Помрачённый Свет

– А что это за двери справа и слева? – поинтересовался молодой атлан.

Он задал вопрос шепотом, но звуки разлетелись по залу, набирая силу с каждой секундой. В итоге едва слышная фраза, отскочив несколько раз от высоких стен, вернулась к Онкану чуть ли не криком.

– Одна из них ведет в обитель светлых духов, – спокойно ответил Ферот, нисколько не беспокоясь по поводу оглушительного эха. – Но ты ведь в курсе, что после Катаклизма они… как бы просто существуют. Я даже однажды пытался с ними поговорить, но, честно говоря, не совсем понял их… Они что-то вроде символа Света, самые близкие к нему сущности. Только почему-то никакого участия в жизни Атланской империи не принимают.

– Значит, таков замысел Света, – с умным видом произнес Онкан и посмотрел на четвертую дверь: – А что находится там?

– Кажется, это второй вход в резиденцию кардинала, ведущий напрямую в жилые покои. Чтобы не ходить каждый раз через приемную, как, например, в моем кабинете.

– А-а, понятно…

Поправив перевязь с мечом и воротник идеально белого камзола, Ферот направился к центральной двери. Проигнорировав одинокого привратника, ибо сам Иустин желал видеть коменданта Темного квартала, епископ негромко постучался и вошел внутрь. Его помощник просочился следом, но, испытывая священный трепет перед фактическим главой Атланской империи, попытался слиться с тенью Ферота.

Иустин сидел за длинным столом, размазывая блуждающий взгляд по страницам какого-то отчета. Со стороны могло показаться, что кардинал лениво разглядывал бумагу, нисколько не заботясь о том, что на ней было написано, но на самом деле от его внимания не укрывалась ни одна мелочь.

– О, епископ Ферот! Рад вас видеть так скоро, – широко улыбнувшись, кардинал встал из-за стола и сделал несколько шагов навстречу гостю, но остановился, увидев съежившегося Онкана. – Вы и помощника привели? Что ж… Проходите оба.

– Я подумал, что ему будет полезно вновь побывать здесь. Простите за дерзость, – почтительно поклонился епископ. – В свое время меня сильно вдохновило это место и вы, кардинал. К тому же Онкан очень талантлив, умен и трудолюбив. Мне бы хотелось, чтобы он был в курсе всех моих дел.

– Да? – Иустин подошел к клирику мягкой неслышной походкой и мазнул рассеянным взглядом по его лицу. – Ну, юноша, присаживайтесь. Голодны? Хотите пить? Не надо стесняться, угощайтесь.

Промямлив слова благодарности, Онкан покорно сел за стол, но ни на свежие фрукты, ни на изысканное вино даже не посмотрел. В воздухе резиденции витало спокойствие, но в то же время приятное напряжение обволакивало тело молодого атлана. Клирик замер, ощутив полузабытое чувство, с которым столкнулся во время посвящения. Он действительно стал частью чего-то большего. Его народ избран для великой миссии самим Светом. Поистине, в этом невозможно усомниться…

– С ним все в порядке? – поинтересовался кардинал, глядя в лицо Онкана, озаренное блаженной улыбкой.

– Он очень впечатлительный, – после короткой паузы ответил епископ, тоже немного обеспокоившись состоянием ассистента.

Иустин снисходительно улыбнулся и изящно-небрежным жестом пригласил Ферота пройти на увитый бледно-фиолетовыми цветами балкон, с которого открывался восхитительный вид на Камиен.

Столица в разгар дня поражала своей яркостью и многообразием: причудливые фортификации Цитадели каменными ручьями стекали с утеса, вливаясь в пестрый квартал фей, где как будто всегда шел праздник, и аккуратный торговый квартал гатляуров, потонувший в звоне монет и шелесте векселей. Чуть поодаль расползлось огромное пятно ремесленного района, испускающего в лазурное небо черные клубы дыма из множества труб цехов, мастерских и кузниц. Еще дальше чернели погрязшие в нечистотах трущобы, а уже к ним присосалась мерзкая пиявка Темного квартала.

