Страница 18 из 43
Тряска по булыжной мостовой заставляет крепче ухватиться за раму лобового стекла, Николай Адамович умудряется еще и почти непрерывно бибикать в клаксон, распугивая с дороги немногочисленные пролётки, велосипедистов и идиотов-пешеходов, возомнивших, что им дозволено гулять по проезжей части, как у себя в огороде… Пару раз городовые гневно свиристят вслед, но… Рождённый ползать летать не может…
Городской лабиринт с кучей поворотов заканчивается внезапно, завгар притормаживает у открытых ворот меж двух каменных домов и заезжает внутрь, но на полпути до каких-то импозантных хором с башенкой на крыше поворачивает налево в ничем не примечательный проезд и притормаживает, показывая рукой на двухэтажное здание. Выпрыгиваю на ходу и несусь к открытым дверям, сжимая в руке драгоценную записку Павлова к доктору Грауэрману. В кабинет к которому прорываюсь внаглую, игнорируя остальных посетителей. Невысокий, худощавый пожилой дяденька с интеллигентской бородкой клинышком недоумевая смотрит на меня через стеклышки пенсне, прекратив на время что-то надиктовывать сестре милосердия, очевидно, подрабатывавшей делопроизводителем.
– Здравствуйте, доктор! Академик Павлов просил передать. – Протягиваю ему чуть помятый конверт.
– Здравствуйте, молодой человек. Меня зовут Григорий Львович. А вы?.. – Он вопросительно смотрит на меня.
– Простите… Денис… Капитан Гуров… Денис Анатольевич… Скажите, что нужно взять с собой, авто во дворе…
– Вы хотите отвезти нашу клинику к своей супруге, вместо того чтобы сделать наоборот? – удивленно улыбается доктор, но заметив мою начинающую звереть мордочку, возвращается к серьезному тону и обращается к секретарше: – Татьяна Ивановна, будьте любезны, сопроводите господина капитана к Михаилу Сергеевичу и передайте, что у нас важный и срочный вызов. Да, и Клавдию Михайловну пусть возьмёт с собой. Великодушнейше прошу простить, но сам поехать не смогу, у меня – важные посетители. Доктор Малиновский – наш лучший врач, я ему всецело доверяю, и договорённость с Иваном Петровичем была именно в отношении него.
Медсестра быстро выходит из кабинета, через закрывающуюся дверь слышу, как она извиняется, что к доктору срочный посетитель, вызывая своими словами недовольный гул. Я сейчас там повозмущаюсь кому-то!.. Бурчать в морге будете! Ладно б еще дамы ждали, а то сидят там какие-то скользкие типчики с противными глазами пройдох-гешефтмахеров…
– Большое спасибо, Григорий Львович!..
Быстренько жму на прощание руку и бегу догонять «секретаршу»… Нужного нам господина находим на втором этаже в процедурной. Коренастый, плотный субъект лет тридцати пяти долго и сосредоточенно полощет верхние конечности под краном, слушая объяснения медсестры, затем мою краткую, но очень эмоциональную просьбу помочь как можно быстрее. Вытерев полотенцем, протягивает руку для знакомства, представляясь очень кратко:
– Михаил Сергеевич.
– Денис Анатольевич… Нам нужно спешить!..
Доктор тем временем достает из шкафчика саквояж и задумчиво начинает перебирать его содержимое.
– Михаил Сергеевич, а можно как-то побыстрее?..
– Скорость нужна, господин капитан, как сказала одна из моих многочисленных пациенток из народа, только при ловле паразитов и при диарее, если знаете, что это такое… Вы ведь, судя по орденам, специалист в своей профессии? Так вот, я – специалист в своей. Посему попрошу не мешать…
Да знаю я, что такое диарея, и даже вызвать могу. Кровожадной улыбкой или несколькими движениями!.. Да что ж ты, Пилюлькин, копаешься так долго?..
– Тэк-с, остальное, я думаю, у Ивана Петровича найдется… Скажите мне лучше, как всё началось.
– Ну… Меня вызвали, когда супруга была уже в палате. Она сказала, что ребёнок несколько раз толкнулся, а потом начались схватки… Это было часа полтора-два назад… Я поехал за вами…
– Вот видите, ничего страшного еще не случилось, а вы уже паникуете… Сейчас, между прочим, должен состояться опекунский совет, на котором будут рассматриваться важные для клиники финансовые вопросы. Боюсь, Григорию Львовичу без моей помощи трудно придётся с этими… кровососами. Заклюют ведь старика…
– Пусть только пикнут! А на освободившиеся места я вам меценатов найду. Сам первым запишусь!..
