Маскарад любви

– Спасибо.

Оден устроилась в кресле, закинув ногу на ногу. Сегодня она надела темно-синий костюм с юбкой, решив, что переходить к неформальной одежде еще рановато. Оден обратила внимание, что Хейдон была одета в том же стиле, что и накануне, только на сей раз темно-серые брюки и пиджак были не такие парадные, а под ними виднелась простая белая рубашка с открытым воротом. Издательница была все столь же ослепительна, разве что тени у нее под глазами стали заметнее. Оден кольнула легкая тревога.

– Вы не передумали насчет этой работы? – спросила Хейз, усаживаясь за стол.

– А вы не передумали насчет меня?

– Я редко передумываю. Раз решила – значит, решила, – усмехнулась Хейз.

– А я никогда не бросаю что-то, если за это берусь.

– Я предположила, что вы можете отказаться, обдумав, с чем именно вам придется работать. – Хейз внимательно наблюдала за Оден, ей хотелось снова увидеть, как глаза девушки блестят от восторга. Какой пустяк, а так приятно.

– Нет, – твердым голосом заявила Оден. – Я полночи раздумывала, как бы мне поскорее изучить мою новую сферу деятельности.

– О, какой занятный выйдет учебный план! – рассмеялась Хейз. Откинувшись в кресле, она поняла, что напряжение отпустило ее. Оден остается, уф. – Список, вероятно, разрастется, когда я подкину вам фамилии авторов из нашего нового подразделения.

– Я быстро читаю. – Оден вспомнила, как уснула с книгой на груди. Это случалось с ней бессчетное множество раз. Но вчера она читала по-другому: не с обычной своей сосредоточенностью, а с наслаждением, не торопясь, перечитывая отдельные отрывки. Ей не хотелось спешить, и это было на удивление приятно. – И быстро войду в курс дела.

– Не сомневаюсь. – Хейз наклонилась вперед и положила обе ладони на полированную поверхность своего стола из орехового дерева. – Тогда у нас с вами полно организационных вопросов. Но прежде чем начать обсуждать персонал, проекты и дедлайны, нам нужно имя. – Она тихонько рассмеялась при виде замешательства, проступившего на лице Оден. – Для нового подразделения.

– О, конечно. – Оден залилась румянцем, осознавая, что Хейдон Палмер не отрывала от нее глаз с того момента, как она вошла в кабинет. Чувствовать такое внимание к себе было непривычно, но этот пристальный взгляд будоражил. – Какие у вас соображения?

– Нет-нет, не у меня. – Хейз покачала головой. – Я решила передать эту почетную обязанность руководителю нового подразделения.

– Но я без понятия, что тут подойдет! – запротестовала Оден. К ее удивлению, Хейдон встала и, обойдя стол, остановилась чуть ли не в метре от нее. Издательница прислонилась бедрами к краю стола и засунула руки в карманы брюк. Пиджак слегка распахнулся, открывая обтянутую белой рубашкой грудь. Оден мимолетно вспомнила, как вчера описывала эту девушку в разговоре с Гейл. Да, все верно: стройная, в прекрасной форме и почти вибрирует от напряжения. У Оден перехватило дыхание, когда она почувствовала энергию, которую излучала стоявшая рядом Хейдон. От этого в ней самой поднялась волна радостного возбуждения.

– Я подскажу вам, с чего начать, – предложила Хейз. – Издательство «Арлекин» недавно запустило новую серию книг, чтобы привлечь современных читательниц. Как вам известно, «Арлекин» существует целую вечность, они почти что золотой стандарт в сфере любовных романов – по крайней мере, для тех, кто уродился гетеросексуальной.

Оден ничего не поняла по выражению лица издательницы, а эту фразу можно было толковать по-всякому. Внезапно Оден вспомнились слова Гейл. А она лесби? И знает ли она, что ты не лесби?

А это имеет значение? Оден поняла, что отвлеклась, и быстро сосредоточилась, опасаясь, что упустила что-то важное. Это так на меня не похоже.

Между тем Хейз продолжала.

