Страница 1 из 9

БеспринцЫпные чтения. Некоторые вещи нужно делать самому

Филипенко Саша

Коллектив авторов

Александр Цыпкин

Трагическое недоразумение

Самое удивительное, что история эта основана на абсолютно реальных событиях, разве что немного изменены обстоятельства, имена и кое-какие детали. В нашей стране жить так отчаянно прекрасно, потому что ты можешь выйти на улицу, открыть глаза и лицезреть непрекращающуюся комедию абсурда. Остается верить, что она не закончится драмой. Но я отвлекся.

В городе Каратовске неожиданно наступила весна. Наступила она, как почти во всей стране, непосредственно в собачье дерьмо. Аналогичный казус случился с Виталием Дмитриевичем Кочергой, помощником мэра вышеуказанного населенного пункта. В таком событии нет ничего неприятного или опасного, если только ты не чиновник, опаздывающий на совещание к руководителю. И надо же такому приключиться, что ботинок господина Кочерги вляпался в позорную субстанцию именно за двадцать минут до начала сакрального для любого госслужащего события. Не буду посвящать вас в технические детали борьбы Виталия Дмитриевича с результатами собачьей жизнедеятельности, отмечу лишь, что эту битву он проиграл, поэтому зашел в кабинет начальника в носках. Мужчина в носках – образ в целом комичный, а уж если речь идет о чиновнике, то тем более. Вишенкой на этом торте служила (да-да, вы не поверите!) дырка в носке.

Мэр города, Тимофей Ильич Маразов, оглядел Кочергу с головы до ног и ожидаемо уставился на отверстие в ткани, из которого смущенно выглядывала бледная плоть его помощника по связям с общественностью.

– Кочерга, здравствуй, рад, что почтил своим присутствием. Не буду врать, мы заждались. А скажи, вышел какой-то новый указ?

– Какой указ? – смущенно перетаптывался Кочерга.

– Являться на совещание к мэру города без ботинок и в носках с дырками. – Тимофей Ильич пояснил свой вопрос и, не дожидаясь реакции подчиненного, высказал иное предположение. – Или это одиночный пикет? А может, этот… как его?.. Перформанс, да? Дочь меня новому слову научила. Ну чего ты молчишь?

– Тимофей Ильич, наш дорогой Кочерга как бы намекает на свое бедственное положение и требует повышения оклада, – прогундосил заместитель мэра Матвей Петрович Арбузов, отвечавший в этом коллективе, помимо всего прочего, за юмор и другие массовые затеи.

Тимофей Ильич, отметим, тоже за словом по карманам не шарил: «А может, он дает горожанам понять, что беден и не коррумпирован, то есть работает на наш общий имидж, как и должен поступать помощник по связям с обществом». (Слово «общественность» потомственному чиновнику не нравилось, и он всегда заменял его на более понятное.)

– Произошло трагическое недоразумение. – Кочерга замялся, думая, с чего начать, и эту паузу немедленно заполнил Тимофей Ильич.

– Трагическое недоразумение, Кочерга, это то, что твои родители потрахались. А все остальное – следствие этого недоразумения. Ты долго будешь своим пальцем светить? Садись уже! Рассказывай, мы все внимание. Хоть что-то интересное в понедельник.

Получив трибуну, Кочерга начал доклад:

– Спасибо. Извините. Так вот. Перед самым входом в мэрию я наступил в собачье дерьмо…

– Это ничего, я вот, помнится, вступил в дерьмо, вот это была проблема, – не смог удержаться Арбузов.

– Матвей Петрович! – рявкнул мэр. – Кочерга, продолжай.

– Ага, спасибо. Так вот, наступил, надо сказать, так масштабно, с душой. А у меня рифленая подошва, так что полноценно отмыть не удалось, там попотеть придется. Поэтому я мог либо войти в ботинках, но, сами понимаете, – запах, либо вообще пропустить совещание, либо вот – босиком войти. А дырку на носке я не заметил… Мне жена привезет ботинки к концу совещания.

– А носки? Мы теперь волнуемся. Ты, Кочерга, можешь простудиться, тебе надует в палец. – Арбузов понял, что сегодня его день.

