Ксавьер

За капсулой я действительно нашёл робота с раскуроченной грудиной. Думаю, это один из тех случаев, когда машина более достойна уважения, чем многие люди. Но вначале нужно вытащить Сью, потому что реактор Ноя еле теплится, а моего надолго не хватит.

— Хела, не могла бы ты наложить заклятья исцеления и регенерации на эту девушку? — указав на капсулу стазиса, попросил я. Воительница поморщилась, но всё же исполнила мою просьбу. Думаю, если бы она не просмотрела историю вместе со мной, то отказалась бы, предложив оставить Сьюзан здесь. Хела не особо жалует посторонних девушек в нашей компании, скорее вынужденно терпит. Исключение — уже занятые дамы вроде Елены, жены Магнето. Ревность она такая, бессмысленная и беспощадная. Когда заклинания для подстраховки были наложены, я ввёл код и активировал разморозку криокапсулы, потому что это целая процедура, проводящаяся с определённой температурой, с введением нужных лекарств и прочего. Где-то часа через полтора и ещё пару раз наложенные чары девушка наконец-то с трудом вышла, а точнее вывалилась из своего гроба, и её пришлось ловить телекинезом. А затем и укладывать на расчищенный для такого поворота событий, стол.

— Похоже, что мы с Хелой разбудили Вас. Извините, — сыронизировал я немного, глядя на отёкшее и сонное лицо, больше подошедшее бы зомби, а не супергероине. Пока мы дождались срабатывания программ, систем и заклинаний, я оторвал от двери, легированной вибраниумом, несколько кусков и делал из них заготовки под различные амулеты, сидя в кресле Бена. Мои изменившиеся недавно пальцы неожиданно оказались неплохо приспособлены для такой тонкой, но тяжёлой работы, поэтому Хела уже обзавелась двойным кольцом и парой защитных браслетов. Она в это время сидела в соседнем кресле, которое со скрипом, но выдержало асгардскую деву, и заряжала-подготавливала мои поделки. А я лепил ещё одну загогулину из металла, поддерживая вежливую беседу с безмолвно лежащей на столе Сьюзан.

После того, как я рассказал обо всём произошедшем, читая вопросы из её сознания, ибо говорить она пока что не могла, отходя от лекарств, то полностью ушла в себя, ни на что не реагируя. Я пытался уговаривать, угрожал оставить, даже применил телепатию, пытаясь раздуть деятельность и стремление к жизни, но наткнулся на глухую стену в разуме. Девушка просто не хотела жить. Раз по-хорошему не хочет, придётся прибегнуть к шоковой терапии. Подхватив телекинезом Сью и останки Ноя, я вылетел вместе с ними на улицу, не церемонясь, пробивая проход прямо через бетонные стены и толщу земли. Найдя разросшийся в подобие леса бывший Центральный Парк, я очистил телекинезом площадку метров десяти в диаметре и тремя ударами рукой по земле сделал могилы, в одну из которых положил останки андроида. А мы с девушкой и прилетевшей следом Хелы встали рядом ещё с двумя. Вид могил ненадолго привёл девушку в себя, и она проявила холодный обезличенный интерес.

— А почему могил три?

— Одна для твоего приемного сына Ноя. — девушка дернулась как от удара. Я делаю шаг к Сьюзан.

— Вторая для тебя, потому что жить ты не хочешь, — никакой реакции. Я приближаюсь почти вплотную и, глядя в глаза, тихим, спокойным голосом произношу кульминационные слова, ради которых это всё и затевалось.

— А третья для твоего и Рида неродившегося сына, Франклина, — а вот тут её прорвало, и мне пришлось еще час успокаивать находящуюся в нервной истерике женщину под недовольно-сочувствующий взгляд Хелы. О чем-то подумав, богиня смерти забрала миссис Ричардс ненадолго, а вернула уже сосредоточенную, спокойную и уверенную в себе женщину. Я тоже так хочу уметь людей успокаивать. Но всё же, девушку лучше поймет другая девушка. Пусть и такая… своеобразная.

Хорошенько всё обдумав и прикинув всё у себя в голове, к следующей сигнатуре я решил лететь один, оставив девушек искать еду, оружие и прочие дамские штучки. Как мне кажется, они тут справятся и без меня — всё же две не самые слабые барышни, а в городе и окрестностях ничего опасного замечено не было. Да и дочь Асгарда доказала своими действиями, что способна поддерживать мораль у Сьюзан, не давая той совершить глупости. Поэтому я за них мог быть совершенно спокоен. Да и думаю, Хеле самой будет легче подготовить магическое барахло к использованию, находясь в одном месте, а не мотаясь через весь континент.

