Страница 10 из 31
В пятиэтажке напротив моего дома Володя живет. Этакий шкаф бровастый, из славного племени созерцателей. Стоит весеннему солнцу растопить зимние снега, Володя раскрывает окно (балкона у него нет), ложится грудью на подоконник и остается в такой позе до холодов. Как ни выгляну - Володя на посту.
- Эй, - крикну, - что там в мире делается?
- Вон, - скажет, - воробьи свару затеяли. Этот хулиган ободранный опять раздухарился.
Володя всех воробьев, собак, голубей и кошек в лицо знает.
И вдруг на окнах у Володи решетки серебрятся, а он с видом "сижу за решеткой в темнице сырой", схватился за одну и трясет с остервенением телеантенны на крыше дугой гнутся.
Мы тоже упорядочили ажурной сталью пространство между нами и покупателем. Как шутил ночной продавец Макс, являясь на службу: "В камеру на смену прибыл!" И хотя решетка у нас не в тюремную клеточку, я бы даже сказал, с уклоном в барокко - завитушки, финтифлюшки, а все одно - решетка. Но что делать, когда береженого Бог бережет. У Стаса в два ночи шарахнули по витрине, забрали половину бутылок и продавца просквозило.
Хотя против лома решетка, всяко-разно, не прием.
Однажды Макс в три часа ночи открыл на стук окошечко и вместо лица увидел дуло, а вместо просьбы: "Водки!" - услышал:
- Ну-ка, лох, выручку быстро сюда!
Макс был лучшим ночным продавцом. На работу приходил с чемоданчиком, в котором размещалась цветомузыкальная установка. Витрина у Макса цветасто сверкала, полыхала и подмигивала. Не зря Макс на радиофаке учился. Народу что? Развлечений подавай. Летят, как бабочки на свет, к киоску Макса. Но в отличие от бабочек - с деньгами.
А поначалу Макс не захотел у нас работать. Как-то подходит парень с коробкой мороженого и просит взять на реализацию.
- По сколько брал, - упрашивает, - по столько и отдам.
Объяснил ему, что мороженое - не наш продукт и предложил работу продавца. Парень мне понравился, и была вакансия. От моего предложения он отказался. А позже поведал, как пытался заниматься сладким бизнесом.
Получил Макс стипендию - двадцать тысяч - и в нем проснулся предприниматель.
"Деньги должны работать, а не в чулке преть", - жуя мороженое, вспомнил Макс наставления одноклассника Генки Трошкина, который, отучась полтора года в политехе, сделал институту ручкой: "С верхним образованием только время терять", - и пошел делать коммерческие деньги. Преющих богатств у Макса не было. Не до жиру, куртяшку бы какую да штанцы купить.
"Как стипу заставить работать? - подумал зарождающийся бизнесмен. Запустить в дело, а потом... купить штанцы".
Откусил здоровый кусок мороженого, горло обожгло холодом, а голову блестящей идеей: он ест мороженое по 140 рублей, в центре такое же по 250, если для скорости пустить по 240... Молниеносно подсчитал: сто порций дают десять тысяч чистого навара. Это как сдуру полстипендии найти. Идешь по улице, а половина валяется... Только и времени уйдет - нагнуться.
Охваченный базарным азартом, заторопился Макс, пока другие не подобрали... Купил прямо с ящиком сто морожин и поехал на самую центральную улицу.
Почин сделала девчушка-соплюшка лет восьми от роду. Сунула Максу три "стольника", Макс дал пятьдесят сдачи, с десяткой было хуже - обшарил все карманы - нет.
- Подожди, - попросил.
- А, не надо! - щедро сказала соплюшка.
- Как "не надо"? - оскорбился Макс.
Но девчушка уже упорхнула.
Подошел затрюханный мужичок, тупо посмотрел на мороженое, облизнувшись, соврал:
- Врачи, заразы, запретили!
И направился врать лоточнице с пирожками.
Женщина, в очках и в спешке, выпалила:
- Два!
Сунула товар в пакет, спохватившись, спросила:
- Вкусное?
Не дожидаясь ответа, нырнула в подземный переход.
Парень в сильно кожаной куртке и вызывающе мохеровом шарфе, голова презервативно обтянута шапочкой "минингиткой", никуда не спешил. По-хозяйски взял мороженое, лизнул, брезгливо скривился:
- Дерьмо, - и метко швырнул низкооцененный продукт в далеко стоящую урну.
- Я здесь слежу за общественным порядком, - вытер пальцы о штаны, - с тебя десять тысяч или крути педали, пока в лоб не дали!
Макс "крутнул педали" на менее центральную улицу.
Но цену не сбавил.
У трансагентства за каких-то пять минут набежало семьсот рублей чистой прибыли. Макс, гипнотизируя прохожих, повторял про себя: "Мороженое! Налетай-разбирай! Налетай-разбирай!"
Два верзилистых парня в инкубаторски одинаковых пуховиках и шароварного покроя брюках, один с бородой, второй с босым подбородком, весело налетели из-за угла.
- О, юный финансовый воротила! Бог в помощь! - поприветствовал бородатый пуховик.
- Боги сказали, чтоб вы нам помогали! - нейтрально ответил Макс.
- Завсегда помогаем, - сказал бритый пуховик. - Тебе новую цену принесли: двести шестьдесят рублей ноль-ноль пупеек.
- Мне и двести сорок хватит, - отказался от помощи Макс.
- Тебе с головой хватит, - согласился бородатый, - да и нам за помощь надо отстегнуть.
- И лучше крупными, - уточнил безбородый. - Идет?
- Не идет, - свернул торговлю Макс.
- Тебе жить, - не обиделись пуховики. - Но больше здесь не мозолься, не то малеха мочить будем.
Зарождающийся Рокфеллер под тяжестью сладкой ноши прозрел: кожаные охранники от сверхприбылей и пуховые помощники ценообразования так просто подобрать полстипендии не дадут. Рынки сбыта надо искать в подполье. Юный бизнесмен поднапряг предпринимательскую часть извилин и наметил завтра вместо института крутнуться по школам родного района. Поди там эти жандармы от свободной торговли не сидят в засадах.
Дома невмоготу как мороженого захотелось, но Макс укротил барские замашки. Сладкий товар бережно поставил на балкон.
Проснулся от странных тук-тукающих звуков за окном... "Синички долбят мороженое!" - слетел с кровати Макс. Рванул балконную дверь, и в ногах поплохело. Ящик со сладким товаром потерял строгость линий, забрюхатил на все четыре стороны и взмок. Будто кто-то посидел на нем, а потом водичкой полил. Но никто не сидел, не лил - просто сибирская зима взяла сторону рэкета и шарахнула по ящику оттепелью. Мол, не хочешь платить - продавай на разлив.