Страница 38 из 56
Вечером мы по обыкновению встретились с любимой в кафе, ужин проходил под аккомпанемент новостного канала, где, впрочем, отмечалось, что день прошел на удивление спокойно, и ни одна из сторон конфликта не инициировала столкновений. Почти весь видеоряд был заполнен кадрами разрушений, нанесенных ночной атакой Румона. Взлетные полосы трех аэродромов пришли в негодность, диспетчерские пункты управления были повреждены, виднелись искореженные остовы самолетов, продолжали выгорать склады горюче-смазочных материалов. В одном случае под удар попали казармы и часть жилого квартала. Тела безвинно погибших, включая детей, предъявлялись миру, как несомненное доказательство несоразмерной агрессии Чевары.
Мы легли спать позже обычного часа, назавтра нас ожидал выходной день, весна уже вытеснила морозы со снегом, и длительные прогулки приносили удовольствие. Мы так и собирались поступить – пройтись по городу, посетить торговые центры, посмотреть свежий кинофильм. Утром мы подольше понежились в постели, затем последовал завтрак и макияж любимой женщины. Я включил телеприемник, который сразу оглушил нас известием, что этой ночью Легазея возможно применила ядерное оружие.
Представитель министерства обороны Бохии экстренно сообщил информационным агентствам, что наши спутники в полночь зафиксировали пуск баллистической ракеты средней дальности с территории Легазеи. Тепловой след от работы двигателей указывал траекторию полета до точки, где располагалась военная авиабаза Румона. После чего средства контроля засекли электромагнитный импульс и ударную волну. Из Румона никаких сведений не поступало, хотя там шла вторая половина дня.
Моя Нуви была столь напугана, что не желала выходить из дома, из супружеской солидарности пришлось сидеть и мне. Работал телевизор, я занимался в своем кабинете. Нуви столь громко и резко окрикнула меня, что я вздрогнул и прибежал к ней в гостиную – по всем каналам анонсировалось срочное заявление премьер-министра Румона Чевары.
Через пару минут появилось изображение полковника, большие темные круги под глазами свидетельствовали об утомлении и недосыпании. Диктор начал переводить речь Чевары, в которой тот подтвердил, что ночью действительно случился ядерный взрыв в районе авиабазы. Последствия носили катастрофический характер, связь с объектом отсутствовала, радиоактивное заражение местности не позволяло приступить к спасательным работам. Разведка, побывавшая в районе бедствия, доложила о масштабном разрушении зданий и сооружений, развалины были охвачены пожарами, которые некому было тушить. Чевара призвал мировое сообщество остановить агрессора, который нарушил международное обязательство о неприменении атомного оружия для нападения и теперь угрожал всему миру.
–Милый, что же теперь будет? – растерянно спросила Нуви.
Я не знал ответа, потому что подобного прецедента не случалось на нашей планете – до сих пор ядерное оружие никто и никогда не использовал для удара по противной стороне. Одновременно мне почему-то казалось, что острая фаза конфликта уже пройдена. Безусловно, должны были последовать гневные осуждения и заявления мировых лидеров, однако никто из обладателей ядерного оружия, не стал бы применять чудовищное средство, если на него не совершалось нападения. Понятно, что после этой атаки Легазея превращалась в мирового изгоя, а будущая судьба Румона и Чевары погружались в пучину неопределенности. Очевидно и то, что для всего мирового сообщества сегодня открывалась черная страница в его истории!
–Любимая, пожалуйста, успокойся! Я уверен, что напряженность теперь пойдет на спад. Вот увидишь – пожар начнет утихать! – пытался я успокоить Нуви и самого себя.
Мы все-таки осмелились выбраться на уличную прогулку, где всю дорогу крепко держались за руки, боясь их отпустить. В этот день все выглядело иначе, и солнце светило ласковее, и мир казался особенно нежным и хрупким, и смех детей умилял и радовал слух. Действовал известный психологический нюанс – человек по-настоящему начинает ценить то, что потерял или может вот-вот потерять, в тот трагический день я убедился в этом лишний раз.
