Страница 15 из 18
– Поехали? Илья, что с тобой?
– Поехали, – пробормотал Захаров, стараясь согнать вожделенный силуэт Марины, появившийся перед глазами.
– Потуши сигарету, ты же знаешь, что у меня на табачный дым аллергия.
Потом он видел ее дважды, в лайне. В первый раз они проехали две остановки вместе. Она стояла у двери, а он – сидел метрах в десяти от нее. Второй получился более трагичным: Илья ехал к уже новой девушке и вдруг увидел ее, готовящейся к выходу. Высокая, джинсики в обтяжку, маечка с тонкими бретельками, длинные темно-русые волосы, вводящие в ступор глаза, изящные пальчики… Илья чувствовал себя расплющенным на подошве сапога тараканом. Он едет к Маше, которая ему абсолютно безразлична и не интересна, а мечта, мечта стоит рядом в двух метрах. По удивленному взгляду Марины Илья вдруг понял, что просто нагло палится на нее, но было плевать. Лайн остановился, двери разъехались в стороны, и она упорхнула. Он проводил ее взглядом и ощущал, что очередной внеочередной прилив безумия ему гарантирован.
Иногда они переписывались в Сети, но Марина так и не узнала, что тот парень с ошарашенным взглядом бывший парень ее подруги. А потом Илья защитил диплом, отправился на Землю доказывать правоту теории Фосетта, затем первая настоящая экспедиция, вторая, третья… Прошло больше четырех лет с тех пор. Он абсолютно ничего не знал о жизни Марины. Но был уверен, что она уже замужем за своим Барановым и наверняка воспитывает рыженьких двойняшек, а может и близняшек. Из реальной девушки она постепенно превратилась в девушку с картины, словно ее портрет написал какой-то художник давным-давно. Илья любовался Маришей, она стала его Музой, которой он посвящал свои успехи. Так было лучше, так было правильней. Наверно».
Захаров споткнулся и уткнулся горбатым носом в мокрую траву.
– Блин, – пробормотал он, поднимаясь.
На его полет внимания никто не обратил. Всем по барабану. Подумаешь, невидаль, каждый падает с интервалом в шесть минут. Просто все устали и идти жутко сложно.
От укусов насекомых образовывались кровяные шишки, конечности опухали, а постоянная боль доводила до бешенства. Уэббер метался, словно чижик в клетке, пытаясь хоть как-то облегчить участь легионеров. Но получалось у него плохо. К тому же, сам Рассел мучился как и остальные. Его помощник благополучно почил день назад. Какая-то жужжащая тварь, размером с воробья залетела ему в рот и ужалила в горло. Не спасли.
Джипы вместе со всем непосильно нажитым добром бросили два дня назад. Машины постоянно увязали в грязи, колеса буксовали в паутинах лиан. Горючее кончалось быстро, еще быстрей иссякали его запасы. Илье вдруг вспомнился эпизод, заставивший его улыбнуться. Джип Яссина заглох, Дъярв приказал оставить его. Триарий долго возмущался, а потом начал отвинчивать серебристые буквы с радиаторной решетки. Партуш несколько минут смотрел на его мучения, а потом подцепил логотип дулом автомата и выломал. Яссин схватил местами погнутую эмблему и бережно положил его в свой рюкзак. Илья выяснил, что Бензия был профессиональным раллийным гонщиком, постоянным участником знаменитого 24 часа Ле-Мана, а представлял он, конечно же, команду «Конюшни Ламбера».
«Ахилл» так же бросили на произвол судьбы. В нем поселились насекомые, похожие на муравьев и вся электрика благополучно скукожилась. Правда Мстислав с Кобелем отвинтили миниган и генератор защиты. Последний работал раз через двенадцать, но центурионы клятвенно обещали легату устранить все неполадки. Для этого им необходимо было лишь найти службу ликвидации ползучих гадов. Пустяки!
За пять дней блуждания по джунглям крестоносцы потеряли еще несколько десятков человек. Кого допекли насекомые, кто упал и свернул шею, третьи просто садились на земли и ждали неминуемой смерти. Роль палача брал на себя Мстислав. Он, молча, добивал каждого своим «ястребиным» клинком. Даже доктор Уэббер смирился с этим. Казалось, что смерть была везде и всюду. Ты делаешь шаг, а она, усмехнувшись, становится рядом.
