Страница 32 из 123
Мы шли по сырому, темному коридору, освещенному тусклыми лампами под потолком, растянувшись в линию. Звук шагов эхом отражался от каменных стен и распространялся на много метров вокруг. Пахло плесенью, где-то капала вода. Поежившись, обхватываю себя руками за плечи и вжимаю голову. И кто только додумался принести претенденток в фаворитки в настолько ужасное место? Осматривая лица других девушек, понимаю, они в еще большем шоке. Не знаю, в каких условиях они жили прежде, но мест, подобных этому, явно не видели. Рядом шла бывшая соседка по купе, ее ярко рыжие волосы растрепались, а в зеленых глазах просматривалась паника. Захотелось спросить: а их хотя бы предупредили о том, куда и для чего везут или просто вытащили ночью из постели и запихнули в вагон? Стоит открыть рот и задать вопрос, мой голос разнесется по коридору и достигнет ушей Капитолины. Снова привлекать к себе ее внимание хочется еще меньше.
Завершают процессию два охранника с опустевшими ящиками из-под одежды. Их шаги отличаются от наших тем, что металлические набойки на каблуках со звоном ударяются о камни. Затылком ощущаю на себе взгляд одного из них, даже оборачиваться не надо, чтобы в этом убедиться. Прибавить шагу не получится, итак почти наступаю на пятки впереди идущей девушке. У нее короткие темные волосы, а обувь явно выбрала не по размеру и время от времени ботинки так и норовят соскочить. Представляя, как глупо мы выглядим со стороны, стараюсь запомнить любую мелочь.
Путь из подземелья один, но стоило нам подняться на этаж выше, развернулась целая сеть коридоров. По маленьким окошкам почти у потолка можно легко понять, что теперь мы не так глубоко под землей, как были. Пытаться запомнить, когда и куда мы свернули совершенно бесполезно. Не представляю, сколько раз нужно здесь пройти, прежде чем изучить маршрут. Когда Капитолина, наконец, вывела нас из лабиринта и остановилась в начале длинного коридора с дверями по обе стороны, я невольно чуть не врезалась в спину впереди идущей девушки.
- На каждой двери написаны ваши номера, внутри на кровати вы должны найти папку с расписанием и подробными инструкциями. Завтра с утра вас разбудят, принесут завтрак, после чего за каждой зайдет помощник того мастера, к которому вы записаны. Советую вам как следует выспаться, даже если не очень хочется. Любые вопросы можете задать мне, я буду здесь, - указав ладонью на дверь, Капитолина улыбнулась и сцепила руки в кулак. Девушки неуверенно переглядывались и продвигались вперед, растерянно озираясь по сторонам в поисках нужной цифры. Одиннадцать сорок семь и одиннадцать сорок шесть красовалось на третьей двери, осмотренной мною. Остановившись перед ней, тянусь к ручке и замираю, когда девушка с рыжими волосами первой хватает и дергает на себя.
Комната выглядела маленькой, даже наша с сестрой спальня казалась куда больше. Две кровати стоят у противоположных стен, напротив них по стулу. Само собой, мебель старая, обшарпанная, местами потертая, даже дома куда лучше. Вспомнив, для кого предназначались комнаты прежде, перестаю удивляться. На одеяле лежит папка с аккуратно выведенным номером, обозначающим теперь мое имя. Закрыв за нами дверь, девушка с рыжими волосами опускается на кровать и открывает свою. Оказавшись с ней наедине, больше не могу бороться с желанием задавать как можно больше вопросов. Ознакомившись с расписанием, она подняла ослепительные зеленые глаза и посмотрела прямо на меня, словно ожидая любых расспросов.
- Ты правда ничего не помнишь? - неожиданно поинтересовалась она, опередив ход моих мыслей и заставив поразиться еще больше. Пожав плечами, положительно киваю, представляя, как глупо должно быть выгляжу в ее глазах сейчас. Одной конкуренткой меньше, - Это нечестно, ведь тогда у тебя не будет никаких шансов, - однако в ее голосе слышалось искреннее сочувствие, и это поразило больше всего. Моргнув несколько раз подряд, набираюсь смелости и задаю самый главный вопрос.
- Никаких шансов на что? Расскажи мне все, что я должна знать, может это всколыхнет мои воспоминания и они вернутся, - удивительно, меня поселили, наверное, с единственной из девушек, кто может хоть что-то сказать, а не будет ехидно смеяться и издеваться. Помедлив какое-то время, одиннадцать сорок шесть бросила взгляд на свою папку и посмотрела на меня.
- Нас выбрали по одной из каждой группы учениц в качестве подарка Императора своим сыновьям. В первую очередь, естественно, принцу Леотхелазу, чье совершеннолетие и будет праздноваться. Тех из нас, кого не выберут принцы, продадут или подарят приближенным Императора, все на его усмотрение. В академии, откуда нас забрали сюда, с самого детства обучали всему, что должна знать фаворитка при дворе. Всему, что от нас может потребоваться выбравшему господину. Звание фаворитки слишком разностороннее, из-за чего они все должны быть идеальны. Говорить на двух, а то и трех языках, чем больше, тем лучше. Уметь танцевать и знать правила придворного этикета в случае, если потребуется сопровождать господина. И это только начало списка, но если ты ничего не помнишь, то боюсь даже здесь проиграешь всем остальным, - кровь невольно отхлынула от кожи и она заметно похолодела. Сжав пальцами папку, пытаюсь не выдать того, как на самом деле они дрожат. Стоит кому-нибудь заговорить со мной не по-русски и мой обман тут же раскроется.
- А как мы все оказались в этой академии и где конкретно она находится? Да и кто, собственно, выбирал нас и знали ли мы, куда едем и для чего? - слишком много глупых вопросов, вероятно именно из-за этого одиннадцать сорок шесть смотрит на меня так, словно перед ней безрассудный ребенок. Я часто злилась на учеников, особенно, когда они не могли понять элементарных, на мой взгляд, вещей, теперь же, кажется, заняла их место в глазах собеседницы.
- К каждой группе девушек в академии приставлена наставница, она-то и производила отбор лучшей, на ее взгляд. Само собой, она сообщила нам о своем выборе. Само собой, мы знали на что идем, ведь для этого родители и отдали нас в академию. Каждая из нас еще в детстве прошла строгий отбор для поступления, и лишь самые из самых попали в список будущих фавориток. Как должно быть тебе сейчас страшно, ведь ты ничего не помнишь и не понимаешь, - рыжая девушка прекрасно понимала меня, даже удивительно.