Саффира

— Скажи, Саффин это, правда, что прошло уже три года? Может, поэтому я не чувствую сестру? Что с ней? А мои родители? Все живы? Что за это время с ними произошло? — Если водные поступили так со мной то, что могли сделать против нитхов и ниидов? — Прошу…

Наверное, со стороны, я представляла жалкое зрелище. Заострившиеся скулы, лихорадочно блестящие глаза, худые ключицы в огромном халате, разметавшиеся по плечам белоснежные локоны. От волнения за родных у меня даже на висках и руках проступили чешуйки. — Да, я действительно просила своего врага. Но в данный момент мне было совсем не до гордости.

— Живы. Что им будет. Что бы ты не надумала, война с твоими родными нам не нужна. Наоборот. А твоя эна, — серьезно и без насмешки, — пару месяцев назад сыграла свадьбу, заключив союз с лордом Анасстаном. Я даже присутствовал на этом торжестве от дома аллидов как наследник. Говорят, скоро будет пополнение…

— Что?! — От такой информации я даже подалась вперед, в неверии уставившись на водного. — К-какая свадьба? А как же…

— Ты? — Мужчина снисходительно поцокал. — А ты, моя дорогая ши-ар, вот уже три года как числишься в числе погибших. Смотри.

Нааганит отдал приказ, разворачивая голографическую консоль.

И я увидела… Специально для меня подобранные хроники со следами боя на Эффаре … Все, что тогда осталось от меня для родных: локоны и отсеченная рука… Горе родителей, и безрезультатные поиски виновных по всем секторам, и даже у водных и радужных. Траурные дни… Белые пряди на висках у мамы и красные у эны… Как жила Амморан за это время и наконец, я увидела как по настоянию лорда Анасстана и достижения Шалисссы брачного возраста их пышную свадьбу, с нааганитскими и новыми, не принятыми в Амморан традициями под невесту, наверняка от со-рин Лены: красивое, все в блестящих чешуйках белое с черными узорами платье, распущенные смоляные волосы с диадемой наследницы ниидов, букет альфинов в руках…

Как же мне захотелось быть рядом с сестричкой в такой торжественный момент. Стереть из ее красивых глаз всю серьезность и затаенную скорбь. Сказать, что я жива и вместе радоваться ее счастью…

Говорят, нааганиты не плачут, а вот я, наблюдая за родичами с экрана, глядя на такие до боли родные лица, плакала глота сухие слезы, чувствуя в груди зияющую пустоту.

— Н-но, почему… почему я не могу ее чувствовать? Почему…

— Потому что ваша связь разорвана твоей смертью, моя маленькая девочка. — Не заметила, как аллид оказался рядом, прижав меня к себе, а у меня даже сил на сопротивление не осталось. — Все твои жизненные показатели на несколько минут были искусственно приостановлены.

— Значит…

Ты для всех мертва, моя ши-ар, и в полной моей власти.

— Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу!

— Со временем, все изменится.

— Даже не надейся…

***

Проснулась я от пристального взгляда сиреневых глаз дис-иссаэра, обнаружив, что нахожусь в постели одна, и никто меня не обнимает хваткой собственника. Этой ночью водный меня не тронул, дав возможность отдохнуть, видя мою слабость и опустошенность. Да и не готова я была его, в полной мере принять, в свете выяснившихся обстоятельств. Вот и ушел пораньше, чтоб заняться делами, избавив себя от искушения, прислав Дэйранна. Как мне ранее объяснили, моего учителя и надзирателя. Благо наш разговор с белым нагом можно было прослушать по нуарру, да и камеры слежения работали исправно. Поэтому так спокойно и оставил. Да и не считали наложника для меня опасным.

— Доброе утро, госпожа. — Раздался тягучий, соблазняющий голос дис-иссаэра, которого я внимательно рассматривала, и не думая стесняться, как все нааганиты, своей обнаженности. — Мне приказано помочь вам с водными процедурами. — Большое пушистое полотенце в руках и взгляд, просящий не спорить, а подчиниться. — Я должен проверить чувствительность вашего тела, и сможете ли вы сегодня быть со своим арри, он не хочет больше ждать. — Не бойтесь, — заметив панику и нежелание на моем лице, — он не возьмет вас как рин, сегодня только прикосновения и ласки, чтобы вы к нему привыкли. А я, вам в этом помогу…

— Ты?! — В моем голосе сочился яд. — Мой «надин» настолько в постели неопытен?

