Страница 29 из 43
– Да хто ж на такое согласится? Это ж для заводчика чистое разорение.
– А хто его спрашивать-то будет? Хочешь быть заводчиком – делай что сказано, тогда тебе и почёт с уважением, и заказы всякие от государства. Не хочешь – вот те штрафы за то, што работники у тебя живут хреново. А будешь с другими недовольными супротив власти умышлять, заводики в казну, а самих – на каторгу. В Сибирь там иль ешо куда. Лес валить, дороги строить… Да и щас люди посредь них есть. Тут до нас часто академик приезжает, ну генерал, только штатский. И от него нам польза великая выходит: консервы там новые, сладости, как он там их… витаминами кличет. Палатки опять же…
– Ну да, так царь и согласится. Он-то первый против народу…
– Да не против он народу, просто те ж богатеи через министров ему толкуют, што, мол, от водки да от нечего делать русские мужики бунтуют. Вона его сицилисты «сусликом царкосельским» обзывали, а он сам оружие новое да огнеметы проверял, там его и поранило жутко як.
– А командир ваш, значицца, ему правду расскажет, и всё хорошо будет, так?
– Так я ж тебе сказал, Василий Иваныч, и про него, и про регента. Думаешь, просто так всё у них?.. Ладно, пошли-ка в казарму, скоро поверка уже. Потом договорим…
Семейства Филатовых и Прозоровых после лёгкого завтрака покинули свои дома и двинулись к месту проведения спортивного турнира. Следует сказать, что дамы проявили чудеса скорости в подготовке к выходу в свет и затратили на это не более часа, что составило своеобразный рекорд. Даша с дочкой в сопровождении Ольги влились в небольшую, но дружную компанию молодых мам и остались на детской площадке; Саша и Матвей, оседлав тандем и азартно налегая на педали, захватили лидерство гонки среди поклонников этого вида транспорта, причём возраст велонаездников порою отличался в разы. Ольга Петровна и Полина Артемьевна, проходя мимо открытой сцены, приняли участие в музицировании и даже сорвали массу оваций, исполнив один из романсов, текст которого записал им Денис Гуров. Полученные призы вызвали полное одобрение дам, ибо это были красивые плетёные корзиночки, заполненные шампунями, экстрактами для ванн и фигурными кусочками туалетного мыла. Все эти великолепия, изготовленные на небольшом экспериментальном предприятии Академгородка, источали чудесные ароматы и, безусловно, являлись эксклюзивными образцами.
– Однако ж пора и на городошный турнир, – взглянув на часы, напомнил Михаил Семёнович. – Иван Петрович просил не опаздывать и еще подчеркнул, что специально мастера игры выписал. Лицо всем известное, в некотором роде – публичное и возвышенное, а посему в институт приехал инкогнито, не дай бог в Москве прознают – перехватят или, того хуже, сюда пожалуют и весь праздник испортят.
– Это с воронцовской-то охраной? – парировал Александр Михайлович. – Я тебя умоляю, Миша. Потопчутся перед воротами и уберутся несолоно хлебавши, пока караульные нервничать не начали. Вспомни, как к нам на стройку какой-то гешефтмахер рвался. Ребятки на КПП пару раз в воздух бабахнули, какого он после этого стрекача задал!.. Только вот Иван Петрович, старый лис, имя гостя не называет, боится сюрприз испортить. Намекнул только, что мы его знаем, а может быть, даже и видели.
На протяжении нескольких минут пути к месту игры оба инженера азартно спорили, пытаясь угадать личность этого «инкогнито». Высказанная Филатовым-младшим версия, что это кто-нибудь из великих князей, вызвала дружный смех всей компании, включая её женскую часть, который подвел черту дискуссии, тем более что они уже добрались до места проведения турнира.
Для игры заранее подготовили заасфальтированную площадку, окружённую по периметру забором из сетки, дабы обезопасить зрителей от шальной биты. Сбоку для зрителей и болельщиков была сооружена четырёхъярусная спортивная трибуна с навесом. Игроки в белых летних брюках, рубашках и теннисных туфлях, разбившись на кружки, то и дело посматривали на часы, так как до начала оставалось всего минут пять, а Павлов еще не появился. Но вот послышалось мягкое урчание электродвигателя, чуть слышный писк тормозов, и у площадки остановился электромобиль академика, который народ уже окрестил Наутилусом. Первым из открытой двери вышел Иван Петрович, который сейчас больше напоминал купца-коробейника – красная рубаха с русским узором навыпуск, опоясанная кушаком, шаровары, заправленные в мягкие сапоги. Но буквально через мгновение внимание всех присутствующих сосредоточилось на человеке почти двухметрового роста, который с некоторым трудом, пригнувшись, протиснулся наружу. Это был сам Фёдор Иванович Шаляпин!
