Королева Маргарита

– Каждый велик в том, что любит сильнее всего. Я – на поле битвы, а наш король – на охоте. Но поверьте, охота на лесных зверей не так уж сильно отличается от охоты на людей. Если в душе нашего брата тоже проснется честолюбие… ведь он король, и честолюбие для него естественно… тогда мне несдобровать. Он возложит на себя обязанности главнокомандующего, и я разом лишусь всего, чего уже добился и еще добьюсь! И мало того – я буду унижен, растоптан. Поверьте, милая Маргарита, лучше смерть, чем такая судьба! Если это случится, я предпочту смерть – и найду ее! Вам ли не знать, что смерть давно сопровождает нашу семью! – добавил он с ожесточением.

Он взял меня за плечи и посмотрел мне в глаза.

– Помогите мне, дорогая! Мы с вами так похожи, я благодарю судьбу, что вы моя сестра! Сейчас моя участь – в ваших руках. Никто не поможет мне, кроме вас! Никто на свете!

– Но как я могу помочь вам, мой брат? Что я должна делать?

– Мне нужен верный человек, союзник, друг, чтобы в мое отсутствие мнение матушки обо мне оставалось прежним. Мне нужен человек, способный немедленно восстановить истину, если кто-то ее поколеблет! Никого лучше вас на эту роль я не могу и представить. Вы умеете быть преданной – стоит только вспомнить, как вы защищали святую католическую веру, когда нашим душам грозила опасность! И вот теперь я прошу вашей защиты и поддержки. Прошу вас, беседуйте с матушкой как можно чаще, не бойтесь ее. Она кажется вам суровой и холодной, но это ошибочное впечатление, поверьте. Я поговорю с ней, расскажу ей о ваших талантах и о вашем добром сердце и попрошу, чтобы она приблизила вас к себе. Вы сами увидите, как изменится тогда ваша жизнь. Постоянное общение с матушкой пойдет вам на пользу – и спасет меня от предательства и унижения. Я уеду со спокойной душой, зная, что за моей спиной не будут плестись интриги, потому что вместо меня рядом с матушкой останетесь вы, мое второе «я».

Брат говорил так хорошо, так точно подбирал слова, так тонко и ненавязчиво делал комплименты, что мою душу наполнило счастье – ведь я всегда хотела, чтобы у нас с ним были именно такие отношения, полные любви и тепла. Меня переполнило восхищение, какое переполняет девочку-мечтательницу, когда на нее обратит внимание прекрасный принц. Да, брата без преувеличений можно назвать красавцем, и соперничать с его красотой способен только его ум. И задача, которую он поручил мне, далеко не детская – всякий, кто знает характер моей матери, поймет, что я имею в виду… Разумеется, я искренне согласилась, готовая сделать для брата все, о чем он ни попросит. А его ласковая улыбка и несколько любезных слов превратили мое восхищение в восторг.

Брат долго смотрел на меня доселе незнакомым мне взглядом. Я почувствовала, что розовею от смущения.

– Ты красавица, Маргарита! – произнес он и обнял меня. Я мельком подумала, какие у него сильные руки, почувствовала, что мне не вырваться, если он сам не отпустит меня, испугалась и замерла – а он поцеловал меня, пылко, страстно. Какое это странное ощущение! Его горячее дыхание, колючие усы и бородка, его запах… Мне стало неприятно, страшно, я попыталась оттолкнуть его, но он только крепче обнял меня.

– Я люблю тебя, Маргарита! Я всегда любил тебя, я с детства любил тебя! Неужели ты раньше не замечала этого? Вот глупышка! Ты моя, навсегда моя, я никому тебя не отдам!

От Анжу исходили чувства такой силы, что у меня темнело в глазах, я бы упала, если бы он не обнимал меня так крепко… А потом я вдруг поняла, что мне не хочется освобождаться из его объятий, и в какой-то истоме обвила руками его шею. Его губы и мои губы, его волосы и мои волосы, его влажные от волнения руки, наши дыхания, наши тесные прикосновения… Мне казалось, что мы никогда уже не сможем расстаться, отделиться друг от друга.

Наконец мы очнулись – внезапно, словно нас разбудили. Анжу снова превратился в моего брата. Он оторвался от меня запыхавшись и сказал с какой-то странной улыбкой:

– Сегодня чудесная погода, правда?

