Желание босса

Господи, я чуть не описалась со страху, когда он повысил голос. Вот уж кого-кого, а его явно не стоило бы гневить. И в глаза его смотреть было страшно. Все-таки братья были похожи куда больше, чем это казалось при беглом знакомстве.

— Слушай… те… — пробормотала я. — Вы меня пугаете…

— Да неужели? — ехидно вопросил он. — Ты знаешь, что я тебе скажу?

— Что? — тихо спросила я.

— В глаза, говорю, мне смотри.

Я послушалась, хотя это стоило мне большого труда.

— Я тебе скажу, что я не из тех, кого можно водить за нос. Даже если тебе так поначалу показалось. Все твои условия выполнены. При этом я не получил ничего. Кроме нескольких бессонных ночей. Поэтому будь добра, моя милая сука, сейчас возьми и просто послушайся меня. Потому что иначе вопрос встанет ребром.

— Я хочу писать, — сказала я.

— Потерпишь, — хмуро ответил он.

Мне срочно нужно было позвонить Шерхану. Благодаря прослушке — а я очень надеялась, что он сейчас в курсе этого разговора в кабинете его брата — мне даже объяснять ничего не придется. Просто услышу ценные указания и сниму с себя ответственность за решение, которое может оказаться в корне неверным.

— Я правда очень хочу, — умоляюще ответила я. — Я быстро. Сейчас вернусь.

— Ответ дай мне сначала, — сказал он. — А потом хоть писай, хоть какай, хоть танцуй джигу. Летишь со мной или нет?

И тут мне в голову пришла мысль, которая напугала меня еще больше. Я испугалась того, что Шерхан, услышав эту беседу, не выдержит и надумает мне позвонить. А он у меня в телефоне по прежнему был отмечен, как "Родион Сергеевич" и если его брат решит посмотреть, кто же мне звонит, то это все. Имя "Родион" не такое уж частое, а в сочетании с отчеством, которое носил и сам Александр Сергеевич, оно даст ему понять, что вообще происходит. И тогда мы с Шерханом нехило подставимся.

У меня душа в пятки ушла, так я испугалась. Даже поплохело немножко — зашумело в ушах и накатила слабость. Я стала дышать глубже, потому что мне не хватало воздуха.

— Вы… Ты… не мог бы открыть окно, Саш… — попросила я, расстегивая вторую сверху пуговицу голубой блузки.

— Что с тобой? — спросил несколько озадаченный моей явной бледностью и поведением Александр Сергеевич. — Тебе дурно?

— Да, мне нехорошо… — тихо сказала я. — Дышать трудно.

— Хорошо, — отпустив мой подбородок, произнес он, — я сейчас открою окно и включу кондишен.

Он взял в руки пульт, поднял жалюзи и включил кондиционеры. Послышался легкий шум. Затем открыл окно и в кабинет ворвался поток прохладного воздуха.

— Так лучше? — поинтересовался он.

— Намного, — сказала я и чуть запрокинув голову, принялась обмахивать шею и грудь ладонью.

Он налил из графина воды в бокал, обошел стол и протянул мне:

— На вот, водички попей.

— Спасибо, — беря бокал, — ответила я.

Выпив воды, я сказала:

— Слушай, мне надо подумать над твоим предложением. Я не могу так сходу дать тебе ответ. В конце-концов, согласись, для меня это несколько неожиданное предложение. У меня ведь есть свои планы на выходные и я полагала, что поеду сейчас домой или мы с тобой поедем в ресторан — поужинаем вместе.

— То, что ты охотно готова ужинать в ресторанах за мой счет — это я заметил, — сухо произнес он. — Но, пожалуй, мы сегодня закончим эту игру в одни ворота. Либо ты становишься моей женщиной, либо все эти танцы с бубном вокруг тебя, такой исключительной, прекращаются.

— Послушай, Саш… — сказала я. — Ты мне очень интересен, как мужчина. Я считаю тебя очень привлекательным и сексуальным. И хочу тебя. Это правда.

— Так в чем проблема тогда? — прищурился он. — Полетели в Италию. Отлично проведем время. Уверен, тебе понравится.

— Да я не сомневаюсь в этом, пойми! — воскликнула я. — Я уверена, что там очень классно! Просто ты огорошил меня этой новостью и мне нужно ее хотя бы осмыслить. Дай мне пять минут. Я схожу в туалет, подумаю, приду и дам тебе ответ. Я реально писать хочу, ну правда. И это мешает мне нормально соображать.

