Принц и нищая

— Конечно, — осторожно кивнул тот.

— Так давай на завтрашнем празднике приятно удивим нашего хозяина? — и было сказано это так, что становилось понятно — лучше согласиться.

— Конечно, — повторил Банкабу и поджал губы.

А мне стало понятно, что времени на осуществление задуманного осталось мало.

Это к лучшему.

Нас определили вглубь острова, в дурно пахнущие деревянные норы за надежными, тем не менее, решетками. Вокруг царило целое нагромождение лазов, лестниц, туннелей и тряпичных углов — и не разберешь — но я все равно запоминала каждый поворот и кусок дерева, тем более что магические светильники — обычных факелов и свечей здесь, по понятным причинам, опасались — весьма неплохо обозначали наше окружение.

Как и то, куда увели многих моих спутников.

— Орш, — прошептала я великану, провожавшему меня в мою — отдельную, слава Стихиям, — «комнатку». — Помоги мне. Как Банкабу один окажется — отведи к нему, а? Я хочу поговорить. Умолять буду главарю не отдавать, оставить с клановыми, клятву принесу, в конце концов — уж лучше с вами, чем вот так…

— Но он вряд ли сможет…

— Пожалуйста, миленький, — крупные слезы блеснули в моих глазах. — В этом единственный шанс на спасение! Ты видел, сколько тут…этих? И наверняка, участь мне заготовлена самая не завидная…Скажи Банкабу, буду просить…

— Хорошо, — кивнул мужчина. — Я приду за тобой, жди.

Он развязал мне руки, а я благодарно стиснула его огромные кулаки.

Села в угол помещения настолько маленького, что даже разогнуться было нельзя, или лечь в полный рост. И прикрыла глаза.

Прошло немало талов, прежде чем я услышала шепот знакомого вора.

— Пошли. Банкабу ждет.

Мы двинулись по совсем темным коридорам. И, наконец, достигли двери за которой находилась вполне приличная каюта — наверное, принадлежала раньше капитану какого-нибудь несчастного корабля.

Банкабу был там, полулежал в глубоком кресле.

Умытый, довольный, в чистой рубашке — что редко с ним было — и довольно-таки пьяный. Он явно понял, каким образом я буду просить… и не собирался отказываться от этого.

Орш виновато и смущенно посмотрел на меня и скользнул за дверь.

А я заперла дверь, подошла и рухнула на колени перед главой клана. И вполне натурально разрыдалась.

Тяжелая мужская рука похлопала меня по плечу:

— Ну-ну, девочка. Сама виновата. Принесла бы мне тогда часы, и эта история прошла бы мимо тебя.

Угу, конечно.

Но я зарыдала пуще прежнего.

А потом вцепилась в его сапоги:

— Помогите мне!

— Да не могу я, — досадливо рыкнул он. — Не пойду против головатого и его заместителя. Что уж он там успел разглядеть, не знаю, но раз обещана…

— Не надо против, — я помотала головой. — Но… Они ведь не знают, что я невинна?

— Э…Ну это вряд ли…

— Не хочу, чтобы мой первый раз был таким! С незнакомцем — а может и не с одним! Вы… вы для меня всегда были образцом мужчины… Я слышала, что говорили про вас девочки — что в постели вы лучший… — я медленно поднималась, пробегаясь пальцами по его ногам и преданно заглядывая в глаза. — Пусть лучше с вами, вот так… А потом — будь что будет!

Ошеломленный взгляд Банкабу превратился в самодовольный, а потом в нем и вовсе вспыхнула похоть.

Он протянул ко мне свои толстые пальцы, схватил за плечи и рывком уложил на себя. А потом впился в мой рот.

Я, подавляя отвращение, ответила на поцелуй. Жадно затянула мерзкий язык, простонала, якобы в удовольствии, а потом чуть оторвалась и в одно мгновение прошептала заклинание и сложила руку в замысловатую фигуру. И пока он ничего не понял, снова открыла рот, выпуская любовное беспамятство.

Заклинание, в котором от любви было лишь название.

Магия, потребовавшая от меня больших сил — но их у меня было к этому моменту хоть отбавляй.

Возможность затолкать «любовника» в бессознательное состояние — а иногда и повредить ему голову, что вовсе меня не заботило.