На смену выходному дню пришли рабочие будни. Через две недели должна была закончиться сборка нашей энергоустановки, и мы начали составлять программу испытаний и последующего ввода в опытную эксплуатацию. Все, кого я встречал в этот день, делали друг другу круглые глаза при обсуждении шокирующей вести. Мнения у людей разнились, но всем хотелось верить, что у политиков достанет благоразумия не развязывать термоядерную войну. Заходил к нам в отдел и доктор Прест, он интересовался сроками начала натурных испытаний, потом наедине предупредил меня, что нашей тематикой заинтересовались военные чины, а, принимая во внимание последние события, следовало ожидать более конкретных шагов с их стороны.
Вечером передали новость, что министры иностранных дел Легазеи, Бохии, Румона и еще ряда государств, намерены в ближайшее время провести встречу, чтобы обсудить сложившуюся ситуацию. Появлялась надежда, что политики возьмуться за дело, и военный конфликт не разгорится в полномасштабную войну.
Прошло несколько дней. Мир увидел жуткую картину, которую оставил после себя ядерный смерч. Авиационная база и городок были сметены ударной волной, многочисленные пожары несколько дней выжигали все, что могло гореть. Радиационное заражение требовало специальной защиты спасателей, да и спасать уже было некого, те, кто случайно выжил, получили смертельные дозы облучения. По приблизительным подсчетам, погибли не менее одной тысячи военнослужащих, и столько же гражданских лиц.
На состоявшейся встрече главами внешнеполитических ведомств было принято несколько соглашений. Удалось договориться о полном прекращении огня с обеих сторон, подразделения вооруженных сил Легазеи временно оставались только для охраны объектов, обеспечивающих транспортировку нефти и газа, остальной контингент выводился с территории Румона. Для размежевания противоборствующих сторон должны были прибыть миротворческие войска сообщества наций. В ближайшие дни для разбора завалов и ликвидации последствий атомного взрыва, начинались поставки со всего мира спецтехники и материальной помощи, некоторые страны отправляли экипированные команды спасателей для организации поиска и захоронения человеческих останков. В общем, цивилизация вздрогнула, но нашла силы и разум, чтобы остановить ядерное безумие. Пока еще не был оценен общий ущерб от одиночного такого удара, но даже предварительные оценки говорили о катастрофическом характере произошедшего.
В ту тревожную пору, Прест срочно вызвал меня в свой кабинет, когда я к нему вошел, там уже находился Зивас. Прест имел озабоченный вид, коротко ответив на приветствие, он предложил сесть и сообщил:
–Сегодня после обеда, мы втроем и еще заместитель директора нашего центра, вылетаем в Ростау. Завтра в оборонном ведомстве состоится закрытое совещание у заместителя министра по вооружению. Больше никаких вопросов, вы и так должны обо всем догадаться, нашей тематикой плотно заинтересовались там! – Прест направил указательный палец в потолок и выразительно повращал глазами.
Личными телефонами не разрешалось пользоваться в рабочее время, по внутренней связи мне были открыты только те абоненты, которые согласованы со службой безопасности, лишь по электронной почте я смог скинуть сообщение Нуви, что отправляюсь в командировку на два-три дня. В ответ прилетело сердечко и воздушный поцелуй.
В полдень мы сели в электропоезд и через час были уже в аэропорту краевого центра, до столицы предстояло три часа лета, я убедил себя в необходимости поспать, так как вечером хотел успеть навестить своих родителей. Прилетев в Ростау, мои спутники поехали устраиваться в гостиницу при министерстве обороны, а я помчался в отчий дом, Прест заверил, что позвонит и сообщит мне точное время завтрашней аудиенции.
Милые мои родители! Хоть я и предупредил их из аэропорта о предстоящей встрече, все равно мать и отец сильно разволновались, увидев меня на пороге. У мамы наворачивались слезы, и дрожал голос, накрывая ужин на стол, она путалась и забывала выложить то посуду, то закуски. Отец старался оставаться спокойным и поинтересовался, чем я занимаюсь по работе и по какой причине прилетел в Ростау.