Эволюция маггла

*** ***

— Ураааа! Мой перчик?! — я плакал, я обоссался, но меня это совершенно не волновало. Как так-то? Ведь мои усилия не прошли даром и Владимир-младший со мной! А возросший резерв, заживший шрам на астральном теле и усиление всех оболочек меня совершенно не волновали. Ариэль пыталась меня успокоить, пихала свою сиську, неплохую на вид, кстати, мне в рот, и я с радостью к ней прильнул. Моя великая битва выиграна!

Когда я проснулся, моя небеспричинная радость сошла на нет, меня накормили вкусной сиськой и даже сменили пеленки на чистые, а потому, я смог мыслить чуть более рационально. Кстати, насчет мыслей, я же мыслил и в форме души, без тела! Этот вопрос надо будет обдумать подробнее, когда получу доступ к переводу, что-то такое там было. И вот, я лежу, на автомате медитирую и чувствую, что все, приехали, ноус переполнен! Ощущение, будто выпил десять литров пива, а туалет занят. Что делать, кому молиться? Вокруг дети и, если я тут жахну магическим выбросом, быть мне повинным в смерти пары десятков младенцев. Не лучшее начало жизни, скажу я вам. Перебирая все, что отложилось в моей дырявой голове после перевода, а отложилось немало — все-таки приходилось чуть ли не каждое слово переводить, я вспомнил об одном интересном заклинании из магии исцеления — возвращение жизни, которое можно производить прямым контролем. Оно переводит ману в прану, то есть в жизненную энергию. Срочно, я стал производить нужные действия и почувствовал, как лишняя энергия утекает как вода в сухой песок. Фух, получилось. Я теперь сам себе герой — нахожу себе проблемы и с доблестью их решаю на грани фола. Надо было раньше думать, идиот. И идиотская привычка постоянно медитировать меня не оправдывает. Зато теперь могу ману в прану переводить, пусть и с ужасным коэффициентом где-то двадцать к одному, если не меньше, и не страдать магическими выбросами, когда это не нужно или откровенно опасно. Вот так и началась моя вторая жизнь.

***

Ариэль с любовью и нежностью смотрела на своего спокойно спящего ангелочка, засунувшего палец в рот, вместо выпавшей соски. Почему-то сын не любил их и почти сразу выплевывал, да и в принципе показывал себя спокойным и умным ребенком: по пустякам не плакал, внимания не требовал, плача только тогда, когда надо заменить подгузники, покормить или срыгнуть свернувшимся молоком. Девушка нарадоваться не могла, насколько прелестным получился ребенок, и, если смотреть на его светлые, почти белые волосы и большие ярко-голубые глаза, то можно подумать, что он чистокровная вейла. Конечно, это невозможно, но разве нельзя верить в лучшее? В дверь постучали, и девушка, поцеловав своего мальчика в лобик, пошла открывать дверь.

— Ариэль, подруга, — начала было громко говорить Жаклин, но увидев, как та шикает на нее, продолжила шепотом: — Ну, как все прошло, проблем не было?

— Не стой на пороге, заходи, — пригласила Ариэль девушку, которая стала для нее другом. В отличие от нее, Жаклин была истинной вейлой: активной, пробивной и жизнерадостной. — Только тише, Влад только уснул.

— Ты так своего сына назвала? В честь него? — пройдя к диванчику, спросила она.

— Да, в честь него! — Ариэль знала, что подруга этого не одобрит, но ей было все равно.

— Сначала фамилию взяла его, как там? Пирс? Теперь в честь него называешь сына. Я понимаю, что он много для тебя значит, но ты знакома была с ним сколько? Всего три дня? Он либо тебя обманул, либо умер — и ему уже все равно. Тебе нужно жить дальше, — с неодобрением покачала головой Жасмин.

— Обманул? В чем же? Он меня вылечил, освободил из, по сути, рабства и дал… много чего дал, — опомнилась Ариэль, когда чуть не рассказала о том, чему Влад ее научил. — Почему ты так относишься к человеку, которого даже не знаешь?

— Тише, тише, извини. Я ляпнула не подумав, просто ты так часто о нем вспоминаешь, что забываешь о себе. Ты будто сделала целью жить за него, а не своей жизнью. Ты и так сделала все, что он просил, и теперь ему ничего не должна, — извинилась Жаклин, что делала она довольно редко.

