Страница 1 из 9

Беларусь – Евразия. Пограничье России и Европы

Дзермант Алексей

Алексей Дзермант

От автора

Я отношусь к тому «поколению разрыва», которое ещё застало СССР, пусть и в детских воспоминаниях, глазами юноши или подростка видело его крах и то, что происходило после. Перестроечный хаос обрушился на наши неокрепшие дезориентированные рассудки потоком новых идей и верований.

Прекрасно помню книжный выбор начала – середины 90‑х, тогда мы еще черпали свои знания из книг. Эзотерика, мистика, тайны истории, разоблачение и низвержение авторитетов, охаивание советского времени и заманчивые предложения вообразить себя потомками великих рыцарей из средневековья.

Тогда значительная часть общества, особенно его интеллектуальная элита, словно впала во всеобщий – весьма наивный – юношеский романтизм. Этот романтизм требовал политической формы. И она появилась – национализм.

Мне повезло, я не был вовлечен в это течение когда оно, как и в соседних странах, окрепло и попыталось стать доминирующей идеологией. У белорусского общества тогда ещё был крепкий иммунитет против этого, и очень скоро Беларусь выбрала иной путь.

Я внимательно наблюдал за белорусским, литовским, украинским национализмом со стороны, но некоторые вещи, которыми интересовался в то время, – этнография, древняя история, мифопоэтическая традиция – позволяли общаться с носителями этой идеологии и даже находить что-то общее.

Профессиональный интерес к балтийским народам и Польше дал мне понимание особенностей их исторической судьбы, сходства и различий с белорусами и русскими. Обычно, когда с головой погружаешься в какую-то тему, редко удается избежать идеализации и чрезмерного восхищения, тут важно сохранять способность критической рефлексии.

Да, у Прибалтики была очень древняя и интересная история, у балтийских народов уникальные языки и традиции, которые хотелось бы сохранить, но то, что происходит с этими странами сейчас, вряд ли можно назвать историей успеха, вряд ли к этому стремились и те, кто сражался против Советского Союза.

Вот тут и возникает первый вопрос, ответ на который очень важен для личного мировоззрения: а нужно ли увлечение историей и традициями транслировать на современность? Второй поворот происходит тогда, когда видишь, к чему приводят идеи и действия увлечённых националистов-романтиков. Везде, где националистические и ультраправые силы приходят к власти, начинаются войны и разруха. Украина – самый близкий и наглядный пример.

Третий поворот связан с семьей. Когда у тебя появляется своя семья, ты начинаешь думать уже о них, о детях, думать не перспективу. В какой стране ты хотел бы их вырастить, в какой стране они будут жить? Чаще вспоминаешь своих родителей, дедов.

И тут круг замыкается, счастливые беззаботные воспоминания советского детства уже не кажутся чем-то само собой разумеющимся. Ведь за ними стояли победы, служба и труд твоих непосредственных предков, тех, кто рассказывал тебе о своей жизни, пытался передать опыт и знания, которые только сейчас пробиваются через информационную шелуху.

Ты начинаешь глубже изучать причины Октябрьской революции и побед советского народа, почему он победил нацизм и почему нельзя допустить его возрождения сегодня. Начинаешь понимать, что белорусы связаны прямой традицией не со шляхтой, пропившей и проигравшей в карты своё государство, а с крестьянами и рабочими, получившими образование и реальную возможность достойной жизни именно от советской власти.

А самое главное – понимаешь, что конструктивны лишь те идеи, которые в нашем случае основаны на преемственности и созидании, которые тянут человека вверх, к развитию, открывают перед ним большой мир и новые возможности.

Представленные в книге эссе отображают мой личный поиск ответов на обозначенные выше вопросы. Эти ответы, безусловно, во многом отображают перипетии моей биографии, которая тесно связана с фронтиром – пограничьем между цивилизациями. Родившись в Казахстане, в небольшом городке Талгар недалеко от Алма-Аты в среде потомков семиреченских казаков, я с детства видел пересечение и взаимовлияние больших культур: русской, тюркской, китайской, ислама и православия.

Имея корни из Беларуси и вернувшись вместе с семьёй на историческую родину, имел возможность на протяжении более 35 лет впитывать и понимать специфику западного фронтира, где пересекаются белорусская, русская, польская, украинская, литовская, еврейская культуры, православие и католицизм.

Беларусь хоть и принадлежит к русской, если угодно и евразийской цивилизации, но находится на пограничье, здесь расположен непосредственный стык с западной, латинской цивилизацией. Поэтому здесь появляется свой особый тип «фронтирной» идентичности.

Классическим её примером является архиепископ Феофан Прокопович. Изначально бывший православным, он получил образование в Киево-Могилянской академии, затем обратился в униаты, окончил иезуитскую коллегию, но не остался в Риме, а вернулся в Киев, вновь принял православие и, в конце концов, до самой кончины жил и работал в Петербурге при царе Петре I и даже консультировал Тайную канцелярию. Он же, между прочим, считается одним из авторов концепции о триедином русском народе.

Россия, как мне представляется, потому и стала невероятно могущественной державой, что всегда была открыта к таким людям, и они служили ей верой и правдой. Россия сама была и есть подвижным фронтиром, динамичным пространством возможностей и самореализации. Самопознание России, русской цивилизации в многочисленных поездках по Евразии, во время «полевой» работы политического аналитика и эксперта дали ответы на многие вопросы, и с этими ответами я предлагаю познакомиться читателю.

Проблему выбора идентичности каждый решает персонально для себя. Твёрдость выбора, на мой взгляд, проверяется моментом, когда он совершается. Во время Великой Отечественной войны большинство дееспособных белорусов в условиях оккупации сделали правильный выбор, став партизанами и подпольщиками.

Так же и сейчас – в воздухе витает ощущение если не предвоенного времени, то по крайней мере судьбоносного момента для всей нашей цивилизации. И в этот момент нужно быть со своими. Об определении, понимании, выборе своего и своих – эта книга.

Введение

Как выжить на пограничье России и Европы

Сейчас мы как цивилизация (не важно, как её назвать: русская, российская или евразийская) – то есть сообщество, объединённое своими собственными представлениями о мироустройстве, ценностями, особенностями хозяйственного, политического уклада, специфическими чертами культурной и религиозной жизни, исторической памятью, – переживем очередной судьбоносный момент в истории.

Этот момент определит наше будущее – сможем ли мы преодолеть продолжающийся распад, восстановить разорванное единство, вновь окрепнуть и стать вровень с другими полюсами силы и ведущими цивилизациями либо и дальше будем окунаться в пропасть междоусобицы, утрачивая население, умаляя экономический и технологический потенциал, отставая в развитии.

Для того чтобы понять суть момента и сориентироваться в нём, необходимо осознать структуру своего пространства и те концепты, которые помогают его удерживать. Очередной виток нашей междоусобицы предсказуемо случился на западной фронтире – пограничье России и Европы, Евроатлантики и Евразии. Это украинский кризис, ставший катализатором и приведший в движение весь западный рубеж.

Первое, что нужно понять, – пограничье вновь превращается в неспокойный фронтир – территорию, за которую ведётся противоборство различными средствами: от военных до идеологических. Западный фронтир критически важен для России – Евразии. Во-первых, потому что он включает исторические земли Западной Руси, без которых невозможно представить полноценную русскую геополитическую субъектность. Второе – конфликтное пограничье всегда будет источником разнообразных угроз, требующих расхода и без того не слишком больших людских и материальных ресурсов.