– В последние годы тональность любовных романов, ориентированных на гетеросексуальную аудиторию, изменилась: книги стали отражать крепнущую роль женщин в современном мире. Стало появляться больше историй про женщин, занятых карьерой, которые поздно выходят замуж или вообще обходятся без этого, историй про свободных женщин с насыщенной сексуальной жизнью, или историй о женщинах, которые не думают, что поиск мужа – самая главная цель. Чтобы отразить все эти новые веяния, «Арлекин» начал выпускать серию книг под названием «Пламя». – Хейз усмехнулась. – Хотела бы я посмотреть, как они обсуждали рождение этого детища в своей комнате для совещаний.

Оден обнаружила, что ей тоже стало смешно при этой мысли.

– Хорошо, я поняла. Но вот вопрос – а с лесбийскими романами происходит то же самое? Эта литература тоже так сильно изменилась за последние двадцать-тридцать лет?

Хейз вздернула бровь.

– Отличный вопрос. Да, думаю, изменения есть. Уже гораздо меньше историй про каминг-аут, а в тех, которые посвящены этой теме, меньше времени тратится на персонажей, которым трудно примириться со своей гомосексуальностью. На мой взгляд, причина в том, что многим лесби стало комфортнее быть теми, кто они есть. Больше книг про семью, детей, про трудности совместной жизни в нынешнем мире. – Хейдон пожала плечами. – Но при этом краеугольные камни любовного романа остались прежними, и не важно, для какой аудитории он написан, для лесби или натуралок, двадцать лет назад или сейчас.

Теперь уже Оден подалась вперед, очарованная глубоким, приятным голосом Хейз.

– И что же это?

– Драматическое напряжение, эмоциональный резонанс, сексуальная привлекательность и борьба с любыми препятствиями, что мешают любовникам быть вместе.

– Звучит довольно стереотипно, – заметила Оден, но не категорично. Она настойчиво искала точку отсчета, критерий, вокруг которого выстроилось бы ее понимание этого жанра.

Хейз приподняла плечо.

– В некоторой степени так и есть, поскольку любой жанр будет отличаться неким стереотипом. Возьмем, к примеру, мистический роман – там набор своих элементов, обязательных по мнению большинства авторов и критиков. То же самое можно сказать и в отношении хорошего любовного романа.

– И моя задача будет во многом заключаться в том, чтобы распознавать эти элементы, – Оден рассуждала вслух.

– Именно так. Вам будут помогать, но во многих случаях вы первой будете читать рукопись и, разумеется, будете участвовать в финальной редактуре.

Оден встала с кресла и подошла к панорамному окну. Внизу по Уолнат-стрит машины медленно ползли в сторону Риттенхаус Сквер. Парк с утра пораньше уже наводнили мамочки с колясками и собачники с питомцами, люди сидели на скамейках, попивая кофе и просматривая утренние газеты. Все еще было не по сезону тепло, и над всеми прохожими витал дух ранней весны. Машинально обозревая знакомые окрестности, Оден тем не менее напряженно размышляла о сложностях своей новой работы. Спустя какое-то время она обернулась, слегка порозовев.

– Простите. Я просто задумалась… обо всем этом.

– Какие-то проблемы? – спокойным мягким голосом спросила Хейз.

– Нет, что вы, – поспешно ответила Оден. Она вернулась к столу и остановилась совсем рядом с издательницей, до которой можно было дотянуться рукой. Девушка положила левую руку на стол. – Просто я прежде не думала о таких вещах, особенно в отношении художественной литературы. Я слишком мало читала романов, чтобы понять их характерные черты, но вчера ночью…

Оден запнулась, и Хейз мягко подтолкнула ее, повторив:

– Вчера ночью?

– Я начала читать книгу, ее посоветовала моя хорошая подруга с огромной коллекцией лесбийских романов. Книга так быстро захватила меня, что я была поражена. Не то чтобы я специально старалась обращать внимание на жанровые черты, когда читала, но сейчас я вижу те самые вещи, о которых мы с вами говорили. Я вижу их в том романе. – Оден застенчиво улыбнулась. – Очевидно, что автор прекрасно владеет языком. Уверена, она писала так, чтобы я не задумывалась о внешней форме.

– Что за книга?

– Руна Дайер, «Секретный шторм».