На краю бездны

Мойра заметила, что плакат был на английском. Здесь вообще не было видно надписей на китайском. Чуть пониже виднелась еще одна надпись, начертанная не такими крупными буквами:

Надпись была похожа на какую-нибудь китайскую мудрость, но на самом деле автором этого мудрого изречения был Гераклит. Микроавтобусы остановились с благодушием вернувшейся в стойло домашней скотины, и сотрудники вышли.

– Хорошего дня, Жанет, хорошего дня, Салим, хорошего дня, Фен, хорошего дня, Мойра… – приветствовал всех автобус-беспилотник.

По-видимому, все знали, куда идти, потому что достаточно быстро разлетелись, как стая воробьев. Мойра подождала, пока ее кто-нибудь встретит, но вскоре осталась одна под палящим солнцем. Воздух так нагрелся, что на горизонте, на том конце аллеи, вибрировал, как в мираже.

Планшет снова подал голос, и Мойра включила его, чтобы понять, куда идти. Ей пришлось отойти в тенек под плакат, иначе было невозможно различить, что появилось на экране. А там возник план Центра с целой серией стрелок, указывающих направление. В конце пути крестиком было отмечено здание Отдела искусственного интеллекта.

Мойра двинулась туда пешком.

8

Жаркое июньское солнце припекало сквозь окна просторного кабинета в доме № 1 по Арсенальной улице, на этаже, где находилось подразделение полиции Гонконга, занимавшейся интернет-безопасностью и технологическими преступлениями. Чань подумал, что неплохо было бы иметь такой кабинет, а не восьмиметровую живопырку, которая досталась им со Стариком.

Он взглянул на Элайджу. Старик был явно не в духе, в последнее время это часто с ним случалось. Казалось, он задремал, уткнувшись носом в рубашку. Чань спросил себя, уж не болен ли он. Потом повернулся к технику, примерно своему ровеснику, чокнутому компьютерщику, который в этот момент протирал очки.

– Электроды? – переспросил он, не до конца уверенный, что понял правильно.

Техник – как же его звали?… Ли Ка-мин – внимательно разглядывал протертые очки.

– Да, электроды, – терпеливо объяснил он, – вживленные в префронтальную зону головного мозга, как утверждает судебный медик…

– Ты хочешь сказать, что вот это было у нее в черепушке? – Элайджа указал на тоненькие, похожие на вермишель, проводки, которые лежали в прозрачном пластиковом ящике для вещдоков, и поскреб себе череп под длинными седыми волосами.

Компьютерщик подавил вздох.

– Я же вам только что сказал… А еще вот это… за грудиной.

И он указал на другой пластиковый ящик. Там лежала крошечная черная коробочка, помятая и деформированная, словно по ней прошелся дорожный каток.

– А что это такое? – спросил Чань.

Ли взглянул на него с видом человека, который хочет казаться хитрее и опаснее, чем есть на самом деле, но это не произвело на Чаня никакого впечатления. Хотя ему и было всего двадцать восемь, он уже достаточно повидал «чокнутых мудрецов», с тех пор как служит в уголовном розыске, особенно когда расследовали убийство, совершенное одним из профессоров Китайского университета Гонконга.

– Трудно сказать, учитывая, в каком виде эта штука, а вот назвать производителя я, пожалуй, смогу. Вот здесь выгравировано маленькое «м», видите? Этот аппарат разработал Мин. Имя я назвал.

– Ну и?…

Техник устало улыбнулся.

– Девушка была у них в базе данных. Согласно их информации в течение нескольких месяцев она носила этот новейший революционный антидепрессант.

– Настолько революционный, что, в конце концов, сиганула с тридцать второго этажа, – прокомментировал Элайджа голосом, осипшим от всякого рода злоупотреблений.

Ли раздраженно фыркнул.

– К тому же когда-то она у них работала, – прибавил он с важным видом.

Чань со Стариком переглянулись. Браво, Холмс, это мы и так знали… «Девушка работала в „Мин инкорпорейтед“, теперь это точно известно», – подумал Чань, ощутив привычный зуд сыщика.

– А чем она занималась? – спросил он.

Молодой техник постарался быстро объяснить. Чань уловил выражения «электрические импульсы», «мозговая деятельность», «искусственный интеллект», но с большим трудом смог связать их воедино. Он подошел к окну и вгляделся в знакомый пейзаж порта, расстилавшийся за скоростными автострадами и железнодорожными путями.