— Я понимаю, о чем ты говоришь. Но ты не была на моем месте. Не тебя чуть не изнасиловали в 14 лет, а за то, что сопротивлялась, изуродовали темным заклинанием. Не у тебя умерла мать страшной смертью за то, что отомстила этому подонку. Не ты прожила три года, боясь посмотреть на себя в зеркало и получая только жалость от окружающих и отвращение. И когда, наконец, нашелся человек, который вытащил меня из этого ада, он умирает. Я чувствовала это, Жаклин! Когда он умер, я ощутила это через Влада, — зарыдала Ариэль, когда выпустила все эмоции.

— Ну как, легче стало? — обняла Жаклин подругу.

— Так ты это специально?

— Естественно, у меня же отец был маглом, профессором психологии. Когда ты была беременной, я боялась, что твоя истерика может повлиять на ребенка, а теперь уже можно. Тебе нужно было выпустить все, что накипело, но для этого тебя надо было вывести из равновесия… прости.

— Спасибо, но больше никогда так не делай! Кстати, ты только за этим пришла? — посмотрев на хитрое лицо Жаклин, спросила Ариэль.

— Не только. Меня Аполлин уже замучала вопросами, когда можно будет посмотреть на братика? — улыбнулась новоиспеченной матери та.

— Вся в тебя, такая же любопытная и неугомонная!

— А то!

— Эй, это был не комплимент!

— Я знаю, ну так что? Пустишь ее посмотреть?

— Ты так и не отказалась от мысли сделать их друзьями?

— А что еще остается? Остальные дети в ковене слишком взрослые для нее, вот ей и скучно. А дети в три года те еще занозы, поэтому я уже зашиваюсь с ней.

— Поэтому ты хочешь, чтобы зашивалась я? — подозрительно прищурив глаза, спросила Ариэль.

— Конечно, не мне одной же страдать, — ответила как обычно радостно Жаклин.

***

— Влад, Влад, давай иглать! — подначивала меня моя новоиспеченная подруга. Хотя возилась она со мной еще чуть ли не с самого начала, в ее активные игры я смог влиться только полгода назад. Да, мне уже два года, но выгляжу я на три за счет напитки своего тела лишней праной. Я это делаю не всегда, чаще всего просто выхожу в подлесок, окружающий наше феминистическое поселение, и выпускаю единовременно почти всю энергию. Как оказалось, это довольно полезно для развития ноуса, как, впрочем, и опасно для окружающих. Пример с меня взяла и Апполин. Хотя, в отличие от нее, я выпускаю энергию еще и с разными посылами, не любопытства ради, а для эксперимента. Воли и контроля взять в свою власть всю ману у меня не хватает, но даже из того, что получалось, следуют интересные выводы, подтверждающие слова Лераха о магии: ритуалы, палочки, магия слова, посохи — все это костыли, помогающие творить магию. Самое важное — это воля мага, его стальная вера в получение результата и мана. Естественная магия на этом и построена, когда ты только желаешь и реальность вокруг тебя прогибается под это желание. Но овладеть ей сколь желанно, столь и сложно. Впрочем, я добился улучшения роста растений. Если уж и творить магию, то полезную.

— Ладно, пошли, — согласился с этой мелкой занозой, которая любого достанет. Но и тут я придумал игры, в которые интересно играть не только ей, но и мне. Все же я взрослый в теле ребенка и в те же куклы мне играть не особо интересно. Вот, сейчас мы идем к каменной стене, которая огораживает наше поселение от диких животных, оборотней и кентавров. Так-то они не опасны, но в полнолуние или когда у кентавров начинается гон…лучше быть в другом месте, скажем так. А у нас именно что большой поселок, со множеством небольших, часто семейных домиков, зданием администрации, своей начальной школой и общежитиями. Все здесь довольно дружны и привыкли к особенностям вейл. Такой, например, как метание магического огня. Мне нравилось здесь: свежий воздух, красивые девушки вокруг и нет той спешки, что я ощущал в Лондоне. В ковене был свой, совершенно иной ритм жизни. Ни для кого не было бы странностью целый день прогулять в подлеске, наблюдая за обычными и магическими животными и деревьями. В отличие от неконтролируемых лесов, наш, что находился у подножия Пиренейских гор, был относительно безопасен благодаря тому, что оборотни, кентавры и вейлы уничтожали всех опасных существ. А теплый климат только дополнял картину если не рая, то очень приятного места для жизни.