— Не он, а вы. Сопротивление только его спровоцирует и подстегнет к насилию. — И снова во взгляде непонятная просьба, а еще и ожидание. — Поверьте, это для вашего же блага…

…- Ты уверен, что здесь нас не подслушают? — Подняв над головой руку с нуарром, я подставила ее под бьющую струю воды.

— Уверен. Камер здесь нет. Саффин не хотел, чтоб тебя видели посторонние самцы. Только в каюте и по кораблю, в системе безопасности.

— А ты? — Осмотрела великолепное нагое тело, стоящего напротив потрясающе красивого сородича, и не думавшего больше играть роль раба, жадно изучающего мой образ в ответ. — Тебе значит, меня можно видеть?

— Ассиэри шутит? — Иронично приподнятая бровь. — Я безвольная игрушка райххов и аллидов! Грязь у их ног. К тому же в моей постели редко бывают рин, в основном я обучаю наложников. И если переступлю грань с вами, — нервный вдох и неконтролируемое подергивание мышц, от воспоминания многолетних наказаний.

— Ну-у-у, не такой уж ты и безвольный, как я погляжу. — Озвучила я, настороженно наблюдая, как одним движением, мне шагнули за спину, начав медленными, скользящими движениями мыльных ладоней ласкать мою грудь, прокатывая сквозь пальцы соски, прострелившие удовольствием. — Да и для меня ты вполне полноценен. Т-ты, что делаешь? — Руку я не опустила, а вот лицом к нааганиту с возмущением повернулась.

— Тс-с-с, девочка, не бойся, я тебе не враг, у нас очень мало времени, — к моему уху склонились, провокационно лизнув мочку. — И ты сама в этом скоро убедишься. Я солгал, твои железы и яд вступят в силу уже через несколько дней, — едва слышно. — Твой аромат еще незаметен, но уже дурманит мне голову, поэтому в первое время я помогу тебе это скрыть и контролировать, пока не научишься сама.

Разговаривая со мной, дис скользнул рукой по моему животу, дотрагиваясь кончиками пальцев до бугорка. Начав нежно и осторожно его оглаживать, отчего мое дыхание сбилось, а мысли улетели далеко от разговора. — А сегодня, маленькая, ты должна быть послушной. Позволь ему себя трогать, позволь доставить тебе удовольствие. Вот так… — Наг что-то сделал внизу, одновременно сжав грудь, отчего меня выгнуло дугой в истоме. — Саффин хоть и старается быть с тобой мягче, неповиновения все равно не потерпит, а я не хочу, чтоб тебе причинили боль, малышка.

Приподняв меня за подбородок, в мой рот запустили сладкий язык со странным привкусом в слюне, который, к моему удивлению, оказался очень даже вкусным и невероятно приятным. Впрочем, как и запах, начавший окутывать наши тела, подстраивающийся под мой. — Ты еще так юна и невинна, — тихий стон возбужденного мужчины, и мой на границе разрядки, слились воедино. — Ну почему этот зверь должен быть первым…

— Это все равно ничего не будет значить. Я-я с-с-с ним никогда не останусь. Ты сможешь в этом мне помочь? — Вцепившись второй рукой в мужское плечо, задала волнующий меня вопрос, одновременно закусив губу клыками от нахлынувшего удовольствия, растворяясь в знакомых, но более сильных, словно цунами ощущениях. Сама себе, я такого наслаждения доставить не могла.

— Постараюсь. — С моих губ слизали капли крови.

— Почему?

— Потому что я обязан это сделать…

***

Каюта наследника райххов Каилла.

Два нааганита водный и радужный, сидели за столом за бокалом крепкого вина и как всегда играли роль хороших друзей, ненавидя друг друга с детства. Слишком уж много было между ними соперничества: за внимание родителей, женщин, кто первый. Да и то что, райххи стояли всегда выше аллидов, очень уж сильно напрягало наследника водных.

— Ну и как прошла ночка? Судя по запаху и твоему неудовлетворенному виду, ты не выполнил поручения отца. Неужели пожалел свою малыш-ш-шку? — Сарказм в голосе одетого в светлые с опаловым узором одежды нааганита так и сквозил, — до прилета в наш сектор она уже должна понести. К тому же, через два дня, мы будем вблизи границ медных ниддов. И если Ингарр узнает…