Ключ Берсена

— Войдите! — крикнула я, вспомнив, что дверь не заперта.

— Ты чего?! — негодующей кошкой зашипела Лика. — А если…

Я в ответ только плечами пожала. Дверь не заперта, вот в чём суть, и если там, за ней, стоит убийца, запираться уже поздно. Да и бесполезно, это его не остановит. Так что нечего разводить бессмысленную панику.

Дверь открылась, и мы увидели на пороге инспектора Кинана. Я невольно усмехнулась. Не сказать, чтобы не ожидала его визита. Просто ожидала гораздо раньше, ещё днём. Но тогда у него, видимо, были дела поважнее.

— Хотел бы задать несколько вопросов, если можно, — сказал инспектор после весьма церемонного приветствия.

— Пожалуйста, — кивнула я, поудобнее устраиваясь в подушках.

— Я хотел уточнить, — начал инспектор, усевшись на любезно предложенный Ликой стул, — почему всё-таки вы ушли с полигона.

— Меня позвал знакомый, — просто ответила я.

— Но ведь это был не он?

— Нет, — подтвердила я. — Но тогда я этого не знала.

— И вы не удивились его появлению? — продолжил допытываться инспектор.

— Подумала, он с какими-то срочными новостями из дома, — ответила я честно, и на всякий случай пояснила: — Наши семьи живут по соседству.

— Но всё-таки хоть что-нибудь показалось вам подозрительным?

Инспектор сдаваться отказывался. Может даже и не зря. Я закрыла глаза и сосредоточилась на воспоминаниях. Арчи он был такой… Арчи. Совершенно натуральный, привычный и почти родной. В той самой новой куртке с вышивкой на карманах, в которой я и увидела его через несколько часов после событий в беседке. И таким же аккуратно причёсанным. И голос его я узнала сразу. Стоп! Голос?!

О фантомах я знала не так чтобы очень много, но кое-какие общие моменты были мне известны, разумеется. Во-первых, выглядят они точно так, как выглядел человек в момент их «снятия». Арчи сказал мне, что куртку эту надел сегодня впервые, получил посылку от мамы только вчера вечером. А ещё он сказал, что на улицу ни разу за день не выходил. Получается, создатель фантома имеет свободный доступ в замок.

Во-вторых, обычные фантомы не разговаривают. Для того, чтобы фантом заговорил, нужна кровь прототипа. Не очень много, на пару фраз хватит и нескольких капель. Но всё равно надо узнать, как её ухитрились раздобыть.

— Нужно выяснить у Арчи… у Арчибальда Инникса, кто и как мог достать его кровь, — выпалила я.

— Разумеется, — кивнул инспектор. — Ещё что-нибудь?

— Ну, — протянула я задумчиво, — создатель этого фантома явно знал, с кем я общаюсь достаточно близко.

И вот это меня пугало. Понятно, почему выбор пал не на Энди: увидев второго Энди я бы точно заподозрила неладное. Следующим очевидным вариантом была Лика. Нельзя прожить три с лишним года в одной комнате и не стать хотя бы приятельницами. Те, у кого добрососедские отношения не складывались, обычно разъезжались довольно быстро, большой проблемы это не составляло. Так почему же выбрали не Лику, а Арчи, с которым я в стенах академии общаться по возможности избегала? Хотя удавалось это не всегда, чего уж там…

Получается, у того или тех, кто стоит за нападением на меня, есть доступ не только в здание академии, но и к личным делам студентов. Более того, обо мне вообще много чего известно. И тут лорд Маркос снова идеальный кандидат.

— Скажите, инспектор, — всё же решилась поинтересоваться я, — как вы так скоро узнали о случившемся?

— Сработала защита полигонного накопителя.

Я даже присвистнула. Читала об этой особенности подобных артефактов интереса ради. Когда они подходят к пределу возможной мощности, сигнальная система немедленно об этом извещает, чтобы, скажем, преподаватель мог прервать занятие до того, как кто-нибудь пропустит удар, от которого уже не сможет получить защиту.

Здесь на моей памяти защита эта не срабатывала ни разу. Потому, сдаётся, сила доставшегося мне удара вышла за рамки не только всяких приличий, но и банального здравого смысла. Прямо говоря, убить меня можно было бы куда более простым способом. А припугнуть — и подавно. Если, конечно, припугнуть хотели именно меня.

— Скажите, Диана, — неожиданно мягко заговорил инспектор, — вы действительно рассказали мне всё, что знаете?