– Это называется не меценатство, а филантропия… Ну всё, пойдемте…
Несмотря на извечную тягу слабого пола тянуть резину и копаться, сопровождающие доктора акушерка и еще какая-то ассистентка появились буквально спустя минуту после того, как мы с доктором запрыгнули в автомобиль. Точнее, запрыгнул я, а Михаил Сергеевич, не особенно торопясь, подошёл и сел на заднее сиденье, стараясь устроиться поудобней. Еле дождавшись, пока все займут свои места, стартую в обратном направлении. Сам, с ветерком. Завгар предлагает обратно ехать по Дубровскому шоссе, чтобы снова не попасть в затор, и, как штурман, подсказывает дорогу. Теперь весь вопрос в скорости…
Снова тряска по булыжникам, частое кваканье клаксона, пассажиры, судорожно вцепившись в наиболее прочные детали кабины, получают экстремальное, судя по звукам, удовольствие. Потерпите, пожалуйста, дамы и господа, дело не терпит отлагательств… Едем пока без приключений… Тьфу, бл…, чуть не сглазил! На перекрестке нам пытается преградить дорогу чья-то роскошная «тачка». Жму на заветную кнопку, ревун изображает рёв рассерженного дракона, со всей дури выкручиваю руль вправо, газую до отказа и в трёх метрах огибаю чужой радиатор, теперь руль – обратно. На фоне испуганных женских ахов слышен панический вскрик доктора:
– Боже мой, это же экипаж градоначальника!..
– Плевать!.. – перекрикивая движок, рычу в ответ. – Дороги равнозначные!.. Помеха справа!.. Должен уступить!..
Москва уже позади, еще немного – и приедем… Дашенька, милая, потерпи, я уже близко!.. Еще немного, еще минут десять… еще несколько поворотов… Вот уже и КПП!.. Машины узнают, или предупреждённая Воронцовым охрана забивает на обычный ритуал допуска и просто распахивает ворота. Скидываю скорость, кручусь в «лабиринте», затем снова газу, и – к медкорпусу… Даша, я уже здесь!..
Восемь шагов в одну сторону, восемь в другую… Уже почти три часа изображаю шагающий маятник в коридоре перед операционным блоком. Сразу по приезде доктор Малиновский вместе с Павловым и Голубевым пошли к Дашеньке, потом минут через десять Михаил Сергеевич вышел и приказным тоном послал нас всех… В смысле – отдыхать и ждать. По его словам, времени в запасе еще достаточно, поэтому нечего создавать столпотворение и бестолковый шум поблизости от роженицы, которой сейчас нужен покой…
Полина Артемьевна с Александром Михайловичем чуть ли не силой утаскивают меня в коттедж перекусить и отдохнуть. Ни первое, ни второе мне не нужно, сижу за столом как на иголках и ковыряюсь вилкой в тарелке, абсолютно не чувствуя вкуса прожёванного. Даша там, а я здесь. И хоть как-то помочь ей не могу… Впервые в жизни жалею, что умею только помогать умирать, а не рождаться… Она там, в палате, одна, слабая, беззащитная, ей тяжело, больно, а я сижу тут и ничего не могу сделать…
– Денис Анатольевич, может быть, для успокоения нервов? – Тесть достает из буфета бутылку шустовского и пытается таким способом привести меня в более адекватное состояние.
– Нет, спасибо, не хочется.
– Действительно, Денис, пожалуйста, успокойтесь, всё закончится хорошо, – тёща в который раз пытается переключить меня на более позитивные мысли. – Дашенька – крепкая, здоровая девочка, беременность протекала спокойно, так что волноваться не надо…
Да понимаю я это!.. Но все равно, мандраж бьёт не по-детски. Лупит, сволочь, по нервам, как барабанщик…
– Кстати, Денис Анатольевич, к нам на строительство приехал некий инженер фон Абихт. Насколько я понял, вы с ним знакомы? – Александр Михайлович тоже пытается вытянуть меня на разговор.
– Да, познакомились в Барановичах. Витольд Арнольдович помогал оборонять город.
– Несмотря на то что сам… германец?