Страница 19 из 121
Да, в Берлин они вернутся женихом и невестой!
А может быть, даже молодоженами.
А еще в карпатском замке будет Лизе-Лотта! Милая, милая Лизе-Лотта, ее единственный друг на всем белом свете...
То, что Лизе-Лотта была старше Гели на целых шестнадцать лет, ничуть не смущало девочку.
Какое значение имеет возраст!
Главное - родство душ.
А у них с Лизе-Лоттой оно было.
Магда часто ругала ее за симпатию к Лизе-Лотте. Намекала на некую страшную тайну в прошлом, навеки опозорившую Лизе-Лотту и вычеркнувшую ее из мира порядочных людей, на некое преступление, совершенное Лизе-Лоттой и оставившее на ней неизгладимое клеймо... Да, поначалу Гели даже представлялось, что на левом плече Лизе-Лотты обязательно обнаружится клеймо в виде лилии, как у Миледи в романе Дюма. Но, разумеется, таким клеймом не клеймили уже давно... А в Германии не клеймили лилиями и вовсе никогда! Но то, на что постоянно намекала Магда, конечно, не было настоящим клеймом, выжженным каленым железом, это было какое-то событие, какой-то поступок. Лизе-Лотта не говорила о своем прошлом. А Гели не осмеливалась спрашивать, боясь огорчить подругу. Лизе-Лотта всегда была так грустна... Незачем добавлять ей огорчений!
Как-то Гели спросила у Хельмута, плохая ли женщина Лизе-Лотта - ведь из-за чего-то Магда запрещает ей, Гели, общаться с милой грустной Лизе-Лоттой. На что Хельмут ответил, что Лизе-Лотта не плохая, а несчастная, что ее следует не отталкивать, а жалеть, что Магде не хватает душевной тонкости, чтобы понять страдания такой женщины, как Лизе-Лотта...
Тогда Гели, осмелев, спросила, что же за тайна, что за преступление таится в прошлом Лизе-Лотты. На что Хельмут, помявшись, сказал, что сама Лизе-Лотта никакого преступления не совершила, но ее муж был очень-очень нехорошим человеком и из-за него Лизе-Лотта вместе со своим ребенком попала в тюрьму, и оставалась там долго, пока доктор Гисслер их не вызволил, и вот с тех пор Лизе-Лотта такая бледная, худая и грустная, и что Гели лучше никогда и ни с кем не поминать эту историю, а особенно в присутствии Лизе-Лотты, чтобы не огорчать ее еще больше.
И, разумеется, Гели послушалась. Она уже давно поняла, что Хельмут всегда дает разумные советы - иногда даже слишком разумные - но в этот раз он абсолютно прав: не надо поминать при Лизе-Лотте о тюрьме, преступнике-муже и всем прочем. Достаточно того, что остальные шарахаются от Лизе-Лотты, как от прокаженной - Гели видела, как это печалит и без того грустную Лизе-Лотту, и сама скорее умерла бы, чем причинила бы ей новое расстройство.
Гели любила Лизе-Лотту и считала ее своим единственным на свете другом.
Потому что Лизе-Лотта спасла ей жизнь.
Нет, больше чем жизнь: Лизе-Лотта спасла ее честь в тот ужасный день, перед балом в замке Гогенцоллернов.
Лизе-Лотте Гели была обязана всем на свете...
Без Лизе-Лотты Гели просто не пережила бы того, что случилось...
Без Лизе-Лотты Гели не смогла бы появиться на том балу...
Без Лизе-Лотты Гели уже бы просто не было в живых!
Гели хорошо помнила все подробности тех событий.
Хельмут с Магдой были приглашены на бал по случаю бракосочетания кого-то из семейства Гогенцоллернов. Кажется, сочетались между собой южная и северная ветви Гогенцоллернов. Во всяком случае, это было серьезное событие и отмечаться оно должно было со всей торжественностью. Магда не хотела, чтобы Гели ехала с ними, но Хельмут настоял. А Гели очень хотелось увидеть настоящий бал. И еще сильнее хотелось увидеть Курта, который непременно должен был быть там.
Они остановились не в самом дворце Гогенцоллернов, а в доме доктора Гисслера, у которого Магда работала в секретной лаборатории, - до дворца недалеко, а куда как комфортнее! Там же остановились и профессор Хофер с племянником - Куртом.
Само присутствие Курта под одной крышей с нею приводило Гели в состояние мечтательного экстаза. А завтра ей предстояло оказаться на первом в ее жизни балу...
Гели уже представляла себя - королевой бала.
Представляла, как восхищенно ахнут все, когда она войдет в зал, как будут перешептываться - "Кто эта прелестная девушка? Вы ее не знаете? Она просто чудо! Настоящее событие этого сезона! Какое изящество, какая свежесть - и какой мудрый взгляд! Сразу чувствуется недюжинный ум! А сколько грации в каждом движении! А сколько скромности! Настоящая аристократка!" - ну, и тому подобные приятные вещи, как в романах Марлитт.
Представляла, как Курт будет танцевать с ней, только с ней, как будет развеваться ее роскошное платье (правда, Магда приготовила для нее всего лишь новый матросский костюмчик с короткой юбкой, но в мечтах ему места не было), и как Курт выведет ее на балкон - отдышаться - и как она будет стоять с шампанским в хрустальном тоненьком бокальчике, вдыхая ароматы летней ночи, а Курт будет пылко шептать ей... Нет, на него не похоже. Он всегда такой холодный и молчаливый - он не будет болтать лишнего. Курт, смущаясь и запинаясь, потому что не привык говорить длинные речи, скажет ей... Нет, с чего бы ему смущаться? Он просто четко, по-военному, прямо глядя ей в глаза своими прекрасными голубыми глазами скажет ей, что любит, всю жизнь любил только ее, не видит жизни без нее и мечтает о том, чтобы она вышла за него замуж. И Гели, чуть помедлив, томно опустив ресницы, ответит ему... ДА! ДА! ДА!
Мечты были упоительны...
В полдень накануне бала, Гели лежала на застланной кровати в отведенной ей комнатке и читала, когда в открытое окно донесся вдруг бодрый голос Курта. Гели вздрогнула и села, вытянув шейку, прислушиваясь. Курт говорил с кем-то, кого она не знала. Говорил, что идет в конюшню, "похолить Герду". Если бы Гели не знала, что Герда - это любимая лошадь Курта, она бы с ума сошла от ревности... Но, к счастью, это всего лишь лошадь. Красавица с точеными ножками и грациозной шеей. Пепельная в яблоках. Гели считала, что Курту больше подошел бы какой-нибудь могучий боевой конь, белоснежный или угольно-черный. Но готова была смириться с Гердой. Раз уж Курту она так нравилась.
Завтра Курт верхом на Герде возглавит свадебный кортеж, который торжественно проедет по улицам города. А потом будет банкет и бал, и Курт наверняка будет королем бала, потому что во всем замке Гогенцоллернов не останется ни одной девушки, которая не влюбится в него! Ведь он такой красивый - как юный Зигфрид! Или, скорее, как Лоэнгрин, рыцарь с лебедем... Когда он скачет на легконогой послушной Герде и его белокурые волосы сверкают на солнце, словно серебряный шлем!