– Это идиотизм, – устало пробормотал Дъярв. Он развязал шнурки и, сняв берцы, вытряхнул из них черно-синих жучков. – Рассел, дай-ка мне ту вонючую мазь. Я уже не могу больше терпеть. Зараза!
Уэббер молча, протянул легату баночку с мазью.
– Мда, а я-то по дурости своей думал, что хуже Морозильника места не бывает, – пробормотал эль-тарец, втирая в багровые ступни лекарство. – Как же хорошо! Привал двадцать минут. Рассел, помоги бойцам. А то мы все сдохнем от заражения крови. Сделай что-нибудь, шаргаш!
Легионеры облегченно выдохнули и побросали на землю увесистые рюкзаки. Кто-то тащил защитную термопалатку, рассчитанную на пятнадцать человек, другие – сетчатые генераторы защиты, остальные – боеприпасы. К тому же у каждого на плече болталось оружие: либо плазменные или лазерные излучатели, либо огнестрельное, плюс взрывчатка. Тяжелей всего приходилось Мстиславу – он тащил любимый миниган, боеприпасы, пару плазменных излучателей ручного типа, взрывчатку, ножи и клинок. Но центурион не жаловался, видимо к таким грузам его разукрашенное тело давно привыкло.
Илья уселся рядом с озерным псом. Кобель остервенело вгрызался в плечо, пытаясь зубами достать мелких мучителей.
– Эх, Илюха, знал бы ты как меня эти твари заколебали, – проговорил Кобель, отплевываясь собственной шерстью. – Блохи, клещи, еще хрен знает что – полный набор. А с этим что делать, как думаешь?
Центурион показал ему руку, в которой, сквозь шерсть, проглядывались крохотные отверстия.
– Там личинки, – продолжил пес. – И хрен их чем вытащишь. Мелкие заразы! Только коготь поднесешь, как они сразу прячутся. Смотри!
Кобель замер. Через несколько секунд из отверстий показались тоненькие извивающиеся, похожие на ниточки, червячки. Но стоило пошевелиться, как они моментально прятались.
– У тебя такой дряни нет?
– Да вроде нет, – неуверенно ответил удивленный Захаров. – Укусов вагон, но эта хрень вроде прошла мимо. Я, кстати, читал о похожем случае. Индейцы, ну один из народов Земли, выманивали личинок из тела с помощью специальной дудочки что ли… или свистка… Я уже точно не помню. Но стоило только издать определенный звук, как они высовывались, и шаман племени выдергивал их. Вот.
– Можешь такую свистодудку состряпать?
– Нет, центурион, извините.
– Паршиво. Надеюсь, кость они не продырявят, – вздохнул Кобель и вновь принялся вгрызаться в тело.
– Центурион, а что такое Морозильник? О нем Дъярв говорил.
– О, тьфу ты налево, за язык цапнула! Насекомая! Морозильник, говоришь? Расскажу! Далеко-далеко, за морями, лесами, полями и открытым космосом есть планета, на которой постоянная вечная мерзлота, а называется она Морозильник. Туда обычно ссылали политзаключенных, маньяков и революционеров. Что в принципе, одно и тоже.
– А кем был Дъярв?
– Маньяком! – Кобель рассмеялся, показав пожелтевшие с паутиной трещинок зубы. – Шутка, в революции он участвовал. Лет сорок наверно назад волна народного эль-тарского возмущения решила смыть позорное пятно своей планеты в лице единоличного правителя. В планах у них, кстати, было и свержение императора. Наш обожаемый легат в то время командовал антитеррористическим отрядом. Соответственно, всех своих подчиненных он перетащил на красную сторону силы.
– Красную? Не знал, что у Эль-тара красный – цвет революции.
– Он на любой планете одинаков. Так вот, началась заварушка. Весь мятеж длился от силы неделю, а потом имперская гвардия и парочка легионов лавочку свернули. Большинство революционеров казнили, часть отправили на Морозильник без права вернуться оттуда. Вот Дъярв и зяб там почти четыре года. До тех пор пока заключенные не устроили мятеж.
– Так он еще и в мятеже участвовал?
– Блин, ты чего такой говорливый стал? Слушай. Дъярв на сей раз поступил иначе и примкнул к службе безопасности колонии. Мятеж, ясное дело, подавили. Зачинщиков на карах отвезли за триста километров от тюрьмы и бросили умирать на морозе. Температура-то там до минус девяносто доходит.