***

Высказав всё, что я надумал, и обсудив свои мысли с дамами, я прыгнул в небо и полетел к побережью. Я пролетел над Гудзоном, заглянул мельком в пару мест на острове Манхэттен, где раньше велись различные проекты вроде создания Капитана Америка и, наконец, добрался до залива, отделяющего Саффолк от остального Нью-Йорка. Здесь я спустился на землю и зашёл в воду по колено. Зачем я это сделал? А затем, что, по моим расчётам, я могу бежать куда быстрее скорости гоночного автомобиля, правда, на суше это может обернуться очень большими разрушениями. И я решил испробовать мои способности, пробежав по менее плотной субстанции. Оттолкнувшись от дна я, не особо напрягаясь, побежал по воде, наслаждаясь жутким гулом ветра в ушах, брызгами в лицо и пробиванием небольших волн насквозь. А вот видами нормально насладиться не получилось — от скорости картинка вблизи смазывалась, а подальше слишком быстро пролетала мимо. Не прошло и десяти минут, как я оказался у Фолмута. Прикинув расстояние и посчитав время, понял, что бежал в полтора раза быстрее скорости звука. Неудивительно, что у меня так уши закладывало. Но я чувствую, что это ещё далеко не предел моей скорости. Я взлетел с разбега вверх и, уже поддерживая себя в воздухе телекинезом, промчался в воздухе над Ист-Орлеаном, долетев до открытого океана. Рассчитав направление на Ньюфаундленд, куда мне, собственно, и надо, я создал конусоподобный телекинетический барьер, раздвигающий воздух, упал на воду и побежал, двигаясь настолько быстро, насколько смог. Из-за эффекта Допплера и ещё каких-то, которые я в тот момент не вспомнил, вода и небо на несколько мгновений стали для меня зелёными, облака вытянулись нитями, а шум от волн и моих шагов слились в едва слышимый высокий писк. И после этого я врезался в остров, который казался очень далёким, но меньше чем через секунду, по моему мироощущению, оказался уже под моими ногами. Я едва успел притормозить, но разрушения всё равно были чудовищны — на острове появился огромный пролив, в который с вздыбившихся скал стекала морская вода от устроенного мной цунами. А я висел в воздухе над этим всем и, мягко говоря, поражался устроенному кошмару. Пролетев немного вперёд, я увидел пустой городок, по которому бежали ручейки морской воды — поднятая мной волна дошла только до окраины, ничего существенно не повредив.

После недолгих полётов по улицам города была обнаружена табличка с красиво нарисованным местным пейзажем, маяком и подписью «Saint-Pierre», а также указателями к аэропорту, госпиталю, культурному центру и другим полезным вещам. Я медленно и аккуратно на околозвуковой скорости долетел до аэропорта и, взломав пару сейфов, получил карты, по которым смог сориентироваться и полететь дальше, к конечной цели моего путешествия. Двигался я дальше не особо быстро, потому что причинённые моим использованием сил разрушения были настолько велики, что теперь я предпочёл дуть на воду. Во всяком случае, пока не смогу обойти физические законы, из-за которых гораздо хуже вижу и ломаю всё на больших скоростях, мне нужен спидфорс, либо какой-нибудь местный аналог, иначе я не бегун. Поскорее бы восстановилась магия, а с ней и порталы: я уже привык всюду добираться быстро, а теперь страдаю, не имея возможности. Эх.

Итак, наконец, я на месте. Передо мной бар, в котором играет музыка, а ещё именно оттуда ощущается мыслительная деятельность. Если так можно назвать пьяное подпевание в мыслях. Вроде разум женский. Значит, не Росомаха, не Халк и не Апокалипсис. Грустно вздыхаю — я-то этих парней считал практически неубиваемыми, а они меня так разочаровали. Подхожу к двери, открываю, и моему взгляду открывается разгромленный бар, посреди которого пляшет под музыку полуодетая юная особа в индейском головном уборе с сигарой в зубах, бутылкой виски в руке и пистолетом под ремнём. У меня почему-то появилось острое желание закрыть дверь обратно, потереть переносицу и улететь к Хеле, забив на только что скакавшее посреди зала чудо в перьях. Из всего вышеперечисленного я только потёр переносицу пальцами и ещё раз печально вздохнул. Вот за что мне это?