Страница 17 из 18
– Гека сказал проблемы там нарисовались. Чуханы какие-то наших барыг прессуют. На ребят наших не пойми кто по жесткачу наезжает.
– Соню отправим разбираться… – И осёкся. Задумчиво почесал затылок. Соня, после того, как её любовно обставленную квартирку изувечили, сбежала и с концами. Посылать некого.
– Самим придётся проблемы решать. – Шкет тоже выпил, снова закурил. – В общем, надо завязывать с пьянкой. Пока не утрясём все проблемы.
– Эх… – Штык сокрушённо покачал головой. – Даже бандитам работать приходится…, куда страна катится? Жесть какая-то…, слушай, а может ну их всех нахер?
– Не понял. – Шкет нахмурился, на стол навалился двумя локтями сразу.
– Давай в Единую Россию вступим? – Шкет покрутил пальцем у виска. Штык обиженно надул губы. – Чё ты сразу? Партия новая, базару нет, но вроде перспективная тема. Вдруг они в Думу войдут и своего Презерватива поставят, а? А мы с ними в кодле в одной…
– Президента.
– Чё?
– Говорю, президент, а не презерватив.
– Да какая разница? – Отмахнулся Штык. – Будем с тобой в Думе сидеть, на кнопки нажимать, да водяру хлестать в Кремле. А? Как считаешь, норм тема?
– Ты идиот Штык. – Проворчал он в ответ. – Мы блядь вампиры! Какая партия? Какая Дума?
– Работать я не хочу! – Рявкнул Штык в ответ. – Депутатом я быть хочу!
Некоторое время молчали. Покурили, выпили. Снова покурили, снова выпили. Хмель ударил в голову и Шкет, вдруг подумал, что идея не такая уж и плохая. А почему нет? Станет Штык, например, президентом, а он этим, который заместитель, название у него ещё заковыристое. Толи менестрель, толи минтранс, что-то такое. Будут понты колотить на мировом сходняке – ну, это где «лидеры всех стран собрались, обсудили, так ничего и не достигли, потом домой уехали». А что такого? Ну, вампиры, да. Но ведь Лена говорила, что они могут донорскую кровь пить. Вот и будут по-тихому её доставать, да в Кремле глушить. А сами в авторитете, страной рулить будут…, он покачал головой. Нет. Что бы подняться так высоко – им ведь придётся обманывать людей, воровать и, наверняка, убивать. Там ведь тоже работа, примерно такая же какой они занимаются сейчас, только что пальцы гнуть не придётся. Сидишь в пиджаке, на экране морду светишь сочувственную, а суть-то та же – хищная, волчья. Придётся и работать и злодейства всякие творить и так далее и тому подобное.
Вот это всё он Штыку и выдал.
– Как??? – Поразился вампир. – И они работают? – Шкет кивнул согласно. Штык сокрушённо опустил голову, плечи ссутулил, весь как-то сник. – Пиздец, ну как так? Что всё равно работать надо, хоть ты тресни, а?
– Вот так братан. Увы, работать всё равно надо, на какой бы теме ты не торчал. Хоть ты работяга, хоть бандит, хоть кто вообще, а вкалывать придётся.
– Херово. – Штык ещё налил, выпил и вдруг широко улыбнулся. – Я придумал!
– Ну? – Спросил Шкет, когда надоело смотреть на сияющее лицо товарища.
– Мы банк ограбим и уедем на карибские острова! Махиты синячить будем, тёлок местных шпилить и пох на всю движуху!
– Я родину люблю. – Разочарованно проворчал Шкет.
– Я тоже. – Не согласился с ним Штык. – Но мы банк грабанём и на карибах её любить будем. Сильно-сильно. Вот буду мулаточку какую-нибудь драть и Родину представлять себе, будто я её…
Шкет вдруг позеленел. Когти вылезли наружу, вновь пропарывая стол.
– Эй! Братан, осади! – Поспешно проговорил Штык, выставив вперёд раскрытые ладони. – Шутка, бля буду, в натуре шутка! Давай лучше ещё накатим.
Шкет с трудом взял себя в руки. Выпили, покурили и он хриплым голосом произнёс.
– Ты так больше не говори дружище. Мой дед за эту страну умер, с фрицами бодался. А ты блядь Родину вот так, на хуй говоришь насадить и там вертеть? Лёха, братан, ты извиняй, но я тебе харю разобью, ещё такой базар услышу.
– Нацист конченный. – Буркнул Штык, опрокидывая новую порцию водки в рот…, а потом как-то темно стало…
– Мудак блядь. – Проворчал Шкет, усаживаясь обратно за стол. Штык не ответил. Лежит себе тихонько на полу, из глаза вилка торчит. Уже заживает, вот-вот очнётся…
– Какого хера??? – Взвыл Штык, поднимаясь с пола. Вилка вросла в череп. Глаз зажил, зрачок не двигается – к вилке прирос. – Ты что творишь бля???
