Второе крыло

-Наферра, будь ко мне милостива,- прошептала я, осеняя себя темным знаком.- Позволь сегодня обрести свою пару. Позволь познать радость полета... Позволь...

-Лаисса! - Наблюдающая за мной наставница, рискнула прервать молитву.- Ты опаздываешь.

-Бегу! - Я торопливо завершила формулу темного призыва.- Благослови и ты меня, матушка!- Зная, что не зависимо от исхода, больше не увижу жрицу, заменившую мне мать, которую я не знала с самого рождения, нарушая правила храма, обняла пожилую женщину и поцеловала ее в щеку.

- Дыхание Богини с тобой, Лаисса. Да наполнит оно тебя жизнью!

- Спасибо. Я никогда не забуду твоей доброты, и того, что ты для меня сделала, Сатарра...

- А я буду за тебя молиться, девочка, беги, давай, - проворчала наставница отталкивая меня от себя и пряча слезы. - У тебя сегодня последний шанс. Завтра совершеннолетие.

Да, последний... Если до двадцати пяти лет, рожденная под черной луной не находила себе пару, она теряла способность к слиянию. И тогда ее лишали крыльев, отправляя в нижний мир влачить жалкое существование. Почему жалкое? Без семени темного воина - архина, такой как я, отмеченной самой Наферрой, никогда не познать радости полета и радости материнства. Ничего не познать... Крылья - это и благословение и проклятие нашей богини. Подобные мне, приходили в мир Рагнарр только для одного, стать супругой темному воину, рыцарю хаоса, архину. Правда срок у нас на его поиск был не долгий - лишь до совершеннолетия. Не нашла - значит недостойна.

Вот я и бежала, боясь не успеть к началу последней для меня церемонии. Вот и не смотрела по сторонам, а лишь под ноги, чтобы не запнуться и не растянуться на неровных камнях, устилающих пол. Поэтому и не заметила за очередным поворотом огромного чернокрылого воина одетого в доспехи из льдистого арна, шествующего в окружении спутников, в направлении арки перехода ведущей в главный зал храма. Туда, где уже давно, собрались все девушки, вступившие в брачный возраст, отмеченные Наферрой, с нетерпением ожидающие встречи со своим будущим супругом. Как только мужчины войдут в зал, они начнут танец выбора. Знаю. Я сама его уже в течении десяти лет, каждый месяц черной луны танцевала. И до сих пор, ни один темный не назвал меня своей лаами. Может, потому что, и правда не достойна?

Последний раз...

-Ай! - Вы когда-нибудь налетали грудью и носом на скалу? Нет? А вот я налетела. Да еще и хлопнула от неожиданности эту самую скалу встопорщившимися в панике и попытке притормозить белыми крыльями. Оплела ее разметавшимися от бега волосами, зацепившимися за черные с голубым отливом доспехи. Еще и умудрилась уронить с грохотом на пол, слыша, как она удивленно и злобно шипит от боли, в смятых черных крыльях. А также, от удара локтем в переносицу и глаз, не защищенных сейчас маской забрала.

- Простите! - Торопливо извинилась я, пытаясь принять вертикальное положение и выпутаться из неожиданного плена, стараясь не наносить незнакомцу новые "увечья". Но легче сказать, чем сделать. Мои бьющиеся крылья, только добавляли хаоса, поднимая ветер, который все сильнее переплетал синие локоны, со смоляными мужскими прядями, распущенными перед церемонией слияния. А тут еще и доспехи воина, странно себя повели, начав издавать непонятную вибрацию с пощёлкиванием, притягивая мои волосы к себе словно магнит, загораясь голубыми всполохами в местах соприкосновения. И чем больше я сопротивлялась и пыталась отстраниться от чернокрылого, тем сильнее оказывалась спеленутая своими же волосами, не желающими отцепляться от разгоревшейся уже синим светом брони.

За спиной раздались мужские смешки и рекомендации лежащему подо мной архину, что ему делать с таким внезапно обрушившимся счастьем, в лице нетерпеливой лаами. И возмущенные возгласы старших жриц, выбежавших на шум из залы и начавших меня упрекать в неподобающем для девушки поведении, а лорду Арнилу глубокие извинения за случившееся.

- У Лаиссы завтра совершеннолетие, вот и пытается привлечь к себе внимание. Сами понимаете... кто же на такую взглянет - белая.