Он закатил глаза.

— Ладно, — сказал он. — Иди писай. Но. Слушай внимательно. Заканчивай юлить со мной. Это достало, правда.

— Я не юлю… Мне просто надо подумать над твоим предложением.

— Окей. И вот чтобы тебе лучше думалось над ним, скажу тебе следующее. Либо ты летишь со мной сегодня в Палермо, либо, милая моя сука, я зову Риту и ты пишешь заявление на увольнение. Так и быть, разрешу "по собственному". Все поняла?

— Да, — тихо ответила я.

— Иди.

Как только я зашла в туалет, в сумочке завибрировал мой смартфон. Я убедилась в том, что все четыре кабинки пусты, заперлась в одной из них и приняла вызов. Звонил Шерхан.

— Я все слышал, — сказал он.

— Тихо только, ладно? — попросила я. — Я в туалете. Не могу говорить громко.

— Спокойно, — сказал Шерхан. — Я и звонил тебе с расчетом, что ты в туалете. Слышал, как ты вышла из его кабинета. Ты чего так напугалась, малявка?

— Страшно было… Ты бы видел его глаза… И потом, я же не знаю, что ему ответить.

— А нахер его пошли, делов-то, — беззаботно ответил Шерхан.

— Чего сделать? — шокированно переспросила я.

— Слушай, Наташ, ну че ты как маленькая-то? Ты впервые мужика отшиваешь, что ли?

— Ну…

— Баранки гну. Когда согну, дам одну. Если ты с ним улетишь — хана нашему мероприятию. Логично?

— Ну… Да, наверное.

— "Наверное", — усмехнулся Шерхан. — Ты на собеседовании-то ему чуть было не отдалась, а уж за пару ночей в Италии он тебя так охмурит, что ты все на свете позабудешь. Посылай его нахер и все.

— Так же он уволит меня! — горячо прошептала я.

— Не уволит, не ссы, — заверил Шерхан. — Если он тебя уволит — значит хер он тебя получит, верно?

— Ну да…

— Ну вот. Он тебя пугает просто. И потом, за что ему тебя увольнять? Ты же прекрасно работала, так?

— Так, — ответила я. — Я даже больше делала, чем многие другие девочки. Старалась.

— Вот и умничка. Старайся дальше. А если он тебя даже и уволит — мы его прищучим на этом основании. Посудимся немножко. Я тебе адвоката хорошего предоставлю. И пускай объяснит, что у него в компании там происходит и что за бордель он устроил в головном офисе. Не ссы, малявка. Мы ему хвост-то прижмем. Не отвертится.

— Он "эстафету" отменил… И квартиру, на которой, как я поняла, с сотрудницами сексом занимался, в аренду хочет сдать.

— Да? Ну вообще отлично! Значит тепленький совсем. Разогрелся братец. Вот мы его тепленьким и возьмем.

— Да как же возьмем-то, когда он меня уволить хочет сегодня? — шепотом воскликнула я. — Сказал, что Риту позовет…

— Да хоть Бабая пусть зовет. Чтоб сообразить на троих. Слышал я. Не ссы, говорю же. Не уволит он тебя. Где твоя уверенность в себе? Или мои уроки даром прошли? Че ты там в кабинете его растерялась-то?

— Да ты бы его видел…

— Слушай, я его не один год видел… Мы в детстве еще и дрались постоянно, выясняя, кто из нас круче. Знаешь, мы как-то не дружили особо, а батя хотел, чтобы было наоборот. Он и сейчас этого хочет, но, понимаешь, какая штука… Слишком уж мы с братом разные получились. Ладно, ближе к делу. Возвращаешься назад и шлешь его нахер. Сработай уверенно и четко. Если начнет лапать — резко осади, встань и выйди.

— Он дверь в кабинет кнопкой закрывает на замок…

— Тогда кричи. "Пожар" там, "Помогите-спасите, насилуют", "Новая серия "Игр престолов" началась", всякое такое. В общем, прочисти горлышко. Оно мне еще сегодня ночью понадобится.

— Да хватит тебе, — нервно рассмеялась я.

— Слушай, ну я правда тебя очень хочу. Весь день о тебе думаю. Как иначе-то, когда ты у меня на прослушке? Ты свой голос слышала? Это ж сплошной секс.

— Шерхан… — зардевшись, выдохнула я. — Ты меня смущаешь…

— Чего? — не понял он. — Как ты меня назвала?

— Я… — напугалась я. — Это… Я… прости, я просто… Он рахохотался в трубку.