А потом ухватился за вилку и выдрал её с мясом. И обратно, с глухим стуком на пол рухнул.
– Вот и валяйся там, ушлёпок. – Уже не так зло проворчал Шкет – отпустило почти.
Вскоре Штык очнулся, молча сел за стол. Молча, выпил. Молча, покурил.
– Мир братан? – Сказал он, протянув руку через стол. Шкет пожал эту руку, с некоторой неохотой. – Да ладно ты, я же в натуре пошутил. Просто ты так за родину…, а что она тебе вообще дала? Ну что? Мусора шпыняют, работы нет, цены заоблачные, памятник этот, на площади который, что с ним было помнишь нет? Хер тот, которого Соня обратить пыталась – обоссал он его. Срать всем на Родину такую…
– А мне нет. – Прорычал вампир. – Я православный русский человек и если ебало не завалишь, я тебе ещё и во второй глаз вилку загоню. Вкурил?
– Вкурил, вкурил… – Пробормотал Штык, отмахиваясь от товарища. Нет у них что-то взаимопонимания по этому вопросу…, православный вампир блин… – О!!! Придумал!!!
– Что опять?
– Давай попами станем? Кадилом трясти, это ж не работа, так, чисто что яйцами потрясти, что кадилом. Ну выучим пару непонятных воплей и вперёд, капусту рубить.
Шкет молчал минуты три, потом глубоко вздохнул и сказал.
– Что бы быть священником, нужно верить в Бога.
– А я верю. – Немедленно ответил Штык, гордо вскинув подбородок. – Отвечаю – вот с детства верил, в этих, Назарет который и Машка. Всегда в них верил, клянусь!
– Машка? – Слегка в недоумении, проговорил вампир. – Это кто ещё?
– Ну как? – Штык развёл руками, изобразил непонятный жест. – Та тёлка, которую Бог раком нахлобучил и там у них пиздюк потом родился, Назарет назвали. Вот в натуре я в них всегда верил.
Шкет только и смог, что закрыть лицо ладонями, да протяжно застонать.
– Чё опять не так? – Насупившись, поинтересовался Штык.
– Я Лену теперь понимаю.
– Ага? И чё там, ну это, чё там типа понимаешь?
– Ничего, проехали. – Некоторое время он молчал. Потом разлил водку по стаканам, выпили. – Назарет – это город. А Его звали Иисус. Иисус из Назарета. А мать его дева Мария…
– Ну, по-нашему Машка будет, всё правильно…
– Сам ты Машка блядь!!!
– Чё ты кипятишься? – Штык закурил, колечко дыма выпустил – поржал чутка, таки не всегда получается, колечко-то. Глянул на лицо друга, сейчас красное от гнева, дымом подавился. – Ты это, братан, я же что сказать хотел. Я в натуре верующий, отвечаю. В деталях просто не шарю. Ты скажи чего как, кто там кого драл, кого Бог на кукане вертел, кому очко порвал и всё, я в теме. Буду кадилом хуячить как реальный поп. А выть непонятную хрень я и так умею. Вот, слушай.
И начал «выть». Из непонятного скрежещего лепета, вычленить можно было только «иже си на небеси» – не просто так, конечно. Просто это всё что Штык запомнил из молитв, виденных по телевизору и на поминках. Ну, на поминках, там было больше понятно, но речь была странной, так что он не запомнил. Да и зачем? Всё равно кроме этих слов никто ничего не понимает…, Шкет, почему-то, краснел всё больше, когти опять полезли наружу – нервничает он чего-то…
– Ладно-ладно, всё, молчу.
Некоторое время молчали. Если честно, довольно долго. Бутылку прикончить успели, прежде чем Шкета отпустило, цвет лица пришёл в норму, глаза больше не мерцают бешенством. Он снова заговорил, поняв, что успокоился и желания разбить стол об голову Штыка, его покинуло.
– Попы не только кадилом машут. Нужно быть аскетичным…
– Чё ваще погнал? – Обиделся Штык. – Я нормальный. Я баб люблю.
– Дебил бля! – Рявкнул Шкет. Прикрыл глаза, глубоко вдохнул. – Нужно обходиться малым. Не пить, не курить, жить бедно, вот что такое аскетизм, понимаешь?
– Чё ты пиздишь братан? – Не согласился Штык и показал рукой куда-то в стену. – Вон там поп живёт, у нас на районе. На мерсе рассекает. У него хата – я когда увидел, я охуел. Там дворец!