Трофей для хулигана

— А ну разбежались по местам! — Семён Викторович всегда появляется эффектно, — Сороки! Валентина, две верхние истории, те что со снимками мне на стол. А ты, Романова, в процедурку! Гипсование ждёт тебя.

Знакомство 2

Егор.

— Можно? — стучу в уже открытую дверь перевязочной и, не дожидаясь ответа, захожу.

— За дверью подождите, пожалуйста! — из-за ширмы на меня вылетает та самая девушка из коридора. Только теперь она одета в белый халат, а ее руки затянуты в перчатки и измазаны чем-то белым. Глаза незнакомки загораются праведным гневом, потому что я не двигаюсь с места, а нагло ее разглядываю, — Вы не расслышали? — прядь ее светлых волос падает на лицо.

Девушка забавно пытается сдуть ее с глаз, но ничего не выходит. Трется лбом об свое плечо, а мне нестерпимо хочется прикоснуться к ее нежной коже пальцами. И я нагло делаю это. Подхватываю пальцами непослушную прядь и заправляю ее за ушко медсестры.

— Немедленно выйдите, — шипит красавица, краснеет и скрывается от меня за ширмой.

Выхожу в коридор. Улыбаясь, приваливаюсь спиной к стене. Забываю про рану на затылке и морщусь от боли. Блин. Надо ж было подставиться так. Хотя… может и не зря парни на больничке настояли. Я ещё ехать не хотел. А медсестричка хороша… Кровь начинает бежать по венам быстрее от мысли, что красивая девушка всего через несколько минут будет ко мне неприлично близко. Хочется ее рассмотреть. Сочетание взрывного характера и невинности реакций просто аховое. Я отпускаю реальность и представляю, как будет вкусно впиться в розовые губки строгой девочки. Они все по-началу строгие. Пока ты не снимаешь с них одежду. Куда только исчезают невинные глазки, когда они просят трахать их жёстче, глубже… мммм…

Из фантазии меня вырывают голоса. К кабинету подходит степенная супружеская пара. Скучная. От женщины на весь коридор пахнет классической «Шанелью», и меня начинает подташнивать. Ладно, не от духов. Скорее всего, мое сотрясение шалит. А мужик очень сильно напоминает мужа Альбины. И вот парадокс, вроде бы, бабла у мужика дохрена. Жизнь, можно сказать, удалась, на все двести. А в пятьдесят лет уже «не стоит». Сидячий образ жизни, любовь к сладостям и алкоголю грохнули тестостерон Фадеева наглухо. Вообще, я не удивлён, что ребёнок у них так и не получился.

— Кажется, здесь, — дама открывает дверь процедурки, и пара заходит.

Через несколько минут они появляются в сопровождении моей медсестрички и хромающего парня лет пятнадцати.

— Под гипс ничем острым не лазить, самостоятельно не снимать, — напутствует пациента девушка, — И уж тем более никаких экстремальных видов спорта.

— Спасибо большое, — прощается отец семейства, пока мать «облизывает» сына.

— Третий гипс за пол года, — качает головой, поворачивается ко мне и вздыхает, — Входите. Давайте направление.

— Здравствуйте, доктор, — продолжаю смущать ее пристальным, максимально откровенным вниманием. Девушка реагирует на это частым дыханием и гневным взглядом.

Сажусь на стул. Кладу перед ней рентгеновский снимок и заключение. Она внимательно читает.

— Что пишут? Жить буду?

— Показывайте затылок, — ещё один гневный взгляд в мою сторону.

Я скидываю капюшон с головы, а медсестра встает из-за стола и подходит ко мне сбоку.

— Чем нанесён удар? — она надевает перчатку и осматривает рану, чуть надавливая.

В нос бьет запах ее духов, и я уплываю. Свежие, по-девичьи сладенькие. Хочется зарыться носом за ее ушко и вдохнуть поглубже.

— Так чем? — она надавливает на голову сильнее, и меня отрезвляет волной боли.

— Упал неудачно… — отвечаю севшим голосом.

— Судя по гематоме, это не вы упали, а на вас — кирпич или табуретка, — она ухмыляется, — Что это? — запускает руку в капюшон и подаёт мне колечко от огнетушителя.

Да это был он. Неприятно вышло. Я забираю улику из ее рук.