И все это обхватывала мощными объятиями колоссальная городская стена. По мере роста города столичные фортификации многократно перестраивались, но с недавних пор было решено прекратить заниматься бессмысленной тратой ресурсов – бандиты и демоны Пустошей не могли даже подойти к центру Атланской империи, не говоря уж про штурм столицы.

А Камиен продолжал расти уже за городскими стенами. Вот и сейчас где-то на окраине шла стройка, по которой сновали великаны, немного измельчавшие после Катаклизма, но до сих пор способные переносить бревна на собственных плечах. Честно говоря, гигантские похожие на людей существа хоть и считались созданиями Света, но из-за их недалекого ума иные светлые часто относились к ним как к рабочему скоту… Хотя дальним темным «родственникам» великанов, циклопам, приходилось и того хуже. Скованные прочными цепями, покрытые шрамами от плетей и ожогами одноглазые порождения Тьмы, напоминающие огромных лысых горилл, дни и ночи напролет раздували меха в кузницах, вбивали сваи на строительных площадках и таскали неподъемные грузы.

– О чем вы задумались, епископ? – вопрос кардинала мягко извлек Ферота из неги апатичных размышлений.

– Любуюсь Камиеном, – виновато отвел взгляд комендант Темного квартала. – Простите, я отвлекся.

– Ах, не стоит извиняться, я вас прекрасно понимаю, – Иустин глубоко вдохнул, сдерживая зевоту. – Столица великой Атланской империи и у меня вызывает необычайно теплые чувства и приятные мысли. При каждом взгляде на нее я снова и снова убеждаюсь в могуществе Света и его великого замысла, в котором наш избранный народ играет ключевую роль.

– Мы уже сделали очень многое для блага озаренного мира, – заметил Ферот. – Но я давно хотел спросить, когда же мы приблизимся к осуществлению великого замысла высших сил?

– Никогда, – кардинал лениво обвел рукой пейзаж, написанный лучами солнца по чистому воздуху. – Как вечен Свет, так вечно и наше стремление к нему. Мы должны расти и развиваться, но Свет – абсолют, и дотянуться до него невозможно…

– Однако наш Повелитель смог достичь сущности Света.

– Равных светлейшему владыке больше нет, – как бы небрежно ответил Иустин, но епископ понял, что развивать эту тему не стоит. – И святая сущность давно уже находится там, где и должна быть.

Подул легкий ветерок, исполнив короткий, но завораживающий танец в бледно-фиолетовых волнах цветов. Город внизу жил своей жизнью, дышал и пульсировал, заставляя двигаться абсолютно всех, не разбирая рас и социальных статусов. Есть вещи, перед лицом которых нет неравных.

Безмолвие уже почти сплело паутину на уютном балконе, но Ферот испортил его кропотливую работу, задав вопрос:

– Так для чего же вы пригласили меня, кардинал?

– Верно, верно… Мы победили в Вечной войне не потому, что наслаждались покоем, а потому что действовали, не так ли? – слишком сильно растягивая слова, произнес Иустин. Он как будто пытался как можно дольше не возвращаться к работе.

– А еще мы победили, потому что их мерзкий владыка подавился виноградом и погубил вместе с собой сущность Тьмы, – осторожно напомнил епископ.

– Просто это входило в великий замысел Света.

– Неужели он влияет и на Тьму?

– Безусловно, – развел руками кардинал. – И даже теперь темным отродьям уготована роль в нашем озаренном мире. Разве вы не видите в этом светлое провидение?

– Скорее всего, так и есть, – ответил Ферот после минутного колебания. – Я думал, это лишь стечение обстоятельств…

– Часто провидение выглядит именно так. Но будьте уверены – на все воля Света.

«Однако я до сих пор не понимаю, зачем вы меня позвали…» – подумал епископ с выражением полного согласия на лице.

– Благосостояние жителей Атланской империи – заслуга тех, кто верно следует воле Света. Наша заслуга, – продолжил Иустин. – Но мы не можем позволить себе остановиться на достигнутом.

– Бесконечное движение к абсолютной цели – залог вечного сияния добра, разума и справедливости, – подхватил мысль Ферот.

– Правильно, правильно… Но, к сожалению, не все довольны сложившейся ситуацией, – тон кардинала несколько изменился.

Епископ застыл от неожиданности.