Страница 25 из 26
Справившись с приступом удивления, доктор отер пот со лба и еще раз внимательно присмотрелся к бабке. Та, будто ничего не произошло, лузгала семечки и читала мятый "СПИД-Инфо". Черт! Что же это такое? Случайность? А если не случайность - тогда что?
Подавив волнение, он приблизился к старухе и тихо спросил:
- Ты меня помнишь, бабуся?
Бабуся оторвала взгляд от журнала, без малейшего интереса посмотрела на психотерапевта и огорошила:
- А то... Ты ж токо что у меня картошку брал! Как не помнить?
- Ага, понял. - Адольф Мирзоевич судорожно вздохнул. - А это... эмм... А сколько я тебе денег дал - помнишь?
- Дык - восемь рублев, - удивилась бабка. - У меня склероза нету, родимый, - ты что это?!
- А ты мне сколько отдала? - не унимался Пульман. - Сколько сдачи?
- Дык... всю выручку, что за полдня наторговала, - как ни в чем не бывало сообщила бабка - будто это были вовсе не ее деньги, кровно заработанные.
- Зачем же ты мне всю выручку отдала? - очень тихо спросил Адольф Мирзоевич. - Или не жалко?
- Дык - закон вышел! - Бабка сердито пожала плечами и нахмурилась. - Указ президентский: всю выручку с картошки плешакам отдавать. А ты как раз и есть плешак. И вообще - чего ты ко мне приколупался, родимай? Шел бы себе...
- Хорошо, бабуся, - сдался Пульман. - Хорошо... Вот что, я сейчас отойду, а ты, как только я подойду к выходу, три раза хлопнешь в ладоши и тут же забудешь про наш с тобой разговор. А деньги ты потеряла. Ферштейн?
- Ладно, - спокойно согласилась бабка.
Пульман трусцой припустил к рыночным воротам и у входа воровато обернулся: бабка, провожавшая его пристальным взглядом, три раза хлопнула в ладоши и с видимым безразличием отвернулась. Спустя несколько секунд правая рука ее привычно скользнула в карман, и тут произошла метаморфоза: лицо торговки мгновенно приняло озабоченное выражение, она начала суетливо рыться в переднике, что-то причитая и горестно пожимая плечами.
- Ну-ну, - озадаченно пробормотал Пульман. - Чертовщина какая-то...
Отойдя подальше, он остановился и украдкой пересчитал добытые средства. Получилось немногим более двухсот новых рублей.
- А проверим-ка мы это дело, - недоверчиво буркнул себе под нос Адольф Мирзоевич, озирая окрестности в поисках очередного объекта воздействия. Внимание психотерапевта привлек крайний в ряду ларек с импортной дребеденью, возле которого никого не было. Подойдя поближе, Пульман разглядел в окошке видимую треть смазливой молодой бабенки, которая от нечего делать пилила ногти.
Стараясь дышать как можно ровнее, Адольф Мирзоевич мелкими шажками начал приближаться к киоску, прогоняя в уме возможные последствия своего последующего действия.
- Ты одна, красуля? - затаив дыхание, поинтересовался он, приблизившись на дистанцию, исключающую отступление, и тут же мучительно покраснел: с барышнями, тем более молодыми и смазливыми, он разговаривать стеснялся, поскольку остро ощущал при этом свою неполноценность.
- Ну, одна, - грубо ответствовала барышня, одарив вопрошающего крайне недружелюбным взглядом. - Чо хочу?!
- Хочу, хочу, - уверил ее Пульман. - Ну-ка, быстренько... эмм... На окошко нацепи табличку "Обед", а меня... эмм... впусти к себе. Живо! Выговорив наконец эту мучительную тираду, Адольф Мирзоевич страшно напрягся и уж было изготовился заискивающе разулыбаться и немедленно драпануть - ведь эта особь с явно выраженными чертами рыночной хищницы от безобидной бабки сильно отличалась и вполне могла разродиться страшным скандалом с далеко простирающимися последствиями типа экстренного вызова плечистых пацанов из Центральной бригады или еще чего-нибудь в том же духе.
Особь на секунду задумалась, затем выставила табличку, сама, безо всякого дополнительного распоряжения, задернула шторки на окне и распахнула дверь, впуская гостя. Переступив через порог, Адольф Мирзоевич севшим от напряжения голосом прохрипел:
- А теперь запри дверь, красуля, - что было немедленно исполнено. Обозрев интерьер. Пульман заметил, что у хищницы все в норме, как положено экземплярам данного разряда: грудь торчком, ноги от ушей и задница - в обхват. - Эээ... ммм... - От волнения у него затряслись руки, а сердце забухало о грудную клетку мощными скачками, грозя в любой момент выскочить наружу. Эмм... У тебя того... это... ну - венерические заболевания есть? Нету? выдавил он через силу и покраснел - стыдно стало отчего-то.
- Ага, нету, - утвердительно кивнула барышня и не в тему добавила: - Я с кем попало не трахаюсь - Вовец башку оторвет! Это у него моментом.
- Ага, ага... эмм... - Пульман пристукнул кулачком о прилавок. - А у тебя... эээ... того - сейчас месячных нету? - и не то чтобы покраснел, а даже побагровел от напряга.
- Нету месячных, - отозвалась барышня, в отличие от него ничуть не смутившись.
- Тогда вот что... Вот что... эмм... - Пульман наконец собрался с духом и теперь уже отчетливо выпалил: - Я очень-очень - ну просто невероятно красивый и страшно сексапильный мужик! Два метра ростом, могучие плечи, огромный член - просто невероятно огромный! Я тот, о ком ты мечтала всю свою сознательную жизнь! Поняла? Я - твой идеал! И вот - я здесь... Ты поняла?
- Да, поняла, - прошептала барышня и вдруг тяжко задышала - прямо так, без перехода, словно ее три дня вхолостую ласкали по чем попало и не давали заполучить оргазм. Крепко вцепившись в худые психотерапевтические плечи, распаленная торгашка страстно прорычала: - Любый мой! О-о-о-о! - и залепила узкий рот обольстителя смачным поцелуем, тут же принявшись тереться о Пульмана всеми своими ухищрениями.
- Ax... Ax... Ax... - еле высвободив рот, Пульман судорожно глотнул воздуха и с огромным трудом пристроил дамочку на прилавок - благо тот оказался совсем невысоким. - Щас-щас... щас... - Трясясь от возбуждения, Адольф Мирзоевич кое-как разоружил потный лобок извивающейся страдалицы и, изловчившись, с всамделишным рыком вставил свое малокалиберное орудие в огнедышащую расщелину, отметив мимоходом, что для первого раза получилось довольно сносно.
- У меня огромный - невероятно огромный член!!! Ты получаешь колоссальное удовольствие! Просто фантастическое удовольствие! Я самый страшный половой гигант - я просто маньяк! Я - тот, кого ты ждала всю жизнь! - заполошно выкрикнул он и быстро-быстро задергал тазиком - словно отбойный молоток заработал.