На протяжении нескольких секунд практически все присутствующие замерли в изумленном молчании, дружно и совершенно неосознанно изобразив финальную сцену из гоголевского «Ревизора». Но Павлов не дал этому надолго затянуться, произнеся с нарочитым укором:
– Ну что вы, дамы и господа, так ли следует приветствовать дорогого гостя?
Оцепенение прошло, и знаменитый бас был взят в кольцо искренними поклонниками и поклонницами таланта великого русского певца. Аплодисменты непрерывно прерывались восторженными вопросами:
– Как – это вы?!.. Какими судьбами?!.. А вы к нам надолго?!.. Федор Иванович, вы споёте нам?!..
Среди присутствующих только двое знали, каких поистине титанических усилий стоило организовать посещение института Шаляпиным. Первым был сам Павлов, который с победоносной улыбкой режиссёра наблюдал за удачно поставленной сценой. Вторым – ротмистр Воронцов, которому Иван Петрович поручил поспособствовать этому посещению и который поначалу выразил сомнение в успехе этого действа. Ибо Фёдор Иванович, как и многие иные короли сцены, обладал весьма сложным и капризным характером. Крестьянский сын, вошедший в самые высшие сферы богемы, он часто вёл себя как разбалованный ребёнок. Открывал лазареты для раненых солдат и возвращал подаренные императором золотые часы как «недостаточно дорогие», торговался в лавке с приказчиком, требуя сбросить цену на трость, и одновременно сорил деньгами в роскошных ресторанах. Бунин приписывал Шаляпину фразу «Бесплатно только птички поют», которую тот частенько повторял, согласовывая размер гонораров. Фёдор Иванович умел и любил много и со вкусом выпить и был способен в один присест съесть два фунта икры. Вот этот «человечище» и «богатырь» к сорока годам приобрел целый букет хронических болезней – от подагры и диабета до лёгочных заболеваний и нервного расстройства. Хуже всего было то, что венчало этот комплекс чувство недоверия к отечественным врачам.
Просчитать поведение подобного индивидуума было практически невозможно, а использовать любые силовые сценарии Павлов категорически запретил. Но посоветовал внимательно отслеживать все перемещения Шаляпина, начиная с августа и особенно во время пребывания в Сочи:
– Петр Всеславович, если мне не изменяют воспоминания из будущего, то у нашего артиста должны возникнуть серьёзные проблемы на даче Стаховича. Не помню точно, но что-то связанное с попыткой ограбления и сопутствующей этому стрельбой. Прошу вас, поезжайте туда лично и отслеживайте ход событий, чтобы вмешаться в нужный момент. Будем надеяться, что изменения в истории не скажутся на этом. Вот письменное приглашение многоуважаемому Фёдору Ивановичу от академика, тайного советника и Нобелевского лауреата Павлова посетить его институт. И не забудьте добавить ему на словах, что он сам и его волшебный голос – это сокровище и достояние империи, требующее соответствующего ухода.
Надежды Павлова оправдались. Вскоре московские газеты запестрили заголовками «Нападение на великого певца», «Шаляпин убил злоумышленника», «Что грозит знаменитому певцу за случайное убийство?». Но содержание репортёрских «шедевров» было практически одинаковым: «Ф. И. Шаляпин занимал комнату в доме М. А. Стаховича во втором этаже, выходящую во фруктовый сад. В первом часу ночи Ф. И. Шаляпин отправился спать, причём, по обыкновению, положил портсигар, золотые часы и бумажник на письменный стол, стоявший меж двух окон, выходящих в сад. Ф. И. Шаляпин оставил открытыми окна, погасил свет и собирался уснуть. В это время он услыхал подозрительный шорох. Приподнявшись на кровати, он увидел грабителя, забравшегося на подоконник по приставной лестнице. Вооружившись револьвером, Ф. И. Шаляпин дал возможность грабителю войти в спальню, и в то время, когда грабитель собирался каким-то средством одурманить Ф. И. Шаляпина, артист произвел выстрел. Пуля попала злоумышленнику в грудь. Ф. И. Шаляпин подбежал к окну и, увидев другого, стоявшего возле лестницы грабителя, произвел второй выстрел в воздух. Сбежалась бывшая в имении прислуга. Соучастник грабителя успел скрыться. Немедленно было сообщено судебно-следственным властям и сыскной полиции, по прибытии которых с трупа грабителя была снята фотография. Судя по одежде, злоумышленник принадлежал к шайке местных грабителей. При обыске в кармане грабителя нашли дурман, а также отточенный кинжал».