— Кольцо, — отвечаю невозмутимо, — На самом деле, пришёл с ним к девушке предложение делать, а она обиделась. И ещё табуреткой по голове дала. Вы совершенно верно предположили, — я едва сдерживаю смех, видя, как на лице медсестры сменяются эмоции от удивления до полнейшей растерянности. Она что? Шуток не понимает?

— Вы шутите? — она почти утверждает вопрос, а я уже не могу остановиться, смакуя ее непосредственность, как редкое блюдо.

— Совершенно серьёзен, — вздыхаю грустно, — Но вы же не такая? А давайте, — я ловлю ее руку и прижимаю к своей щеке, кайфуя от нежности пальчиков без острого маникюра, — Я подарю его вам.

— Ну хватит! — она очевидно приходит в себя от моего напора и отходит на несколько шагов в сторону, — Ваши шуточки совершенно не смешные и мешают мне составить реальную картину травмы. И вообще! Кто вас надоумил капюшон надеть, — она поворачивается ко мне спиной, начинает раскладывать медицинские инструменты и вскрывать ампулы, — Нитки к ране прикипели. Придётся отмачивать. Раздевайтесь по пояс и пересаживайтесь на кушетку.

Знакомство 3

Егор.

Пытаюсь осторожно стянуть футболку через голову, но узкий ворот задевает рану. Я, не сдерживаясь, шиплю от боли и неожиданно чувствую запах ее духов. Он снова совсем близко.

— Давайте я помогу, — прохладные пальчики ложатся поверх моих рук. Эти легкие прикосновения кажутся мне сейчас на столько острыми, что низ живота скручивает желанием, а мозг начинает плыть, — Вы потяните ворот, а я стащу с головы.

Футболка поддаётся легко. Мы встречаемся глазами и замираем. Сердце пропускает удар. В своей логичной фантазии я отбрасываю одежду на пол, ловлю эту строгую девочку в объятия и крепко стискиваю. Зарываюсь пальцами в ее длинные волосы, которые сейчас спрятаны под шапочкой и целую вкусный рот. Подаюсь ей навстречу, но она разрывает наш интимный контакт, прикрывая веки.

— Пожалуйста… — нервно сглатывает, — Пройдите на кушетку, — сбегает от меня в соседнюю комнату, и я слышу стук шкафчиков.

— Вот, — девушка появляется с белой простыней в руках, — Набросьте на плечи. Здесь достаточно прохладно.

Прохладно!? Ты серьезно, девочка? Я сейчас сгорю!

— Я тебя смущаю? — нагло перехожу с ней на ты. Потому что считаю, что имею право. Между нами за прошедшие пять минут случилось гораздо больше глубины, чем с некоторыми моими женщинами за несколько месяцев секса, — Ты сама меня раздела, — забавляясь, смотрю, как ее глазки мечут гневные молнии, а щёчки идут красными пятнами.

— Если вы сейчас же! — она делает глубокий вдох, — Сейчас же не перестанете так фамильярно себя вести, я приглашу другого врача! — фыркает и отворачивается к столу с инструментарием. Берет в одну руку пинцет с марлей, а в другую тюбик из темного стекла.

— Я попросила вас раздеться, чтобы не испортить футболку физрасвором и перекисью, — подходит ко мне сбоку и аккуратно льёт на рану прохладную шипящую жидкость, — Все остальное — это плоды ваших фантазий, — промакивает стекающие капли салфеткой и снова льёт.

— Подуйте пожалуйста, — делаю голос умоляющим, — Щиплет. Ай!

— Обойдётесь, — новая обильная порция перекиси бежит по моему затылку и шее.

— Вы всегда такая серьезная? — я возвращаю ей дистанцию, а сам бессовестно отмечаю, что под белым халатиком у девушки только нижнее белье, и я чувствую жар ее голого тела.

— Всегда, — медсестра отходит от меня. Открывает шкафчик под столом и достаёт одноразовую бритву, — Мне придётся сбрить вам волосы. Рана глубокая, если не стянуть, заживать будет долго.

— Может быть, сразу топор? — задаю вопрос серьёзным голосом.

— Зачем топор? — она непонимающе зависает.

— Стыдно. Стыдно не знать консервативных методов лечения, — я из последних сил сдерживаю улыбку, — Вам в школьном медпункте не говорили, что от головы у них есть только топор? Ну или уголь активированный…

Секунду она пытается ещё сдержаться, сжимает губки, а потом хохочет. Открыто. С ямочками на щечках. Мне нравится ее смех, и уже очень сильно нравится она сама.