Вкрадчивость, мягкость, усиленная не вполне уместной фамильярностью обращения… мне надо умилиться, проникнуться, оценить заботу и выложить всё, как на духу? Нет уж, инспектор, тут вы ошиблись адресом. Да и потом, всё, что знала, я и правда рассказала. Догадки и подозрения, особенно те, что могут к текущему делу и не относиться вовсе, не в счёт.

Да и неизвестно пока, можно ли вам доверять. Ведь именно вы — единственный, кто точно знает о моём визите на чердак и о том, что я там обнаружила. Может, вы и книгу мне не просто так отдали?

— Всё, — кивнула я, не отводя взгляда.

— Тогда не буду больше мешать, отдыхайте, — неожиданно легко сдался инспектор, только укрепив этим мои подозрения на свой счёт.

— Он милый, правда? — поинтересовалась Лика, закрыв и на этот раз заперев дверь.

— Милый, — задумчиво согласилась я, раздумывая о причинах такого поведения инспектора.

Честно говоря, я полагала, что расспросы его будут куда детальнее. Но он лишь уточнил несколько пустяков, будто не факты собирал для собственных выводов, а хотел что-то вытянуть из меня. В какой-то момент я даже ощутила себя подозреваемой, а не жертвой. Словно тут перед ним какое-то представление разыгрываю, со всеми этими рассказами о находках на чердаке, нападением, очень серьёзным, и в то же время стоившим мне лишь нескольких ссадин и ушибов.

Начистоту говоря, на его месте я бы, может, сама себя тоже в чём-нибудь заподозрила. Но я была не на его месте, а на своём, потому точно знала, что если нападение и было каким-то спектаклем, я к его постановке отношения не имела. И для всех, кроме инспектора, знала о случившемся на чердаке ровно столько же, сколько и любой другой студент Арсдейра.

— Нашла в книге что-нибудь? — спросила Лика, возясь с чайником.

— Ничего, — вздохнула я. — Если беглый мэтр её и читал, то исключительно для общего развития.

— Какой лучше заварить?

Я не успела даже взглянуть, чего там предлагается на выбор, как нашу беседу снова прервал стук в дверь. На этот раз неожиданная гостья представилась сразу, не дожидаясь, когда ей откроют. Встревоженный голос Розалин я не могла не узнать.

— Ну как ты, дорогая? — всплеснула руками тётушка, едва Лика открыла дверь.

Строго говоря, Розалин приходилась мне не совсем тёткой. Но почти. Она была троюродной сестрой отца. Кажется. Может и четвероюродной. Короче говоря, седьмой водой на киселе, но поскольку они поддерживали дружеские отношения, какой был смысл усложнять? Отец называл её кузиной, а я — тётушкой.

— Всё хорошо, — улыбнулась я. — Правда, тётя, всё в порядке. Но спасибо, что спросили.

Лика достала из шкафа третью чашку и третью баночку с чаем. Вот она помнила, какой предпочитает Розалин, а я постоянно забывала. То ли с липой, то ли просто цветочный.

— Я отослала телеграмму твоему отцу, — сообщила Розалин, усаживаясь на любезно подвинутый Ликой стул.

— И как? — хмыкнула я.

— Диана, — с явным упрёком протянула тётя.

— Простите, — ответила я покаянно, сообразив, что выбрала совсем уж неподобающий тон для своего вопроса. — Отец ответил что-нибудь?

Можно было не сомневаться: отец ничего не ответил. Его наверняка и дома-то сейчас нет, опять уехал куда-нибудь по работе. Впрочем, оно и к лучшему, лично я предпочла бы не волновать его лишний раз, без того ему хватало переживаний.

— Твоя матушка уверена, что всё случившееся — какое-то недоразумение, — вздохнула Розалин.

— Возможно, она и права, — пожала плечами я.

— Дай боги, — попыталась улыбнуться тётушка.

— И ещё она, думаю, хочет теперь знать, состоится ли бал, — продолжила я.

— Откуда ты знаешь? — искренне поразилась Розалин.

Я только усмехнулась. Так уж вышло, что я немного знаю свою матушку, хоть и частенько совсем её не понимаю. Её, пожалуй, никто по-настоящему не понимает. Отец как-то назвал её противоречивой натурой. Я считала, что она скорее просто взбалмошная и, чего уж там, совершенно обделённая рассудительностью и в какой-то мере — здравым смыслом.