Страница 14 из 18
Две задачи на завтра. Нужен испытуемый, на нём я проверю действие последнего состава. Если у другого человека также появится реакция на ложь, то это будет неопровержимо означать, что триггером включающим способность замечать ложь является мой Состав. Если не сработает, то надо будет тщательно проанализировать, что ещё со мной происходило накануне.
Дальше. Сейчас не понятно насколько долговременный эффект у этой способности. Навсегда она или на несколько дней. Если предположить, что действующим веществом является комбинация гормонов и микроэлементов, то способность угаснет, по мере выведения действующего вещества из организма. Чтобы эффект стал окончательным должны были перестроиться какие-то функции организма.
Предположим, это временно. Ещё хуже, предположим это не связано с мылом, и я не найду что запустило реакцию и не смогу повторить. Ну хорошо, не смогу повторить в ближайшем будущем. Что мне надо сделать прямо сейчас, чтобы использовать способность по максимуму? Я могу поговорить с Артуром. Я могу его припугнуть, что знаю правду и когда правду узнают акционеры, тогда ему не поздоровиться. Шантаж? Почему и нет. Он для меня вне закона.
Ну допустим я ему позвоню, скажу, что знаю правду. Он скажет, и я её знаю. Нас двое. Что дальше? Сказать ему, что у меня есть средство помогающее различать ложь? Что я готов это средство предложить Корпорации? На каких условиях? И ещё не точно, что у меня это средство есть. Для начала эксперимент надо повторить. Желательно несколько раз.
Задача номер один – найти добровольца. Но нужен такой человек, способный сохранить способность в тайне. Значит Алик. Другого проверенного человека у меня нет.
***
Алик, друг бурной юности Марка, со связанными руками сидел на стуле в центре пустого автосервиса среди подъёмников, старой ветоши, бочек с моторным маслом и всего, что может скопиться на сервисе, если лет десять не наводить порядок. Одних блоков цилиндров от двигателей можно было насчитать с десяток. Зачем они здесь и не используются ли они как грузило, чтобы тело, опущенное в Неву, не всплывало? Но у Алика не было сил об этом думать. Голова раскалывалась. Бока болели. По лицу текла кровь.
– Где деньги, Алик, что ты молчишь? – здоровенный мужик в спецовке с монтировкой в руках стоят прямо перед Аликом и слегка постукивал той монтировкой по голове. У Алика не было сил уворачиваться от этих ударов.
– Где деньги? Где? Я тебя в последний раз спрашиваю, – в сотый раз повторял верзила.
Алик, что-то хотел сказать и тут же получил сильный удар кулаком по зубам. Верзила бросил монтировку и тёр правый кулак.
– Гад, я руку о зубы поранил! У тебя столбняка нет? Не хватало ещё сдохнуть из-за тебя. Когда долг вернёшь?
– У меня сейчас нет денег, – прошептал Алик. Из разбитого рта текла кровь.
– А что ты мне говорил? Что обещал? Вот при моих друзьях слово давал.
– Я через неделю отдам, – прошептал Алик.
– Хочешь неделю прожить? Целую неделю будешь меня обманывать? Будешь всем хвалиться, что снова меня обманул? – верзила срывался на истерику.
Алик отрицательно помотал головой, поднял окровавленное лицо. Посмотрел на верзилу, на двух его друзей.
– Я найду деньги.
– Ну, где ты их найдёшь? На дороге? Где та дорога?
– Я займу, – предположил Алик.
– Ну у кого ты займёшь? Кто тебе, придурку, деньги даст? – верзила поднял монтировку и, обращаясь к своим товарищам, – Ну что с ним делать?
В кармане Алика зазвонил мобильный телефон. Верзила подошёл к Алику, стал искать по карманам телефон. Нашёл. Посмотрел на экран. Там высветилось: «Грек».
– У тебя есть знакомый грек?
– Это школьный друг.
– Так ты в школе учился? И чему тебя там научили? Кидать приличных людей научили?
– Я верну деньги, Михалыч.
– Конечно вернёшь. У грека есть деньги?
– Я не знаю, мы с ним лет семь не виделись, – сказал Алик.
Михалыч посмотрел на замолчавший и снова зазвонивший телефон.
– Глянь, как ты ему нужен, – сказал Михалыч, – На, поговори.