Сложнейшее действие, которое я изначально выучила от любопытства и нежелания целоваться хоть с кем-то, кто сделает это насильно — а потом повторяла снова и снова, до ломоты в пальцах и на языке, все те дни и ночи, что мы плыли сюда.

Банкабу откинулся на кресле с широко открытыми глазами, в которых не было ни проблеска разума.

Его дыхание замедлилось, а руки расслабились.

Я прикрыла ему глаза — теперь выглядело, будто он спит.

И быстро ощупала его — ага, как и прежде, хранит связку ключей в сапоге.

Открыла столь нужный мне сундук, который, как и все ценное, он спрятал под пологом в собственной ванной… и зло хмыкнула.

Обожаю людей, которые верны своим привычкам.

Я внимательно осмотрела все сложенные там артефакты и украшения — слава Стихиям, большая часть из них мне была знакома, насмотрелась пока плыла с командой — распихала нужные мне по карманам, а некоторыеповесила на шею. Нашла несколько ножей, которые заткнула за пояс, обвязала поверх верекой и замотала голову темной тряпкой, так, чтобы только глаза были видны.

Потушила магические огни в каюте и взялась за ручку двери.

Ну что, здравствуйте, твари…

Темнота, что клубилась глубоко внутри меня, заполнила мое тело, кажется, до кончиков пальцев.

И больше я не собиралась ее сдерживать.

8

Эльтар тер Олард поморщился, но допил до конца мерзкую настойку. А потом устало опустился в кресло возле окна, глядя на заходящее над городом солнце.

Силы восстанавливались, но медленно. Чтобы отправить призыв на такое огромное расстояние, он почти сжег себя.

Но риск того стоил.

В противном случае они сдохли бы все — и он, и люди, за которых он отвечал. Причем смерть от голода и жажды в соленой воде и под палящим солнцем была бы безобразна и мучительна.

Магический ошейник, который на него нацепили, и правда не давал воспользоваться порталом или еще какой магией. Но зова над разломом, которым владели все приближенные к наместнику Сентешу сотарисане, не отменял.

Ему — им — повезло, что они находились так близко. Не у берегов Таларии, или у морских гномов. А именно в этой точке. Сотарис был островным государством, находящимся над морским разломом, который сам являлся источником стихийной магии. И потому вода, воздух, земля на островах была напитан природной энергией — магов здесь, пусть даже слабых, было не меньше половины жителей. Магов, у которых было очень много секретов, не известных даже империи.

Одним из которых моурави Сентеш поделился когда-то с капитаном Элом — а может и с Эльтаром тер Олардом. Капитан не объявлял о своем происхождении, но не мог не засвидетельствовать свое почтению фактически правителю «свободного Сотариса», когда встретился с тем.

И не раз.

В долгих беседах с этим пухлым, на вид простодушным магом — величайшим магом — прошел не один вечер. Именно Сентеш и рассказал, что магическая энергия в разломе течет в разных направлениях и может использоваться как физический проводник. Даже если с твоей магией что-то не так.

И ему удалось задействовать эту энергию.

Как только его корабль — корабль, который больше десяти лет был его домом и другом — скрылся за горизонтом, Эльтар сосредоточился и впервые воспользовался сокровенным знанием.

Послание мог услышать только моурави. И слава Стихиям, он был на месте — и быстро разобрался что к чему. Нашел источник призыва, а вместе с ним — уставших людей и племянника своего друга, Ария тер Оларда, в бессознательном состоянии. Спутники ничем не могли помочь — разве что создали тень, чтобы палящее солнце хотя бы не выжгло его кожу.

А дальше уже действовали сотарисане.

Доставили всех в столицу, Шарвар. Сняли магические ошейники — только специальным ключом? Ха. Скажите это самым дорогостоящим наемникам-магам всех миров.

Вытащили его из темноты и, практически, привели в порядок.

И это всего за три дня.

Еще, конечно, отправили подробное донесение в Теневой департамент. Эльтар на это поморщился — вмешивать собственную семью в свою жизнь, семью, которая вольно или невольно вытолкнула его в самостоятельное плавание, в прямом и переносном смысле, он не хотел. Но он также понимал, что оставить без внимание происходящее было нельзя.