Страница 6 из 20
Чтобы мне не было страшно в недоремонтированном крыле замка, где помимо меня обитали только Иван-да-Аксель, я уговорила Вилму оставаться тоже. Она очень добрая женщина, хоть и почти не говорит по-английски, но мы прекрасно понимаем друг друга с помощью жестов. Я даже начала набрасывать ее портрет. Вдруг Дракула вернется, и эта работа сгодится в качестве доказательства моих слов? Совместное времяпрепровождение с Гораном отчего-то меня пугало… Я от всей души надеялась, что он по возвращении не вспомнит об этой странной прихоти.
Анастасия, тем временем, пока нет босса, погрузилась в свою личную жизнь, свалив на меня свои обязанности полностью. Я путалась поначалу, нервничала, ничего не успевала… Психовала. Но не могла подвести подругу. В конце концов что может быть важнее семейной жизни? Ничего, конечно же. Так что пусть решает свои траблы с мужем, а уж я постараюсь прикрыть. Лишь бы не огрести от Дракулы по его возвращении.
Но все шло тихо мирно.
Вот только я и спокойствие вещи несовместимые. Вызванный специалист, Аксель Янсенс, надменный молчаливый бельгиец, лажал просто жутко! Я смотрела на его мазню и ужасалась! Он реально убивал фреску в центральной зале. Ходили слухи, что по окончании работ в этой зале будет устроен тематический бал-маскарад. Звучало волнительно, никогда не бывала на таком мероприятии. Но гораздо сильнее меня волновала фреска. Я чувствовала прям таки физическую боль, наблюдая как старинная вещь погибает от рук неумелого, но понтовитого художника!
Но смогу ли решиться и поговорить об этом с Гораном? Во-первых, совсем в этом не уверена. Во-вторых — ждать и медлить нельзя. Поэтому, я стала привидением. После полуночи, убедившись с помощью Вилмы что Иван и Аксель (они обитали раздельно, не подумайте чего), ушли на боковую, я брала свои кисти, стремянку, и направлялась в большую залу.
POV Горан
Как бы ни было мне глубоко противно, бросить отца на произвол судьбы я не могу. Ожидаемо, что он обвинил во всем что произошло с мамой — меня. Такой уж характер у отца, привык винить всех окружающих, особенно самых близких, но только не себя. Конечно же мне не хотелось влезать в эту ситуацию, но больше некому. Поэтому, собрав силу воли в кулак, поехал навестить брошенного супруга. И нашел его в таком жутком состоянии, что вскипел и отправился за матерью.
Она родила меня очень рано, совсем девчонкой. Едва восемнадцать исполнилось. С отцом познакомилась, еще шестнадцати не было, он очень красиво за ней ухаживал. Разница в пятнадцать лет не мешала их счастью. Но вот неожиданно все изменилось. Кризис среднего возраста? Мать всегда оставалась избалованной девчонкой, меня растили няньки и гувернеры. Отец тоже немного времени уделял моему воспитанию, все время был занят бизнесом. Мной занимались бабушка с дедом. А мама — скорее подружкой была. Всегда воздушная, летящая вечно к свету… вечеринки, флирт… И вот дошло до побега.
Что она нашла в этом автогонщике? Впрочем, мне нет до этого никакого дела. С помощью связей и частного детектива нахожу мать в самой дешевой гостинице на окраине Будапешта. Она выглядит испуганной и подавленной. А ее… хахаль еще и понтуется передо мной. С трудом сдерживаюсь чтобы не дать этому юнцу в морду.
Парень вынимает из кармана сигарету и прикуривает сигарету. Резко вскинув голову, отбрасывает со лба прядь черных как смоль волос и выдыхает из носа облако дыма. Так и хочется схватить за шкирку этого недоделанного дракончика и хорошенько встряхнуть.
— Прекрати портить воздух, — приказываю ледяным тоном, — здесь нельзя курить…
Хотя, в таком гадюшнике вряд ли найдется тот, кто призовет соблюдать правила.
— С чего ты взял что я тебя должен слушаться? Ты мне не папочка! — отвечает дебил с вызовом в глазах. Я старше его всего на пару лет и меня это просто убивает. Как ты могла упасть так низко, мама? Очень хочется спросить ее об этом. А еще больше — наорать. Но она и без того вся трясется, и я оставляю воспитательные беседы на потом.
