Страница 79 из 104
На рубеже XIX и XX вв. считалось всего 11 казачьих войск: донское, кубанское, терское, оренбургское, {366} уральское, астраханское, сибирское, забайкальское, семиреченское, амурское, уссурийское. В общей массе населения казачье сословие в начале XX в. составляло 2,3% т. е. превышало 3 миллиона человек. - В 1869 году был издан закон "о поземельном устройстве в казачьих войсках"; согласно этому закону, "при наделе казачьих станиц отводится им удобной земли по 30 десятин на каждую мужеского пола душу казачьего сословия"; таким образом нормальный размер казачьего надела превышал средний надел казенных крестьян в 4 раза и бывших помещичьих крестьян - в 8 с лишком раз; минимальным размером надела на казачью душу было признано 20 десятин (нужно при этом иметь ввиду, что казаки должны были нести службу на своих конях).
- Общественное управление казачьих станиц было регулировано при Александре III законом 1891 года, по которому станичные сборы казаков-домохозяев (а в больших станицах - выборных от 5 или 10 дворов) выбирали станичных атаманов, казначеев и судей; высшие органы военно-административного управления назначались правительством.
Рассмотрев положение русского крестьянства на рубеже XIX и XX вв. и изложив фактические причины его бедственного положения, мы представим теперь обзор тех рецептов, которыми прогрессивная русская общественность в начале XX в. предполагала лечить крестьянские немощи. Первым делом, конечно, почиталось необходимым низвержение царского самодержавия и замена его демократической республикой, а затем в области аграрных отношений должно было осуществить лозунг:
"земля - крестьянам" (или "трудящимся"). Наиболее ходкой и популярной в массах была в революционную эпоху программа партии социалистов-революционеров, так называемая "социализация земли".
Вот она: "В вопросах переустройства земельных отношений П.С.Р. стремится опереться в интересах социализма и борьбы против буржуазно-собственнических начал на общинные и трудовые воззрения, традиции и формы жизни русского крестьянства, в особенности на распространенное среди них убеждение, что земля ничья, и что право на пользование ею дает лишь труд. В согласии со своими общими воззрениями на задачи революции в деревне, Партия {367} будет стоять за социализацию земли, т. е. за изъятие ее из товарного оборота и обращение из частной собственности отдельных лиц или групп в общенародное достояние на следующих началах: все земли поступают в заведывание центральных и местных органов народного самоуправления, начиная от демократически организованных бессословных сельских и городских общин и кончая областными и центральными учреждениями (расселение и переселение, заведывание резервным земельным фондом и т. п.) ; пользование землей должно быть уравнительно трудовым, т. е. обеспечивать потребительную норму на основании приложения собственного труда, единоличного или в товариществе ...
Земля обращается в общенародное достояние без выкупа; за пострадавшими от этого имущественного переворота признается лишь право на общественную поддержку на время, необходимое для приспособления к новым условиям личного существования".
Программа эта и ее составителям и многим слушателям казалась совершенно ясной, хотя в действительности она возбуждает множество неразрешимых вопросов. Первый из них - можно ли было уравнительно распределить "общенародное достояние" от Минска до Владивостока и от Архангельска до Асхабада?
В большое затруднение с выработкой аграрной программы попали социал-демократы. Им как партии чисто рабочей незачем было бы заботиться о благосостоянии "крестьянской буржуазии", которая, как и всякая буржуазия, по законам "научного социализма" обречена на неизбежное уничтожение, имеющее последовать в результате классовой борьбы пролетариата. Однако, в земледельческой России игнорировать стомиллионную крестьянскую массу было невозможно, и потому второй съезд партии с.д. принял нижеследующую аграрную программу:
"В целях устранения остатков крепостного порядка, которые тяжелым гнетом лежат непосредственно на крестьянах, и в интересах свободного развития классовой борьбы в деревне, партия требует прежде всего: 1. Отмены выкупных и оброчных платежей и специально крестьянских повинностей. - 2. Отмены всех законов, стесняющих крестьянина в распоряжении его {368} землей; - 3. Возвращения крестьянам денежных сумм, взятых с них в форме выкупных и оброчных платежей... - 4. Учреждения крестьянских комитетов для возвращения сельским обществам (посредством экспроприации или, - в том случае, если земли переходили из рук в руки, - выкупа государством за счет крупного дворянского землевладения) тех земель, которые были отрезаны у крестьян при уничтожении крепостного права и служат в руках помещиков орудием для их закабаления, и для устранения остатков крепостнических отношений в разных областях... - 5. Предоставления судам права понижать непомерно высокие арендные платы и объявлять недействительными сделки, имеющие кабальный характер".
Пресловутые эсдековские "отрезки" вызвали бурную и саркастическую критику народников: мы, де, несем крестьянам всю землю и всю волю, а с.д. собираются ублаготворить их какими-то жалкими кусочками, которые кто-то у кого-то отрезал 50 лет назад.
С.д., и особенно Ленин, скоро почуяли, что в предстоящей политической игре "отрезками" не покрыть козырного туза эсеровской социализации и, чтобы улучшить свои шансы, 3-й съезд партии с.д. (большевистский), не меняя программы, принял в 1905 году следующую резолюцию:
"Социал-демократия ставит своею задачею самую энергичную поддержку всех революционных мероприятий крестьянства, способных улучшить его положение, вплоть до конфискации помещичьих, казенных, церковных, монастырских и удельных земель" (Подобную резолюцию приняла в том же году и конференция меньшевиков.).
Однако те из социал-демократов, которые не склонны были начисто отказаться от своей (и от всякой) теории в угоду демагогической тактике "текущего момента", видели, что конфискация крупного землевладения и дележка его между крестьянами, во-первых, слишком уж противоречит марксистской теории общественного развития, а во-вторых, государству и народному хозяйству в целом она принесет немалый убыток уничтожением {369} культурных хозяйств, а крестьянам - весьма мало выгоды.
Поэтому главный аграрный теоретик русского марксизма
П. Маслов выступил с программой так называемой "муниципализации земли", т. е. передачи конфискованных имений в распоряжение крупных (областных) органов местного самоуправления, организованного на демократических началах. Эта программа и была принята 4-м съездом партии с.д. в 1906 году (Ленин отстаивал "национализацию земли").
Либеральные и радикальные круги русской интеллигенции организовали в 1905 году "конституционно-демократическую партию" (или "партию народной свободы"), Аграрная программа вызвала в партии горячие прения по вопросу о допустимости и целесообразности принудительного отчуждения частновладельческих земель для наделения малоземельных крестьян. Некоторые экономисты (проф. А. И. Чупров, проф. В. Ф. Левицкий) указывали, что наш крестьянин "переоценил значение геометрических размеров потребной ему площади земли" и игнорирует другой, не менее важный фактор - улучшение земледельческой культуры, даже тогда, когда улучшения эти ему вполне доступны, - однако большинство к.д. признало, в согласии с "геометрической" точкой зрения самих крестьян, что главной причиной деревенской бедности является малоземелье и что принудительное отчуждение частновладельческих земель совершенно необходимо. Принятая партией аграрная программа требовала "увеличения площади землепользования населения, обрабатывающего землю личным трудом, как-то: безземельных и малоземельных крестьян... государственными, удельными, кабинетскими и монастырскими землями, а также путем отчуждения для той же цели в потребных размерах частновладельческих земель с вознаграждением нынешних владельцев по справедливой (не рыночной) оценке".