Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 9 из 48



У меня оставался ещё один магазин к автомату, и теперь каждая пуля в нём была на вес золота. Но мы не стали стрелять.

Я просто поднял руку, пролетая мимо наших драконов, и те мигом прекратили свой натиск и увязались за мной и Ульяной, оставив викингов в полном недоумении. Нас будто и не было.

Наш поход на бункер провалился.

Мы прилетели обратно на мою ферму часам к восьми. Сева уже был там и громко выражал своё недовольство тем, что ему не позволили поучаствовать в битве.

Но мы его не слушали. Мы были подавлены, огорчены тем, что не удалось спасти Кристалл, но в глубине души надеялись, что у нас будет ещё шанс вернуть эту бесценную вещицу.

И хоть день только начинался, мы отпустили драконов — Ульяна приказала своим возвращаться на её ферму, — разошлись по своим домикам и проспали ещё до обеда.

Видер уже изнемогал. Ларс с трудом заставлял дракона держаться чуть выше верхушек деревьев и сохранять скорость хотя бы двадцать километров в час.

Он и сам устал. Спать хотелось неимоверно. Но викинг знал, что не заснёт, пока не доберётся до лаборатории — живой и с Кристаллом.

В лаборатории, как Ларс предполагал, Кристалл поизучают пару недель, а затем отправят в Норвегию — королю. Главное, продержаться ещё несколько минут… Лаборатория уже близко…

А вот и она.

Ларс долетел до скалы с железной дверью — почти такой же, как и над разгромленным бункером, только больше, — приземлился (дракон сразу же распластался на земле, полностью обессиленный), на подгибающихся ногах дошёл до двери и приложил палец к сенсорной панели.

Мелькнул зелёный огонёк: он опознан. Тогда Ларс пять раз быстро прикоснулся к панели тем же пальцем, посылая во все помещения внутри скалы сигнал с просьбой о помощи, и сполз по холодному железу двери.

Он заснул прежде, чем из-за двери выглянули удивлённые сотрудники лаборатории.

Глава 7

Каникулы

Неудачу со штурмом бункера мы переживали довольно остро: ходили, как в воду опущенные, на автопилоте ели, занимались повседневными делами, кое-как присматривали за драконами. Те не понимали нас ввиду ограниченности интеллекта, но им передалось наше настроение, и они тоже немного погрустили. Совсем чуть-чуть.

Вышли мы из депрессии, наверное, числа двадцать пятого, и помог нам в этом телевизор, настроенный на каналы для драконников. Вернее, сначала он помог мне.

После завтрака я, как обычно, зашёл к себе в гостиную, плюхнулся на диванчик и включил телевизор. Попал как раз на самое начало выпуска новостей по первому Д-каналу.

— …Драконологи утверждают, — вещал диктор, — что в морях, омывающих Россию, обитает неизученный класс драконов… — диктор криво усмехнулся и позволил себе добавить: — …или существ, очень на них похожих. Возможно, эти рептилии ничего общего с драконами… — Тут диктор опомнился и вернулся к основной теме: — Конкретные виды ещё не описаны, но факт открытия налицо: в Чёрном, Азовском и Охотском морях замечены существа, которые вполне могут оказаться Морскими драконами, как их предлагают назвать учёные. Подробнее — сегодня вечером в программе «Наука 3.0» на канале «Д-Логос». А теперь к другим новостям…

Я выключил Д-визор и побежал к Ульяне. Уж она-то в это утро новости точно не смотрела.

Да, как я и предполагал, Ульяна крутила какую-то кулинарную программу. Приятного вида женщина рассказывала, как правильно мариновать ростки сладкороста, чтобы доставить драконам максимум радости от вкусной еды.

