Страница 4 из 20
— Он вроде ничего, обаятельный… Трудно поверить, что людей увольняет ни за что.
— В основном его раздражают горничные, которые строят глазки и заигрывают. Он же симпатичный… Ты этого делать не собираешься? Значит все в порядке.
— Почему ты так спокойна на мой счет?
Настя попала не в бровь, а в глаз. Заигрывать с боссом — это точно не про меня, но… Прозвучало это несколько обидно, словно я синий чулок, причем синее просто некуда.
— Ну, мы давно знакомы… — тушуется Настя.
— Я прекрасно знаю, что мы с Василеску птицы разного полета, — вздыхаю.
Да и вообще мне не до романов, тем более служебных. К тому же, меня никогда не интересовали плейбои, даже ставшие затворниками — да пофиг. Хотя в этом случае, я бы сказала, объект выглядит более романтичным…
Погружаюсь в размышления, из которых меня буквально выдирает еще один нюанс, сообщаемый Анастасией:
— Кстати, одно время Горан встречался с Тиной.
— Фу, зачем ты мне это сказала? Сразу минус сто очков ему! Эта противная Фифа! — восклицаю возмущенно.
— Да, но это было давно, и только с ее слов, — хихикает Настя. — Может и неправда.
— Уж надеюсь. Не хочется сразу настолько разочаровываться в работодателе…
— Извини. Но Тина сюда периодически заглядывает… так что не могу не предупредить. Постарайся не попадаться ей на глаза. Когда она уже успокоится… Ведь замуж вышла! Каждый день мне звонит и про Горана расспрашивает. Если честно, я ужасно от этого устала! Так хочется ей сказать: Ну, детка, ты же вышла замуж. И муж твой хоть и не миллионер, как Горан, не наследник империи, но вполне обеспечен. Я конечно понимаю, что Горан намного богаче, но тут уж, или синица в руках, или журавль. Я тебя только прошу, если она появится, постарайся не попадаться ей на глаза. Тина способна устроить по этому поводу скандал. Еще никак не забудет твою обувь…
— Хорошо, сделаю все от меня зависящее, уж поверь. Я сама не жажду сталкиваться с этой дамой, которая меня мечтает сжечь, как ведьму на костре.
Глава 3
Так началась моя работа в замке, нелегкая, надо сказать. Работников почти не было, поэтому я носилась как белка за орехами, или под орехами… не суть. Я так уставала, что не было сил идти домой, поэтому добрая Настя выделила мне комнату в гостинице, в дальнем конце коридора, на нижнем этаже. Может, конечно, и не доброта это была, а желание побыть с мужем наедине и наладить отношения. Но все к нашему обоюдному удовлетворению, мне не надо было домой тащиться, а Настя могла свои проблемы порешать. Так что я обуютила комнату, через неделю уже совсем перетащила свои, не слишком объемные, пожитки. В планах было дождаться, когда Анастасия скажет, что моя помощь больше не нужна, ну и зарплату получить к этому времени… и срулить подобру-поздорову на родину. Вернусь домой, понянчусь с племяшем… Я ведь его даже не видела. Только по фото, которые бабуля чуть ли не ежедневно мне в вацапе слала.
Поначалу я немного переживала по поводу своего нелегального положения — но познакомившись с другими горничными — их было двое, женщины дет сорока, Дорика и Вилма, я узнала, что они тоже приезжие, и не имеют рабочей визы. И я успокоилась. Раз босс предпочитает брать на работу нелегалов, значит и отмазать своих работников в случае чего сможет.
Ирония ситуации состояла в том, что Горан тоже жил в гостинице. Обитал на верхнем, третьем этаже. Я понятия не имела где его покои — туда персонал не допускали, а все обслуживание делал угрюмый мужчина лет сорока по имени Бартос. Он, наверное, был телохранителем, горничной и секретарем в одном флаконе — во всяком случае внушительные мускулы, настоящий шкаф, навевали мысли об охране, а то, что приходил на кухню за едой — на мысли о горничной. Но чаще Горан игнорировал гостиничную кухню и заказывал еду в ресторане. Зря, между прочим. Альма готовила превосходно!
Немного волнительно было ночами осознавать, что мы вдвоем в огромном замке… Но Горан меня не замечал. Тот первый разговор был удивительно полным — теперь в лучшем случае при встрече меня ожидал равнодушный кивок. Став горничной, я превратилась в невидимку. Ну и что? Радоваться должна, что в дела мои не лезет. Но почему-то меня задевало.
