Страница 110 из 123
Пять дней спустя мы стояли перед телевизором в актовом зале и смотрели прямую трансляцию происходящих в столице событий. С ночи визита незваных гостей Анна смотрела все выпуски новостей в надежде наткнуться на радостное известие, что ее дочь найдена и спасена. Так и случилось, долго ждать не пришлось, о возвращении похищенной девушки, сопровождавшей на званый вечер Его Высочество принца Леотхелаза трубили во всех выпусках. А также, о поимке виновника произошедшего покушения на жизнь членов императорской семьи, казнь которого мы и собрались смотреть.
Сегодня был будний день, но судя по тому, что вещали с экрана, наблюдать за процессом пришли целыми толпами. Время от времени запускали репортажи, рассказывающие о скоплении народа на площадях, в барах, везде, где есть доступные общественные телевизоры. Съемки с таких мест на самом деле поражали, давно я не видела настолько массового столпотворения. Мысленно представляя себя там, в столице, среди этих людей, снова начинаю злиться.
Михаил, отец семейства, принес для жены удобное кресло из своего кабинета, а сам расположился на старых стульях, сложенных здесь у стен. В случае необходимости их переносили в центр помещения и расставляли рядами. Я не стала садиться, интересно было смотреть именно так и воображать, словно нахожусь там, а вот Меланома последовала примеру родителей. Их старшего сына вчера выписали из больницы и отправили домой, но сюда он не захотел прийти, оставшись на чердаке в кровати. Может, совесть замучила за столь ужасный поступок, а может, просто не хотел лишний раз попадаться злящимся на него родителям на глаза. Больше никто из преподавателей не пришел, они остались каждый со своим классом, где вели урок в текущий момент. Показывать предстоящую казнь детям определенно не следует.
Стоило на экране появиться ей, как Анна громко и тяжело вздохнула, поднеся руки ко рту. Готова поклясться, на ее глазах наворачивались слезы при виде живой и здоровой дочери, да еще и довольно хорошо одетой. Смотрелась она рядом с младшим принцем потрясающе, это бесспорно, словно рождена для этой роли, но ведь на ее месте должна быть я. Находясь в зале одна, определенно точно сломала бы что-нибудь. Камера неотрывно следовала за машиной, время от времени показывая лицо каждого, кто сидел на заднем сидении. Так они ехали втроем к главной площади города, толпа на которой поразила до глубины души. Зависть и злость охватила меня еще больше, ведь это меня могли показывать на всю страну, рядом с принцами. Миллионы людей могли смотреть и видеть меня, а не ее. Пытаясь успокоиться и найти негативные стороны происходящего, скрещиваю руки на груди.
Не одна я смотрела на экран с подобными чувствами. Огонек зависти проскакивал в глазах Меланомы, она недовольно положила ногу на ногу и откинулась на спинку стула. Это она еще не знает, что станет с ее сестрой, когда сменится Император, да и чем приходится платить ради удобств дворца. Когда же мы услышали, кому придется провести казнь, выражения всех лиц в комнате моментально изменилось, и теперь на них присутствовала только жалость. Анна, наконец, расплакалась, мужу пришлось успокаивающе обнять ее и положить голову жены себе на плечо.
Когда крупным планом показали виновного в преступлении человека, женщина вскрикнула, вздрогнув всем телом. Перед нами был до неузнаваемости избитый Джефферсон, но знакомые черты лица просматривались под гематомами и синяками. Вытащить невесту из дворца ему не удалось, каким-то образом Скерли нашли и вернули в заботливые руки принцев. Когда она спустила курок, я поняла всю иронию произошедшего. Он хотел ее спасти и вернуть домой, но девушка прекрасно понимала, что ничего лучше с ней не случалось за всю жизнь, и этот шанс стал подарком судьбы, за который пришлось пожертвовать парнем. Скарлатина оказалась не совсем такой, как представлялась мне, но это не меняет моего отношения к ней.
Первой со стула встала Меланома, молча приложив руку к губам, она покинула зал, стараясь не смотреть на остатки знакомого человека на полу сцены. Его показывали крупным планом, и не удивительно, если кому-то могло стать плохо.
- Они сделали из нашей девочки убийцу, - пролепетала Анна, не веря глазам и вытирая с них слезы. Кожа вокруг них покраснела, она стала выглядеть лет на десять старше, чем была. Помотав головой из стороны в сторону, тяжело вздыхаю.
- Они ничего из нее не сделали, она уже такой была. Иначе она бы не нажала на курок, даже зная, что с ней сделают за это. Вы не знали свою дочь, раз так говорите, - не хотела вступать с ними в диалог о том, какой на самом деле была Скерли, потому следую примеру Меланомы и ухожу из зала. Пусть побудут наедине и поплачутся друг другу, мне же следует немедленно придумать план действий.
Проходя мимо приоткрытой двери в один из кабинетов, невольно прислушиваюсь и останавливаюсь так, чтобы меня никто не увидел. Вроде обычный урок истории, ничего из ряда вон выходящего, кроме того, что именно отвечают ученики на вопросы пожилой женщины за учительским столом. При одном взгляде на нее хочется спросить: «Уважаемая, кто подметать будет, если Вы рассыплетесь прямо здесь?». Списав услышанное на неправильный ответ, хочу идти дальше, но тут в диалог вступает преподаватель, и у меня просто отнялись ноги. Вернувшись к двери, неуверенно стучусь и заглядываю в класс, - Я очень извиняюсь, у Вас случайно нет лишнего учебника по этой теме, которую Вы проходите? Я бы хотела освежить свои знания в области истории третьей мировой, - вернее сказать, даже не освежить, а приобрести те самые знания, которых сейчас определенно нет. Улыбнувшись, старушка указала пальцем на полку позади себя, где стопочками лежали учебники. Смущенно пробежав туда и обратно под взглядами наполовину заполненного класса детей лет по десять, благодарю и скрываюсь в коридоре.
Ознакомившись с учебником, я нашла выход, а неожиданно пришедшая в голову мысль заставила ускорить шаг и покинуть здание школы. Чуть ли не бегом ринувшись в жилой дом, вбегаю через дверь и стремительно несусь вверх по лестнице. Минингит лежит в кровати, обмотанный бинтами. При виде меня, закатывает глаза и пытается отвернуться, но получается плохо. Подскакиваю к нему сбоку, сажусь на край матраса и тыкаю чуть ли не в лицо книгу на открытой странице.