Однако общий смысл Чань все же схватил. Подумал: «А что, если кто-то смог поработать с этим аппаратом и… как бы это сказать… расстроить его?». Он повернулся к коллеге:

– А ты можешь открыть коробочку и посмотреть, что там внутри?

– Как это?

– Ну, как она работает. Если кто-то смог ее подделать…

Чань увидел, как за очками глаза Ли вылезли из орбит.

– Ты что, шутишь? Такие гаджеты не в моей компетенции. И потом… он так расплющен, что вряд ли удастся добыть из него хоть какую-то информацию.

Он произнес это с таким унылым видом, что Чань понял: ему неприятно признавать неудачу.

– Ну, ты хотя бы можешь посоветоваться с каким-нибудь специалистом? Ведь наверняка кого-нибудь знаешь? – не унимался Чань.

Техник мрачно на него взглянул.

Минут через пять они с Элайджей стояли у лифта. Старый сыщик был погружен в свои мысли. Чань уже давно перестал считать его своим наставником; он знал, что такая глубокая сосредоточенность ума относится не к расследованию, а к расчетам с кредиторами. Ему вспомнился отец. У того тоже было полно долгов. Игровых долгов. Единственное, что им удалось спасти после его самоубийства, была квартира. В Гонконге, если кто считает себя обесчещенным, залезает на последний этаж небоскреба и… Каждый год так поступают около ста подростков. Перед ним появилась неведомо откуда взявшаяся картина: в полном молчании, как в замедленной съемке, падает дождь из юных мальчиков и девочек; они пролетают мимо бесконечных стен и окон и падают на землю один возле другого.

– Что ты об этом думаешь? – сказал он. – Когда-то она работала у Мина, и у нее внутри стояло какое-то устройство, разработанное Мином…

Старик поднял голову.

– И что с того? Она покончила с собой, бросилась с небоскреба, и ты, как и я, только что слышал: у нее была депрессия.

– Да, но все же… тебе это кое о чем не напоминает?

Кое о чем, кое-что… Никто не осмеливается назвать вещи своими именами. Все это слишком страшно, слишком грязно и как-то очень уж не по-гонконгски. В этом городе насилие поутихло, несмотря на присутствие триад[21], а может, и благодаря их присутствию.

– Ни капельки, – отрезал Элайджа, чтобы побыстрее закрыть тему. – Забудь об этом.

9

Старина «Дуглас ВС-2» с серебристым фюзеляжем стоял посередине лужайки, опираясь на передние шасси. Люди входили и выходили, спускаясь по трапу и возбужденно переговариваясь друг с другом. Внутри самолета, у иллюминаторов с занавесками, она увидела еще посетителей: те что-то обсуждали с таким же увлечением, держа в руках чашки с кофе. Неподалеку от них несколько сотрудников играли в мини-гольф, тоже о чем-то споря. Все эти разговоры выглядели очень оживленными, и каждый из собеседников прилагал немалые усилия, чтобы убедить остальных. Единственные, кто не принимал участия в этих баталиях, были человек пятнадцать обоего пола, которые старательно и неторопливо выполняли фигуры тайцзицюань, китайской гимнастики. Но вот сеанс закончился, и все сразу же принялись что-то обсуждать.

Мойра шла по выложенной плиткой дорожке; справа от нее виднелись здания, ни капельки друг с другом не схожие, а слева простирались луга, обсаженные деревьями. На каждом перекрестке виднелись указательные стрелки, на которых можно было прочесть: «Отдел искусственного интеллекта», «Администрация», «Кафе Стар Трек», «Фитнес», «Лондон 5969 миль», «MIT 7961 миль», «Кремниевая Долина 6889 миль», «Пекин 1216 миль»… Большинству сотрудников, попадавшихся ей по дороге, было не больше тридцати. Все или почти все носили джинсы, шорты и футболки. Мойра посмотрела на часы. 9.24. Встреча у нее была назначена на 9.30. Обычно в 9 утра в кампусах, живущих по распорядку новейшей цифровой экономики, кабинеты чаще всего пустуют, а если кто-то в них и есть, так это те, кто пришел пораньше, чтобы получить бесплатный завтрак. Ознакомившись с расписанием работы метро, Мойра решила, что на работу будет являться к 7.30. Ей хотелось приходить первой и уходить последней, как и подобает тому, кто работает больше и дольше всех.

21

Триады – гангстерские организации, ОПГ, которые занимаются рэкетом, грабежами, заказными убийствами и постоянно делят зоны влияния.