Проданная

— Ты ничего не сказал мне о жене. И… И ребенок, Стас! Твой ребенок! Они только что погибли, а ты делаешь мне предложение! Я ничего не понимаю! Совсем ничего! Ты что — ты ведь знал, что они там взорвутся! Знал! Тебе что, наплевать? Даже если ты не любил ее или не любишь больше! Или ты сам и подстроил этот взрыв? Зачем? Чтобы избавиться от одной жены и взять себе другую? А потом когда-нибудь и от меня так же избавишься? И сын! Стас! Мне страшно. Ты меня пугаешь.

— Успокойся, принцесса. Тебе надо меньше читать детективов. Я никого не убивал.

— Но знал!

— Знал. Я — знал. А ты — забудь. Не забивай свою золотую голову тем, что тебе не нужно.

— Стас. Это все ненормально!

Нервно тереблю край блузки руками.

Вот теперь, впервые в жизни, я его по-настоящему боюсь.

Неужели я настолько, совсем его не знаю? Разве может человек быть настолько черствым, таким бездушным?

— Это не моя жена, София. Не моя. И не мой ребенок.

— К-как? — столбенею.

— А вот так, София. Даша не моя жена. Вернее, моя, но только по документам. На самом деле у нас никогда ничего не было. Ничего! Ни отношений, ни секса, ни даже мысли об этом! Просто… Так сложилось. Тогда нельзя было иначе.

— Хорошо. Ладно. — лихорадочно перевариваю информацию, пытаясь хоть что-нибудь понять. — А ребенок? Ну, пусть он не твой. Пусть. Я верю тебе, Стас. Но неужели тебе все равно?! Они погибли! Только что погибли! Ты знал! Знал, что так будет и ничего не сделал! Не спас! И теперь ты так просто делаешь мне предложение!

— Ну-у, принцесса. В жизни всякое бывает, — Стас задумчиво вертит в пальцах кольцо. — Может, не так уж до конца они там и взорвались… Может, мы их даже увидим на нашей свадьбе…Скажем, завтра? Мм-м? Как думаешь? Успеешь до завтра выбрать платье?

— Ты невыносим! Можешь объяснить нормально, по-человечески? И откуда в тебе столько самоуверенности, Санников? Я еще не сказала «да», а ты уже решаешь, когда свадьба!

— Сказала, — крепкие руки снова впечатывают меня в себя. — Ты сказала мне уже все свои «да», Софи-ия! Все! Я мог бы и не спрашивать, а сразу сделать свидетельство о браке. Все. Хватит разговоров. Все живы. Я не женат и первого ребенка мне родишь ты. Хватит говорить. Я, черт возьми, хочу свою невесту! До одури хочу! Я сутки в тебе не был! А это просто мучительно…

— Стас…

Хочу, чтобы ты выбросила все эти глупости из головы, София.

Обхватывает мой подбородок руками. Нежно — нежно. И в глаза смотрит так пронзительно.

А у меня слезы выступают.

— Хочу, чтобы не сбегала больше, а говорила. Спрашивала. Всегда. Я отвечу. Я всегда тебе отвечу, Софи-ия! Все объясню. Но не все тебе нужно знать. В нашем мире слишком много таких тайн, принцесса, без знания которых жить намного легче. И безопаснее.

Гладит мои щеки руками, пробегается пальцами по губам.

— Я твой, София. Весь твой. Каждый чертов миг с той нашей первой встречи я был твоим. Нет других женщин. Жен, шлюх, любовниц. Нет. И не будет никогда. Я обещаю. Слово тебе даю. Есть только ты одна. И я взорву на хрен все яхты и все машины и всех друзей вместе взятых, если ты когда-нибудь еще попробуешь сбежать! Если хоть раз еще в этом усомнишься. Ты веришь мне? Ты обещаешь?

— Да, — киваю, чувствуя, как по лицу, по шее текут обжигающие слезы. — Да, Стас. Я обещаю. Если…

— Никаких если, принцесса. Больше никаких. Если ты в чем-то сомневаешься, сразу идешь ко мне. Только в одном можешь никогда не сомневаться. Я люблю тебя. Безумно, бешено люблю. Тебя одну. Всегда. Всю жизнь. Как ни пытался эту чертову любовь вытравить, ничего не вышло.