От стыда и досады хотелось разреветься. Я сразу узнала, невыносимо- приторный голос Тальмы, главной жрицы Наферры, всегда относящейся ко мне с неприязнью. И как теперь после такого я выйду в круг для танца? Позор...

- Еще раз прошу прощения, высокородный. Я не...- запнулась, - привлекала ваше внимание... правда. Так получилось...- Начала оправдываться я, страшась встретиться с презрительным взглядом темного воина, на котором продолжала лежать, и который вдруг перестал делать попытки избавиться от моей тяжести. Наоборот, его горячая ладонь уютно устроилась на моих ягодицах, начав проверять их на мягкость. Другой же рукой, преодолевая сопротивление, мужчина заставил меня посмотреть на себя. И я утонула... утонула в самых красивых глазах мира... глазах моего будущего супруга...

****

Ангерец. Настоящее время.

Переполненный ненавистью, гневом, и желанием сжать пальцы на одной тоненькой женской шейке, Вернарр словно дикий зверь, попавший в ловушку, медленно обходил, покои 'хозяйки', хмуря в недоумении брови, от непонятной беспечности, а может и глупости зеленоглазой шарианки победившей его на ристалище смерти. Синеволосая была так самоуверенна, что даже не озаботилась ограничить его в передвижениях, или хотя бы одеть контролирующий ошейник. Еще и так свободно подпустила к оружию... Остановившись около стены, от пола до потолка увешанной всевозможными клинками знакомой и незнакомой конфигурации, которые когда-то принадлежали сильнейшим воинам разных рас, а теперь - трофеи одной синеволосой суки, не знающей, что такое милосердие и сострадание, погубившей множество мужских жизней, во славу Даринны - Богини Девственницы, Вернарр снял небольшой кинжал, висящий чуть в стороне, и стал внимательно его рассматривать. Странный клинок... Голубая, холодная как лед сталь, с незнакомыми снежно-белыми рунами. Не похоже, что боевой. Скорее... ритуальный. (Раз в год, Всесветлая, требовала от своих 'дочерей' особых жертв).

Поняв, что держит в руках. Чувствуя, как нутро затапливает невыносимая жгучая боль от потери, рвущая на части отцовское сердце, мужчина отшвырнул от себя кинжал, как ядовитого скорхха.

Он, Вернарр эс Анаэль, первый рыцарь Священного Круга, князь Арунны, верный слуга Двуликих Близнецов - никогда не простит этих фанатичек. Убийц! Как и весь их проклятый мир! Их Богиню.!

Тело мужчины охватила неконтролируемая ярость и потребность принять боевую ипостась, но защитное поле Раххин, не позволило обернуться, как и призвать силу Двуликих. Действительно проклятая планета! Мир - ненавидящий всех мужчин. И если бы не его сын... он, Вернарр, никогда бы не смог сюда попасть, преодолев теневую грань. Как и узнать, что за пагубная 'язва' скрывается, в ближайшей параллели...

Завыв раненым зверем, ангерец опустился на колени.

Ровно пол года назад, его Снейшша, его мальчика похитили, и только три месяца спустя, после бесконечных отчаянных поисков, не принесших успеха, он узнал, кто это сделал и зачем. И что самое страшное, напрямую увидел участь своего ребенка, через специально присланный трансляционный кристалл. Его враг знал, как ударить больнее...

Да... Богиня Девственница Даринна из параллельного, закрытого мира Рахинн, ненавидела мужчин, но зато, очень уж любила мальчиков. Вернее... их невинную, чистую кровь, которой раз в год жрицы омывали ее алтарь, чтобы в ответ получить ужасающую по своей мощи силу, для поддержки защитной завесы.

В шеренге из жертвенных мальчиков, его Снейшш стоял последним. Напуганный, дрожащий... с размазанными слезами на бледном личике и огромными голубыми глазами, полными ужаса и непонимания, почему он здесь, среди незнакомых взрослых, и детей. Детей, которые сначала кричат и плачут, а потом с хрипом падают на пол, и затихают. А рядом стоят довольные тетеньки, в длинных белых одеждах, забрызганные красной краской, и сжимают в запачканных алым руках, странные, пульсирующие комочки... Вот, и к нему, подошли... Ослепительно белый клинок, с золотыми рунами, в неколеблющейся, женской руке...