу - недавно пойманное аппетитного вида насекомое. Еще один готовил стойки для вертела, устанавливая их у костра. Одмассэн положил добычу рядом с палаткой, но все-таки достаточно далеко, чтобы запах не досаждал людям. Потом он вошел внутрь и вскоре вернулся, направляясь к Ренкру с какой-то фляжкой в руках. На ходу вожак развинтил ее и протянул парню:
- Хлебни-ка этого.
Ренкр автоматически взял в руки массивную, обшитую мягкой шкурой фляжку и сделал глоток. Жидкость оказалась горькой и сладкой одновременно. Она лавиной обрушилась в организм, и Ренкр буквально почувствовал, как напиток странствует по телу. Потом жидкость прибыла в место назначения, желудок содрогнулся от неожиданности и попытался отторгнуть необычный продукт. Поздно. Жидкость уже проникла в организм, и сонливость мягким влажным покрывалом опустилась на долинщика. Он стал медленно оседать прямо на тропу и, чувствуя, как заботливые руки Одмассэна подхватывают его, успел только удивленно подумать: "Неужели отравили?"
Бездна ворвалась в него и воцарилась, хохоча на все голоса.
Нет разницы в том, где живет человек:
в зеленой долине иль в снежных горах.
Он чувствует равно любовь, зло и страх,
он слышит подобно дыхание рек.
И он одинаково любит детей
и неотличим, когда лечит родных,
он равно хохочет от шуток смешных
и равно скорбит от обид и потерь.
И помнить, и помнить бы надобно всем,
что так же похожа пролитая кровь,
не важно - от ревности иль за любовь,
того ль, кому - сто, иль того, кому - семь.
И видевший слезы, он вам подтвердит,
что нету различий меж ними совсем.
...И так же венчает могилу гранит,
и так же труп - труп, и боль
болью звенит везде.
Не забыть бы об этом нам всем!
3
Никогда ни в каких случаях не надо
отчаиваться. Надеяться и действовать
- вот наша обязанность в несчастии.
Борис Пастернак
Было жарко. Очень жарко. Ренкр даже удивился: с чего бы это мать вдруг стала расходовать дрова? До зимы еще далеко; денег у них, конечно, хватает, но все равно - такая расточительность ничем не оправданна. Потом он решил, что, наверное, заснул в Комнате Легенд, - и испугался. А испугавшись, открыл глаза. Ренкр не был ни дома, ни в Комнате Легенд, хотя, Создатель, лучше бы оказаться там, чем... Чем где? Этого он не знал. Ему вспомнилось все, что произошло с ним, каждая мелочь вплоть до горько-сладкого питья, так неосторожно им попробованного. "Что же было дальше-то?!" А судя по низкому каменному потолку, нависшему над головой, по толстой теплой шкуре, укрывавшей Ренкра с головы до пят, по еще одной шкуре, занавешивавшей вход в пещеру, дальше точно что-то было. В любом случае, лежа в кровати, многого не навыясняешь. Ренкр отвернул край шкуры в сторону и сел на каменном ложе, устланном мягкой (но не слишком) тканью.
Пещера была небольшой: десять на десять шагов. В ней, кроме кровати и, разумеется, самого Ренкра, находился кривоватый треногий табурет, сработанный из гладких деревянных досок. На досках едва прорисовывались какие-то полустершиеся узоры, из чего Ренкр заключил, что табурет достаточно древнее изделие. Кроме этой, не слишком шикарной мебели да отчаянно чадящего очага, здесь не было ничего, заслуживающего внимания. Правда, на табурете... Долинщик присмотрелся и ахнул. Там лежали ножны, его ножны, а из них бодро выглядывала рукоять меча. Хорошенькое "ничего, заслуживающего внимания"! Он одним движением оказался около древнего табурета и до боли, до побелевших костяшек сжал обтянутую кожей рукоять. Создатель, как же это приятно: почувствовать в ладони уверенную тяжесть клинка! Ренкр внимательно осмотрел находку. Меч находился в отличном состоянии, насколько это было возможно для старого, побывавшего в переделках оружия. Но в любом случае о нем позаботились - хвала Творцу. Парень стал вешать ножны на пояс, мельком отметив, что одежда на нем выглядит уж очень изношенной. Сколько же времени прошло после дегустации того проклятого напитка?!