Никто, кроме специалистов (ну, и меня с Ульяной), не знает, что у драконов уровень радости — это величина, вполне поддающаяся измерению; по-научному она называется «коэффициент счастья» и, по аналогии с коэффициентом полезного действия, измеряется в процентах. Наибольшее значение из возможных — сто процентов, когда у драконов «и жизнь хороша, и жить хорошо» — от слова «вообще»; это уровень почти абсолютного счастья, но он достижим. От восьмидесяти до ста бывает, когда драконы просто в хорошем настроении. От пятидесяти до восьмидесяти процентов — это называется «без особой радости, но вполне терпимо». А ниже — уже катастрофа. Доказано — на самом деле доказано, поверьте, — что дракон умрёт, если у него неделю будут нулевой уровень счастья. Только вот доказано это совсем недавно, поэтому люди и носятся с этим коэффициентом, стараются сделать всё, чтобы драконам жизнь мёдом казалась. На мой взгляд, правильное решение, — если только без фанатизма.

Но когда выдумывают всё новые и новые способы выгадать процент-другой, меня начинает тошнить. Поэтому я вбежал к Ульяне в гостиную, пронёсся через всю комнату и отключил «зомбоящик» сначала кнопкой, а потом и из розетки.

Прошло секунд пять, прежде чем Ульяна заметила моё присутствие. Перевела взгляд на меня, моргнула пару раз и апатично спросила:

— Ну, и что это значит?

Я рассказал ей о том, что услышал в новостях. Вышло не так эффектно, поэтому депрессия с Ульяны слетела не сразу, а лишь после того, как я закончил, — когда она начала понимать суть моего рассказа.

— Слушай, а ведь это отличное поле для исследований! — воскликнула она, впервые за последние трое суток выйдя из ступора.

— И я про то же! Помнишь, как мы весной Особых и Сказочных драконов изучали? Нам ещё за это Нобелевку по драконологии обещали… А теперь мы поедем куда-нибудь к воде и откроем новые виды Морских драконов — для полного комплекта заслуг.



— Куда именно? — спросила Ульяна. — Черноморское побережье и Тихий океан — это, как говорится, «две большие разницы».

— А куда — ближе?

— Сейчас посмотрю…

Ульяна достала драконофон, замаскированный под обычный сенсорный телефончик, и, как я понял, порылась в Сети — обычной, не только для драконников.

— До Чёрного моря четыре тысячи километров, до Охотского — только три, — наконец сказала она. — Но вряд ли «метро» ведёт прямо туда.

— В Д-нете есть такие карты, на которых показаны линии «метро» драконников? — спросил я.

Ульяна хмыкнула и снова полезла в телефон, но сейчас уже рылась в особой информсети — для таких, как мы.

— Карты-то есть, но «метро» до моря не ведёт, — грустно сказала она. — Ближайшая к Черноморью «станция» — в Воронежской области!

— А к Тихому океану? — поинтересовался я.

Всё-таки не люблю, когда информацию по крупинкам выдают.

— Не поверишь! Какой-то драконник держит ферму аж у Хабаровска. Кстати, между тобой и ним нет других «станций».

— То есть нам ехать туда — три тысячи километров без всякого отдыха?! Это же… пятнадцать часов в «метро» на максимальной скорости!

— До Покинутой башни мы ехали вдвое дольше, — заметила Ульяна и вздохнула.

Я промолчал. Именно в Покинутой башне был убит профессор Хеглен, и это мы всё ещё хорошо помнили.

Я не хотел, чтобы Ульяна снова впала в депрессию, поэтому поспешил вернуть разговор к основной теме:

— Так куда едем?

— Учитываются также и природные условия, — намекнула Ульяна.

Я истолковал её слова так: «Уж лучше я поеду туда, где теплее». Ответил:

— На Черноморском побережье сейчас… как бы не соврать… днём градусов пятнадцать, ночью — чуть-чуть выше нуля. На Дальнем Востоке, наверное, днём как раз чуть выше нуля, а ночью температура в минус уходит.

— Вывод очевиден, — сказала Ульяна.

— Но куда именно к Чёрному морю мы поедем? Или всё-таки к Азовскому? А? Севастополь, Керчь, Новороссийск, Сочи?..

— Думаешь, мы будем жить в городе?

— Нет, конечно! Квартиры у нас там нет; в гостиницу селиться глупо и опасно. Единственный выход — жить у моря в палатках.

— Где-то у нас они были…

— Две, — сказал я.

— Одна, если большая, — возразила Ульяна и загадочно улыбнулась.

Я не стал спорить, но мысленно сказал себе, что в любом случае возьму с собой вторую палатку. Напомнил: