Страница 5 из 74
Получив отставку в 1775 году, А.П.Крылов с семьей переехал в Тверь, заняв должность председателя Тверского магистрата с чином коллежского асессора. Взяток не брал, служил честно, достойно. Жалования не хватало, жили скудно. Тем не менее, нашлись средства, чтобы отдать Ивана на домашнее обучение французу, не отличавшемуся большими знаниями. Отец, любитель чтения, приучал сына к книгам, и особенно тем, которые хранились в его сундучке. Повзрослев, мальчик, перебирая их, найдет "Эзоповы басни"; понравившиеся, выучил наизусть. Отец, любитель представлений, иногда водил Ваню на самодеятельные спектакли в семинарию, в которых показывалась в смешном виде местная жизнь. Мальчик восторгался увиденным.
Время шло. У Ивана появился братик Лев – Левушка. Глава семейства часто болел. Доктора наши у него "грудную болезнь", от которой и умер 17 марта 1778 года. Ване было девять лет; внешне некрасивый, склонный к полноте, коротконогий, большеголовый, с крупным носом. Однако внешность не показатель ума. Мальчик много читал, проявил незаурядные способности в математике, игре на скрипке, которой научился у базарного скрипача итальянца Луиджи. Он же учил его и своему языку.
После смерти мужа, на плечи Марии Алексеевны упал груз забот о сыновьях и бабушке Матрене. Как и многие бабушки, она знала множество сказок, прибауток, поговорок, которые любил слушать Иван.
Чтобы как-то прокормиться, вдова бралась за любую поденную работу, вплоть до чтения псалтыри над покойниками. О матери Иван Андреевич скажет: "Она была простая женщина, без всякого образования, но умная от природы, исполненная высоких добродетелей". Вдове посоветовали обратиться к императрице Екатерине II с прошением о назначении пенсии по случаю потери кормилица. Прошение осталось без ответа.
Семье жить становилось все труднее. Сослуживцы покойного отца помогли определить десятилетнего Ивана "подканцеляристом" к столоначальнику по юридической части. Изнурительное переписывание служебных бумаг угнетало мальчика. Несмотря на это, он наблюдал за чиновниками: их интригами, взяточничеством, чинопочитанием и подлостью. Все увиденное со временем войдет в фундамент его басен.
В свободное от работы время подросток читал, читал, читал. Особо его влекла сатирическая литература и журналы Новикова "Трутень" и "Живописец", высмеивающие чиновников, дворян, праздность, лень. Ивану захотелось и самому попробовать писать. Матери было не до стихов сына…
Как – то на масленицу в Тверь приехали московские артисты с пьесой "Мельник, колдун, обманщик и сват", раскрывающей жизнь простого народа. Естественно, Иван побывал на представлении. Под впечатлением спектакля, решил написать что-то подобное. В основу своей сатирической оперы взял рассказ из журнала "Живописец", о кофейницах, обманывающих народ гаданием на кофейной гуще. Из-за "сырости" фабулы, слабости стихов, построения действий, "Кофейница" дальше тетради автора никуда не пошла.
В надежде улучшить жизнь, зимой 1782 года Крыловы перебрались в Петербург. Поселились на окраине в Измайловском полку в двух комнатках бывшего однополчанина мужа. После долгих поисков работы, осенью следующего года четырнадцатилетний Иван Андреевич поступил на службу в качестве делопроизводителя низшего ранга в Петербургскую казенную палату со скудным годовым жалованием 25 рулей серебром в год.
Умами прогрессивного Петербурга того времени владели писатели: Радищев, Фонвизин, Новиков. На сцене театров шли "Недоросль" Фонвизина, комедии Сумарокова, Княжнина и др. авторов. Ивана Крылова тянуло в театр. Спектакли дали ему толчок переделать неудачную "Кофейницу". Закончив, долго не решался отнести издателям. Выбор пал на типографию немца Ф.Брейткопфа. Пьесу он одобрил и обещал уплатить автору шестьдесят рублей ассигнациями. Договор не состоялся, поскольку типография закрылась из-за нехватки средств на ее содержание.
Гонорар – неглавное для четырнадцатилетнего Крылов. Главным было то, что Брейткопф пригласил его бывать в своем доме, давая читать Мольера, Расина и познакомил с уважаемым в Петербурге актером Иваном Афанасьевичем Дмитриевским, руководителем Эрмитажного театра. Знакомство переросло в дружбу, давшая возможность юноше окунуться в театральную жизнь Петербурга.
Еще поразмыслив над "Кофейницей", автор забраковал сочинение, а его место заняла трагедия "Клеопатра" и "Филомела", представленные Дмитриевскому. Одобрения не последовало. Потом Иван Андреевич будет вспоминать: "В молодости моей я все писал, что ни попало, была бы только бумага да чернила…"
Поняв, что драматург из него не выйдет, вновь вернулся к комической опере, сочинив "Бешеную семью", с острием, направленным в дворянское сословие. В этом же ключе выдержана и комедия "Сочинитель в прихожей". Ее напечатают в "Российском Феатре", через семь лет.
У Дмитриевского Крылов познакомился с автором комедии "Недоросль" – Фонвизиным и членом театрального комитета Петербурга Петром Алексеевичем Соймоновым. По его предложению камер-музыкант Деви сочинил музыку на крыловскую "Бешеную семью". Такого успеха Иван Андреевич не ожидал.
Поняв, что молодой человек стеснен в средствах, в мае 1787 года, Соймонов устроил его на службу в Горную экспедицию с достаточно высоким для него жалованием. В этом же году Иван Андреевич похоронил мать. Теперь он остался один с младшим братом Левушкой.
Несмотря на покровительство Соймонова, литературные дела Ивана Андреевича не складывались. Жена признанного драматурга в Петербурге Я.Б.Княжнина на одной из встреч у Дмитриевского осмеяла далеко непарадный костюм Крылова. Чувство собственного достоинства побудило его написать сатирическую пьесу "Проказники", в главных действующих лицах которой явно просматривался Княжнин и его жена. Высмеянный драматург обратился с Соймонову с требованием запретить к показу пьесу, а автора наказать. Было решено сгладить конфликт, дабы не дошел до верховной власти: постановку "Проказников" отложить на неопределенное время и пьесам "Бешеная семья", "Сочинитель в прихожей", "Американцы", не давать ходу.
Самолюбие автора было задето, и он письменно обратился к Княжнину: "Милостивый государь Яков Борисович! К немалому моему огорчению услышал я от Ивана Афанасьевича г. Дмитриевского, что вы укоряете меня в сочинении на вас комедии, а его в согласии в сем со мною, и будто бы я сам сказывал, что он сию комедию переправлял, в чем, пишите вы, и уличить меня можно. Я удивляюсь, государь мой, что вы, а не другой кто, вооружаетесь на комедию, которую я пишу на пороки, и почитаете критикою своего дома толпу развращенный людей, описываемых мною, и не нахожу сам никакого сходства между ею и вашим семейством… Вам известно, я думаю, что предмет комедии есть осмеивать пороки, а не достоинства, и для того одни порочные должны ее страшиться и ненавидеть, а вы на меня сердитесь! Поверьте, что вас обидел не я, описывая негодный дом, который от трактира только разнится тем, что на нем нет вывески, но обидели те, кои сказали, что это – картина вашего дома".
Не оставил своим вниманием Иван Андреевич и Соймонова. В письме, полном сарказма, он обращается к нему: "Ваше Превосходительство, милостивый государь! И последний подлец, каков только может быть, Ваше Превосходительство, огорчился бы поступками, которые сношу я от театра. Итак, простите мне, что я, имея благородную душу, осмеливаюсь покорнейше просить, чтобы удостоили открыть мне причину, которая привлекла на меня ваш гнев, толико бедственных для моих сочинений?.. Однако ж еще не осмеливался я подумать, чтобы я был, а не сочинения мои причиною вашего гнева, и для того имел честь быть у вас, доложил я вам, не угодно ли вам будет принять на театр комедию мою "Проказники", которая у вас некогда была, и вы мне дозволили ее напечатать, когда я находился под вашим начальством; а как вы мне сказали, что вы не помните сей комедии, и я вам донес, что она написана на рогоносца, на которую столько вооружился г. Княжнин, то вы мне изволили отвечать, что вы не приемлете личности".