– Не то слово.

– Я, кажется, сошел с ума.

– Я тоже, по-моему…

– Пусть. Я обожаю тебя, теперь ты стала моей, Маргарита! Моей по-настоящему, моей навсегда!

Как блестят его глаза, когда он смотрит на меня! Какой огонь зажегся в их глубине! А я испытываю сладостный, ни с чем не сравнимый восторг оттого, что действительно принадлежу брату вся, вся без остатка! О, как это было бы сладко – стать его частью, навеки раствориться в его крови… Голова кружится, сердце колотится, мне нехорошо. Это какой-то дурман, как будто мы выпили крепкого вина. Анжу часто дышит, у него лихорадочный взгляд, и по его лицу блуждает блаженная улыбка.

Мы кое-как привели себя в порядок и расстались, настолько же влюбленные друг в друга, насколько и озадаченные неожиданной, ослепляющей силой наших чувств. Мое тело до сих пор помнит каждое его прикосновение, я до сих пор сама не своя, мне хочется улыбаться, смеяться, и губы все еще горят от его поцелуев!

Этим вечером так ярко сияла луна, замок казался мне таким прекрасным, таким восхитительно новым стал весь мир! Я смотрела на себя в зеркало и видела там уже не робкую девочку. Я долго рассматривала свое лицо, свою белую кожу, карие глаза, черные волосы, вспоминая слова брата, – и увидела, почувствовала, поверила, что в самом деле красива. В моей душе все перевернулось, изменилось, мне томительно захотелось чего-то, что я не знала, как назвать, чего-то, чего у меня еще никогда не было… Глазам стало горячо, я расплакалась – то ли от этой непонятной тоски, то ли от счастья. Фортуна перевела стрелки моих часов с детства на юность.

Правда, на следующий день воспоминание о близости с братом обожгло мою душу стыдом. Это же грех! Я краснею, понимаю, что уже никогда не смогу забыть того, что было между нами, и мне становится очень страшно от этого – а сердце стучит и замирает от воспоминаний о его прикосновениях… Что же делать? Наконец я собралась с духом и рассказала обо всем своему исповеднику. После этого ко мне вернулся относительный душевный мир. Но все равно при воспоминании о том вечере меня охватывает волнение. Таких сильных и противоречивых чувств я еще никогда не испытывала. Это было какое-то наваждение…

Брат сдержал свое обещание – передал матушке ту часть нашего с ним разговора, которая касалась меня, и матушка приблизила меня к себе.

После отъезда брата я стала постоянно беседовать с ней, хотя она по-прежнему внушала мне страх. Но сейчас мне льстило, что она уже не придирается ко мне и даже благосклонно выслушивает мое мнение – Анжу позаботился об этом. Хотя ее черное платье, которое ей пугающе шло, голос, в котором слишком легко возникали жесткие нотки, странная улыбка, при которой глаза оставались холодными, не позволяли мне раскрыться перед ней. Я говорила с ней как с драконом и после каждой встречи была счастлива и горда, что дракон меня не съел. Приписывала этот успех собственному уму и знаниям, и моя уверенность в себе росла. Теперь детские забавы казались глупостями, мне хотелось быть другой, взрослой, самостоятельной… Начиналась моя собственная история.

Брат помог мне вскочить в повозку времени, шепнув мне на ухо несколько ободряющих слов, – и кони помчались дальше, не сбавляя хода. Свежий ветер дул в лицо, захватывало дух от новых горизонтов, и казалось, что за следующим поворотом дороги меня ждет самая прекрасная сказка, какую только можно представить, причем эта сказка будет обо мне.

Les roses de la vie

Как странно устроена жизнь! В детстве они доставляли мне столько волнений и переживаний – вечные нарушители моего спокойствия, мои обидчики, те, кого я не понимала и опасалась… Теперь эти мальчики ненамного старше меня превратились в настоящих мужчин, и я не могу отвести от них глаз.

В их душах таится что-то, что всегда будет мне недоступно, но что я больше всего на свете хотела бы постичь. Их руки уже привыкли держать шпагу и править конем. Их осанка, их голоса, их будущие судьбы – все восхищает и завораживает меня. Общение с ними доставляет мне неведомое ранее наслаждение – и дело тут не в их красоте, уме или отношении ко мне. Просто в них мне открылся другой мир. Огромный, неизвестный, восхитительный!