Встаю из кресла и нависаю над мерзким Шумахером, как черная грозовая туча.
? Я бы убил тебя голыми руками, будь ты моим сыном, — говорю зловещим голосом.
Не проронив больше ни слова, парень направляется в уборную и громко смывает ее в унитаз. Остается лишь противный запах. Терпеть не могу эти мерзкие вонючие палки с табаком. В юности пару раз пробовал, но я всегда занимался спортом, обожал баскетбол и плавание, хотел даже в сборную одно время… Так что все что относится к допингам — не для меня.
Продолжаю сверлить взглядом парня. Чтобы разрулить ситуацию, в которую попала мать, надо иметь не просто крепкие нервы. Скорее, стальные канаты.
— Я не знаю, чем вы думали, заключая официальный брак. Будучи замужем, — обвиняюще смотрю на мать. — Это мошенничество. Мам, ты хоть представляешь сколько дерьма на тебя выльется, когда пронюхают журналюги?
Лишь всхлип и картинное заламывание рук. Ненавижу все это. Я привык давно брать на себя роль родителя в отношениях с этой женщиной. Но сейчас понимаю, что устал.
— Мне нужна компенсация, если дело дойдет до развода, — заявляет парень, закидывая ноги на стол, строя из себя крутого. Бью по ногам так, что слетает с грохотом со стула, летя вниз головой.
— Ты совсем ополоумел, Горан? — орет, вскакивая на ноги.
— Компенсации не будет, усек? Ничего не будет. Ты больше никогда не появишься в Будапеште, или моя семья тебя сгноит. Из-под земли достанет, понял? Очень не советую проверять.
— Да пошли вы все! Я вас не боюсь, ясно?
— Ну тогда рискни. Слышал историю про секретаря моего отца, который годами обворовывал компанию? Его так и не нашли, громкая вышла история…
На самом деле моя семья не имеет никого отношения к пропаже того человека, он украл так много, что смог позволить себе безбедное существование на одном тропическом острове. Гостиницу прикупил. Я лично занимался его поисками, потому что в восемнадцать мне важно было знать, что мой отец не убийца. Но вот этому сопляку знать это не нужно. Иногда такая порочащая информация может очень даже пригодиться.
— Вот билет. Единственный для тебя успешный выход. Вали отсюда. И сам решай, хочешь ли ты рискнуть или нет.
— А деньги? На что я буду жить в чужой стране?
— Да в самом деле! Ты мужчина или где? Ты и так опустошил все ее счета — киваю на мать. У тебя минута, чтобы выйти.
Парень вылетает как пробка из бутылки. А я смотрю на мать. Оставшись наедине со мной она больше не держится, плечи начинают дрожать, она плачет.
— Он же не примет меня назад! Что я буду делать, Горан? На счетах ни копейки! И я… старая.
В этом она вся. Наверное, королевы красоты на всю жизнь остаются такими вот девочками в образе. И старость для них страшна…
— Все будет хорошо. Я найду тебе жилье.
— Я не хочу быть одна! Хочу, чтобы твой отец простил меня!
— Я не могу пообещать тебе этого. Но ты можешь жить со мной.
Мне совсем этого не хочется. Гостиница- мое убежище, как бы странно это ни звучало. Но не могу сейчас заниматься своими хотелками.
— Хорошо, всхлипывает мама.
— А потом я вас помирю. Не переживай.
— Я очень на тебя надеюсь, Горан!
Перевожу на ночь маму в более приличную гостиницу, снимаю два номера. Ужинаем вместе в тишине. На языке вертится вопрос, который решаюсь задать в самом конце трапезы:
— Зачем ты это сделала, мам? Отец боготворил тебя.
— Ох, Горан, ты так далек от семейной жизни, — вздыхает мама, выглядя при этом совсем не девчонкой. Ей словно резко годы прибавило… И вот интересно, стоило того? Жила ведь как сыр в масле… — Твой отец последнее время меня не замечал. Это больно… Это угнетает.
— Но разве выход изменять, бежать? Еще и брак новый регистрировать? Это же безумие!
— Меня захватило безумие, можешь называть как хочешь, кризис, страх смерти, боль от равнодушия… Но теперь я пришла в себя. И мне еще хуже, Горан! Я так себя ненавижу!