Через неделю левое крыло гостиницы было открыто для постояльцев, и работы стало еще больше. Я ужасно уставала, даже сил на наброски не хватало, а ведь я не умею жить без кисти в руках. Начала хандрить. И тут приехал тот самый маститый реставратор, о котором говорила Настя. Я с огромным энтузиазмом рванула на встречу коллеге и встретила надменный и равнодушный прием.
Аксель Янсенс идеально подошел бы на роль Эркюля Пуаро — невысокий, лысеющий бельгиец лет пятидесяти. Сносно изъясняющийся на английском — честное слово, у меня и произношение, и словарный запас куда приличнее. Но со мной бельгийское светило реставрации общаться и вовсе не пожелал. Вышедший из своей берлоги Горан сразу увел специалиста в свой кабинет. А я почувствовала себя гадким утенком, до которого никому нет дела. Вот дура, а я еще помощь свою хотела предложить.
Вторая неделя моей работы ознаменовалась появлением Фифы. А я-то дура, радовалась, что все идет хорошо и спокойно! Ни одного увольнения, все трудятся себе спокойненько…
Полная решимости обходить острые углы, я пряталась от глаз Тины довольно успешно. И в то же время исподтишка наблюдала за ней и Гораном. Тот радости от появления гламурной дамочки не выказал, но принял радушно и велел накрыть столик во внутреннем дворике. Обслуживать их отправилась Вилма.
Парочка пила вино, а я нашла отличный наблюдательный пункт — за кованым забором росла раскидистая ива. Забавно было наблюдать, как Фифа буквально выпрыгивает из своего платья, флиртуя с мужчиной, который на неё толком даже не смотрит, занятый своим телефоном.
— Эй, ты что это тут делаешь? — раздается рык за спиной.
Оборачиваюсь испуганно — секретарь Горана, так и сверлит меня черными глазищами.
— Я? Да ничего, я тут… клумбу разбить планирую…
— Шпионишь за моим хозяином? — сдвигает брови громила.
— Нет конечно, зачем мне это надо?
— Вот и мне интересно. А ну как пойдем.
Мужчина хватает меня за руку и тянет в сторону парочки. Я вырываюсь изо всех сил!
— Нет, пожалуйста, умоляю! Мне нельзя туда! И дело абсолютно не касается твоего хозяина!
— Ага, так я тебе и поверил.
Он не ослабляет хватку, но и я так просто не сдаюсь, извиваюсь как угорь, пинаюсь ногами и попадаю совсем не туда, куда хотела… То есть, место удара я не планировала, но дать в самое чувствительное — уж точно не входило в мои планы. Мужчина издает полустон-полурев, и падает на колени согнувшись. Мне так его жаль! Но не время сантиментов, я не могу позволить себе быть обнаруженной! Поэтому вылетаю как пробка, несусь к гостинице, надеясь скрыться в своей комнате и пересидеть… И тут врезаюсь во что-то очень твердое, теплое и ммм… приятно, просто вот офигительно приятно пахнущее.
— Что тут происходит? — хлещет по нервам голос Горана.
— Н-ничего, — от испуга начинаю заикаться. Поднимаю глаза — босс выглядит раздраженным. Бросил свою пассию и побежал на выручку слуге? Похвально… Вот только что со мной сделает, за то, что его секретаря покалечила?
— Можно мне пройти… У меня там… пирог подгорает! — брякаю первое что приходит в голову.
— Какой пирог, ты что, повариха? разве не горничная? — хмурится Горан. — Ты чего мне зубы заговариваешь?
И смотрит в ту сторону, где под ивой я оставила его слугу на коленях.
— Что там произошло? Я слышал, кричали. Все с тобой в порядке? Папарацци чертовы…
Он подумал, что за ним следят журналюги! И не в курсе, что я ударила его секретаря. Вздыхаю с облегчением.
— Забыл, как тебя зовут.
— А разве знали?
Блин, опять глупость брякнула. Почему-то мне неловко при мысли, что Горан узнает имя, что подсуропили мне мои креативно-богемные родители. Стесняюсь, хотя давно переросла комплексы, оставила позади. Злюсь на себя за не вовремя проснувшиеся комплексы и ничего не могу поделать.