Михалыч разрезал скотч, связывавший руки Алика, и отдал ему телефон.
– Грек, привет, – шепелявя сказал Алик в трубку.
– Алик, ты? Не узнал. Богатым будешь, – радостно поприветствовал Марк.
– Хорошо бы, – сказал Алик и посмотрел на Михалыча, тот стоял рядом и перекидывал монтировку из руки в руку.
– Можем встретиться, разговор есть, – предложил Марк.
– Что-то случилось? – напрягся Алик.
– Нет, всё нормально. Дело есть.
– Где? Когда? – спросил Алик, – ты в Питере?
– Да. Ты у себя на Сапёрном?
– Нет, я за городом теперь. В Колпино. Если надо – приеду.
– Хорошо, я завтра с утра позвоню и конкретно договоримся. Будь здоров.
– Пока, – сказал Алик и привычным движением сунул телефон в карман.
– Получается спас тебя Грек. Если до двенадцатого денег не будет, то 13 июля будет на твоей могилке второй датой. Когда у тебя день рождения?
– Шестого февраля.
– Видишь, как удобно. Шестое февраля чёрточка тринадцатое июля. А год рождения какой?
– Восемьдесят девятый.
– А, ну, пожил нормально, ты ж с прошлого века, получается, живёшь. С такими привычками, как у тебя, лет пять лишних. Убегать не собираешься? Мать не станешь делать крайней по своим долгам? Это дети, за отцов не отвечают. А матери за сыночков всегда в ответе. Иди. Неделя сроку. Если денег не будет, я даже спрашивать тебя не буду – прибью своей рукой.
*** 6 июля
Марк вышел из метро на Горьковской, осмотрелся по сторонам в поисках Алика, вдруг он приехал раньше. Место было выбрано не случайно. Именно здесь, на Горьковской, вон в том сером доме на третьем этаже произошла трагедия, навсегда связавшая отличника, лучшего химика школы, победителя всех школьных олимпиад по химии и предприимчивого двоечника из параллельного класса.
Марка школьные друзья взяли «на слабо», мол, сможешь сварить нам такую дурь, чтобы, крыша улетела? Марк, никогда не куривший табака, панически боявшийся внутривенных уколов решил попробовать. Получится или нет? Мотивы его школьных «друзей» были прозаичнее. Если «химик», как ещё звали Марка в школе, нахимичит, то у братвы будет свой поставщик недорого и безопасного. Со временем можно наладить сбыт. Марк же думал о задаче «докажу себе, что могу сделать и всё». Марк не планировал заниматься наркотиками. Он с детства знал, что его ждёт легальная химия. Он не планировал марать свою репутацию наркотиками. И смертью потребителей, тем более. Но что вышло, то вышло.
– А с какой целью вы на окна квартиры 21 смотрите, гражданин?
Марк узнал голос Алика. Марк сварил ту гадость. Алик нашёл желающих попробовать. Оба добровольца скончались быстро и тихо. Марк и Алик потрясённые смертью наркоманов тихо вышли из квартиры и дали друг другу слово молчать про этот случай. Следствие было недолгим. Похороны, наверное, ещё короче. Никто не стал копаться в подробностях. Дело давно закрыли. Марк наотрез отказался повторять эксперименты с изготовлением наркотиков и как не старались дружбаны запугать или подкупить Марк был непреклонен. Алик сдержал слово и не раскрыл почему Марк не хочет иметь дел с наркотиками.
– Привет, Алик, – сказал Марк, обнимая старого друга.
– Проблемы? – тревожно спросил Алик и кивнул в сторону серого дома.
– Нет, просто вспомнил.
– Что с лицом? Чего звал? – спросил Алик, имя в виду синяк и заклеенную бровь.
– Пошли присядем в скверике.
– Из-за карантина все кафехи закрыты, – согласился Алик.
– А ты чего на лысо стал стричься? – Марк не удержался и погладил лысую голову Алика.
– Держи дистанцию!
Друзья сели на скамейку. Алик выжидательно смотрел на Марка.
– Алик. Не простая тема. Тебе позвонил, потому что знаю, что ты умеешь молчать. Мы с тобой живы и на свободе.
– Что за тема?
– Сложная. Если согласишься, то твоя жизнь никогда не будет прежней.