– Прекратить КВН! Мы всё поняли, Кочерга, спасибо тебе за заботу об атмосфере. Ладно. Давайте к делу. Мы тебя, наш босоногий друг, не просто так позвали на совещание. Назрела необходимость какой-нибудь социальной инициативы. А то мы давно ничего полезного для города родного не делали, – перешел на отеческий тон Тимофей Ильич, которого немедленно перебил не унимающийся Арбузов.

– Судя по резко растущему индексу доверия, мы и правда давно ничего не делали, предлагаю не начинать.

– Арбузов, ты сейчас у меня дошутишься. Кочерга, есть идеи? Что-нибудь простое, легкое в исполнении и всем нужное. Расстрелять Арбузова не предлагать.

Матвей Петрович не ожидал удара и пропустил. Чем ответить, он не нашелся.

– Я, Тимофей Ильич, всегда с вниманием отношусь к знакам, – таинственно начал Кочерга.

– Дорожного движения?

Кочерга как будто бы забыл про дырку в носке и преобразился в Цицерона.

– Нет, я скорее про приметы и так далее. Мне вот кажется, если я по дороге на совещание наступил в собачье дерьмо, не знак ли это провести субботник и убрать это самое дерьмо с улиц, ну или хотя бы из какого-нибудь парка. Все это заметят, а парки после зимы и правда в ужасном состоянии. К тому же это определенный жест в сторону ностальгирующих по СССР.

– Что делающих по СССР? Кочерга, ты за словами последи! – нахмурился мэр, боровшийся с различным непотребством, особенно в русском языке.

Цицерон осекся и начал оправдываться.

– Ностальгирующих. Ну, то есть тоскующих по прошлому.

Мэр вслушался и успокоился. Почудилось.

– Какой ты сложный, Кочерга! Можешь попроще выражаться? Но мысль неплохая. Свежий воздух, все могут принять участие, даже я. Непонятно только, кто собачье дерьмо убирать будет. Кого назначить?

– Можно вместо выговора, – неожиданно дал о себе знать зам по кадрам Хорьков.

Реакция начальника надолго отбила у других участников собрания проявлять хоть какую-то инициативу, а знатоку истории Арбузову напомнила судьбу изобретателя Медного быка.

– А что, толковое предложение. Вот я тебе, Хорьков, первому выговор и объявляю. И ты знаешь, за что! Это придурок Зачайкин – твоя креатура. Ладно, это потом. Короче, с дерьмом вопрос решили. Хорьков и его команда – ответственные. Мне идея с субботником нравится. Не расстрел Арбузова, конечно, но, думаю, город оценит. Да, Матвей Петрович? Что скажешь за субботник?

– Мне нельзя, – буркнул недорасстрелянный Арбузов.

– Это почему это?

– Шаббат. Бог запретил мне работать в субботу.

Тимофей Ильич даже крякнул от креативности своего заместителя.

– Арбузов! Ты же русский!

– Да, но бывший муж моей жены еврей, и дома установилась традиция. Не хочу ее нарушать. Шучу я! Что вы все глаза раскатали. Да за субботник я, конечно! Хорошая мысль. И бюджет на метлы и т. д. вроде есть. Что убирать будем? Кочерга, что ты там про парк рассказывал?

– Я предлагаю убрать наш главный парк «Березки». Я в нем был на выходных. Постыдное зрелище.

– Много работы Хорькову? – ехидно уточнил Арбузов.

– В каком смысле? – Кочерга напрягся в поисках логики вопроса.

– Ну что там с собачьим дерьмом?

– А, вы про это. В «Березках» с дерьмом совсем плохо.

– В смысле – оно есть или его нет? – уточнил мэр, анализируя диалектичность фразы «с дерьмом все плохо».

– Есть. Предостаточно. Но и помимо него очень много мусора.

– Вот и решили. Значит, так. Убираем парк «Березки». На субботник идут все семьями. Первым составом. Никаких любовниц. Только жены. Дети с семи лет тоже обязаны быть. Собрать прессу. Все подговорить так, чтоб аж в Москве про «Березки» услышали! Кочерга свободен. Переходим к строительным вопросам.

– А можно я еще тут у вас посижу? Жена только через 20 минут будет, не хотелось бы босиком по мэрии ходить.

– Сиди, горемыка.