— И я… — шепчу, даже не пытаясь утереть слезы. Цепляясь ногтями за его рубашку. — И я пыталась вытравить. Это бесполезно. Это хуже яда, наркотика. Не могу…

— Мы так похожи с тобой, София. — Стас усмехается, проводя губами по моему лицу. Стирая и размазывая мои слезы. — Так похожи. Может, потому что мы и правда две половинки? Может, это все судьба. — с самого начала? То, что нас решили поженить без нашего согласия. Эта встреча тогда на озере. Все остальное. Может, она и вправду есть, эта гребаная судьба? И есть та самая вторая половинка, без которой тебя разрывает, разламывает на части?

— Может, — киваю, снова чувствуя, как их глаз текут слезы.

Просто Ниагарский водопад какой-то. ей-Богу. Но не могу остановиться.

Глава 72

— Наверное, она и правда есть. Потому что меня… Меня тоже разрывает, если тебя нет рядом…

— Значит, не нам решать быть вместе или нет. За нас уже кто-то наверху все решил, София. Ты выйдешь за меня? Станешь моей, — официально, навсегда, до самой старости? Родишь мне таких же своевольных детей, с которыми мы оба намучаемся, потому что справиться с ними будет невозможно?

— Да, Санников, — шепчу, утыкаясь губами в его губы. Ощущая соленый вкус слез и невероятное, нереальное счастье. — Да! Только вредность у наших детей и несносный характер будет от тебя! Больше им этого взять не от кого!

— Ну конечно, принцесса. Ты ведь мой ангел, — подхватывает меня на руки, а я могу лишь обхватить его крепкую шею.

— Мой ангел, — шепчет, покрывая лицо поцелуями. — Только летай, пожалуйста, там, где буду я.

— А ты больше не скрывай свои тайны.

— Их нет, Софи-ия! Их больше никогда не будет. Вся моя тайна — это ты. Ты одна. И тебя я хотел бы спрятать от всего мира. От всех этих ублюдков.

Глава 73

— Стас!

Вскрикиваю, когда оказываюсь на постели.

Рывком сдирает одежду, отбрасывая в сторону.

Распахивает ноги, врезаясь между ними жадным, жестким поцелуем.

Врезается языком прямо вовнутрь, заставляя меня выгнуться на постели.

Толкается, обводит пальцами клитор, высекая из моего тела самые обжигающие искры, какие только возможны.

И я вспыхиваю. Вспыхиваю и сгораю. Корчась, изгибаясь в этой невозможной, невыносимой ласке.

Тут же забиваюсь в судорогах оргазма.

А пальцам больно. От того, что не могу сейчас прикоснуться к нему.

Ласкать. Скользить по раскаленной коже.

— Ты. Ты одна, София. Моя настоящая королева. Единственная, — хрипло рычит прямо мне вовнутрь, выскальзывая языком, заставляя сжиматься все внутри и резко вбиваясь снова.

И от его голоса прямо в мое естество все вспыхивает изнутри.

Его слова влетают в меня, будто семя. Прорастают там, расплываются во мне, несутся прямо к сердцу, оседая там гулким биением. Вспыхивают искрами на кончиках сосков, заставляя меня выгибаться еще сильнее, биться в безудержном оргазме.

Он будто сеет в меня свою любовь. Самого себя.

И я лишь шире распахиваю ноги.

Отдаюсь. Отдаюсь ему полностью. Без остатка.

— Я вся твоя, Стас. Вся, до кончиков ногтей. Всем сердцем.

И уплываю. Уплываю за грань реальности. Оргазм раз за разом обрушивается на меня, бьет все большим наслаждением.

Не хочу. Не хочу отключаться! Мне так нужно, чтобы он в меня вошел. Прямо сейчас!

Ловлю его бедра ногами, когда Стас отстраняется, чтобы дать мне отдых, передышку.

Изо всех сил тяну на себя.

— Софи-ия… Тебе нужно отдохнуть.

— Мне нужен ты, — зарываюсь руками в его волосы. Притягиваю к себе так близко, что наше дыхание переплетается.

— Ты внутри меня. Как можно глубже, — шепчу в его горячие, обжигающие губы.

Глотаю его рычание, когда вбивается в меня резким, одержимым толчком, наполняя и пронзая насквозь.

Резкие толчки и одуряюще нежные поцелуи.

Я раскаляюсь. Расплавляюсь. Тону полностью, насквозь в его глазах.

В которых плещется больше. Намного больше, чем мы когда-нибудь сможем сказать друг другу.

И я тону. Мы оба тонем. Проваливаемся в это запредельное, зашкаливающее чувство, срывающее, сметающее своей мощью все.

Тонем и больше не пытаемся сопротивляться. Цепляться за что-то, чтобы вынырнуть.

Тонем, отдаваясь целиком.

Одновременно взрываясь в сокрушительном оргазме.